Темная радуга (СИ)

- Ой, что же это я раздетая стою при посторонних? - удивленно проговорила Марьяна. - А ты, бесстыдник, не мог ночи дождаться, среди бела дня обниматься полез!

Влас от радости не знал, смеяться ему или плакать.

- Неделю молчала, как воды в рот набрала, - проговорил он улыбаясь. - Ничего, Марьянушка, это же знахарь, господин Дрэй. Ну, и паренек с ним, тот самый, которому ты одежонку справила. Малец-то, видишь, выздоровел, а теперь и ты поправишься.

Между тем вернулась бабка, увидела, что Марьяна пришла в себя, улыбнулась беззубым ртом и захлопотала вокруг молодой женщины, помогая ей одеться. Дрэй взял тряпицу, приподнял матрас и, накрыв какой-то предмет материей, аккуратно его завернул и зажал в кулаке. Потом выплеснул из кружки в окно остатки отвара, налил туда принесенной бабкой воды, сделал над чашкой несколько странных движений и, осторожно развернув ткань, бросил в воду красивый позолоченный медальон. Вода сразу же потемнела, забурлила, и над кружкой заклубился едкий серый дым, а медальон, утратив позолоту, стал невзрачной оловянной безделушкой.

- Разведи огонь, Влас, лучше во дворе. Нечего поганить дом этой дрянью.

Влас сорвался с места и уже через минуту запалил во дворе костерок. Удивленная Марьяна смотрела на происходящее во все глаза. Да и не она одна: Рой тоже стоял с разинутым ртом. Бабка Культяпка сокрушенно развела руками.

- Как же это я проглядела? Ах ты, присушка окаянная! И откуда же она, девонька, под твоим матрасом-то оказалась? - прошамкала она.

- Я нашла медальон на берегу озера рано утром. Пошла белье прополоскать, гляжу, блестит что-то, ну я и подняла. Вот и подумала, какой он красивый, дорогой, наверное. Белье прополоскала, домой пришла, да и сунула медальон под матрас на черный день. Жалко постоянно носить-то, вдруг замарается. Денег за него много бы дали. А убрала с глаз, да и забыла, как будто его и не было. А на следующий день уже встать не смогла, - Марьяна виновато улыбнулась.

- Помилуй нас, Святой Пафнутий! Вот уж, действительно, на черный день ты его себе разыскала, непутевая, - бабка нежно погладила Марьяну по голове. - Благодари господина Дрэя. Еще бы немного, и этот поганый медальон всю бы тебя без остатка съел, а потом и до Власа бы добрался. Слыхала я от своей бабки про такие подарки, да вот не думала, что самой доведется увидеть. Страшный это "подарок", девонька, лютой злобой напоенный! Жизненную силу из людей подчистую вытягивает. А как умрет человек, сам исчезает и новую жертву ищет.

Давным-давно пришло в нашу землю с Ведьминого архипелага басурманское племя, а с ними и присушки эти объявились. Кто уж их делал, то нынче никому не ведомо. Разные они были - кольца, браслеты, медальоны. А цель у них одна - погибель тайных врагов. Дарили их - чуть не как высшую награду, а потом, через короткое время, люди страшными болезнями заболевали, и не один знахарь помочь не мог. Басурманы-то тут не долго командовали, извели их, лиходеев, под корень, а гадость эта, вишь, живучей оказалась. И откуда только в нашем озере взялась? Видать, человек сильный попался, распознал или неладное почуял. Ну и, долго не думая, бросил медальон в воду. А, там, глядишь, весенний паводок дно взбаламутил, дрянь эту к берегу и прибило. Или рыба какая проглотила, да и иссохла где-нибудь в камышах. Этой присушке ведь все равно кого есть, лишь бы живое было.

- Твоя правда, бабушка. Ну, да ничего. Теперь она уже не страшная, кончилась ее сила, - Дрэй осторожно взял кружку тряпицей и вышел во двор.

Рой отправился следом. За домом жарко пылал костер. Влас сидел на большом бревне и курил самокрутку. Глаза его сияли от счастья. Дрэй подошел к огню и с размаху швырнул кружку, а за ней и тряпку в середину пламени. На мгновение оно стало темно-коричневого цвета, черный дым устремился в небо, а потом языки огня снова окрасились оранжево-желтым. И в этот момент Рой понял, что серая, окутывавшая дом пелена, рассеялась.

- Как ни жалко Влас, а кровать, одеяло, простынь и подушки придется сжечь, так что костер не туши. А ты, бабушка, три заката купай Марьяну в росах на заливном лугу, ну, да ты и сама знаешь где. Да пои ее здравицей неделю. А потом, как месяц народится, три дня пусть купается в утренней росе. И в доме все помыть очищающим отваром тоже не лишним будет.

- Уж я постараюсь, господин Дрэй, не сомневайтесь. И дом очищу и Марьянку искупаю, - заулыбалась бабка. - Тут и наговорчик пригодится супротив напасти всякой. Теперь-то уж точно сработает.

- Сработает, сработает, - кивнул Дрэй.

- А барахло-то чего жалеть? Кровать новую справим, лучше прежней, а одеяло с подушками - еще проще: тряпки есть, а набить матрас на первое время и соломой можно, - Влас сиял лицом, как начищенный самовар.

- И то правда, Власушка. Одеяло я новое сошью, а для подушек и сено сгодится. Привыкать нам с тобой, что ли? Сколько до свадьбы по сеновалам прятались? - Марьяна смеялась, несмотря на слабость.

- Вот и ладно, - подытожил Дрэй. - Пойдем, Рой, устал, небось, с непривычки.

Знахарь и Рой попрощались с хозяевами и бабкой, не спеша, вышли за деревню и свернули в придорожный ракитник. Дрэй усмехнулся и взял мальчишку за руку:

- Сейчас будем дома.

Рой так и не понял, что произошло. Воздух вокруг них вдруг взвихрился, все замелькало и замельтешило перед глазами, а через несколько мгновений они уже стояли перед домом знахаря. Мальчик смотрел, выпучив глаза. Он даже испугаться не успел - все случилось так быстро! Вот это знахарь! А может он колдун? Точно. Так и есть. А ведь сразу не догадаешься, даже по виду не скажешь. Ну, одевается странно, ну курит непонятные самокрутки, да мало ли кто как одевается и что курит. Что же теперь будет?!

Пока Рой приходил в себя от удивления, Дрэй отпер дом и поставил на стол нехитрую снедь.

- Давай, присоединяйся. Чудеса по первости кучу сил отнимают. Впрочем, ты сам напросился. Не страшно было?

- Нет, разве что когда медальон увидел. Только я совсем ничего не понял. Как мы так быстро дома очутились? Мне ужасно интересно. Такого в моей жизни еще не случалось!

- Я вот о чем хочу узнать, - не отвечая на вопросы, поинтересовался Дрэй, - как это ты присушку углядел? Бабка уж на что ведунья, а прозевала.

- Дак, она потому и прозевала, что он, медальон-то, под матрасом лежал. Может, чуяла что-то недоброе, но Марьяна ведь его своим телом прикрывала. Вот и казалось бабке, что в самой девушке дело. Я еще, когда мы подъезжали, увидел, что над домом как будто пелена серая повисла, дом-то ладный, а как неживой. А когда ты Марьяну с постели поднял и тряпье на пол скинул, меня будто кольнуло что-то: смотрю, вокруг туман клубится, а в центре, под матрасом то есть, что-то блестит и пульсирует, страшно так! Я и подумал, что оттуда вся эта дрянь начало берет. Когда же ты кружку в огонь кинул, все и рассеялось, как не бывало вовсе. А больше ничего и не знаю.

Дрэй понимающе кивнул и пока они не поели, не произнес ни слова, думал. Видимо, из-за травмы головы у мальчишки проявились магические способности. Такое бывало. Значит, изначально заложено, передалось от бабки или прабабки. Что ж, выходит, судьба.

- Скажи, Рой, хотел бы ты у меня остаться? - спросил знахарь, хотя уже заранее знал ответ.

Рой задохнулся от счастья.

- Ой! Да! Конечно! Спасибо! Я... спасибо!.. - мальчик порывисто обнял знахаря. Это было просто здорово. Так здорово, что и не знаешь, что сказать. Вот только бы еще Генри нашелся!

- Не благодари. Это решил случай, а случайностей не бывает. Все к лучшему. Поначалу научишься читать, про травы тебе бабка Культяпка расскажет, а там видно будет. Завтра с утра отправишься к ней в деревню, а после обеда вернешься. Да и с Власом поговори. Руки-то у него золотые, как окрепнешь немножко, многому может научить. Жизнь - она долгая: никогда наперед не угадаешь, что пригодится. А знания лишние еще никому не мешали, уж поверь мне на слово. Влас-то, он и дом поставить умеет, и печь сложить. Я даже не знаю, чего он своими руками не смог бы сделать. Он тебе не откажет. А ты приглядывайся, да приноравливайся, - закончил разговор Дрэй, глядя в сияющие глаза пацана.