Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы (СИ)

Сделать невиданное, реализовать невозможное. Превзойти всех предков и современников…

Он снова покрутил головой, несколько смущённо улыбнулся мне. Почти детская улыбка на юношеском лице. Тщеславен? — Это полезно. Если без дурости.

– А знаешь… можно попробовать. Ножики я мечу не худо. Не хуже, чем ты на божьем поле в Мологе…

Распрямился, развернул плечи, разулыбался, глядя куда-то в сторону.

Чуть собью мечтания, меньше «воздушных замков».

– Попробовать — нельзя. Нужно сделать. За один раз. Исполнитель — или уйдёт тихо, не оставляя следов, или — тихо и сразу умрёт. Ничто не должно связать… акцию и Всеволжск. Славы, почестей — не будет. Ни живому, ни мёртвому.

Эх, молодёжь. Он пропускает мои слова мимо ушей. Интенсивно, «жарко» соображает. Как это сделать. Как войти. Как уйти.

Дети. Смерти не боятся. Даже повидав её. Им кажется, что могила — не про них.

Посмурнел, задумался. Дошло.

– Ты понял, почему я спрашивал про человека, который вхож на княжеский двор? Надо наперёд знать — где что стоит, что за люди там ходят, где, когда бывает…

– Назовём его — «лишний реал».

– Принято.

Второй смысл словосочетания ему не виден — «лишний в реале». Но мне приятно.

Вот и пошло «условное название операции». Не велика фишка, а секретности способствует.

– Итак. Узнать всё про… про «лишний реал». Как, где, когда. Его окружение. Не только бояре-ближники — слуги, конюхи, попы. Дерьмометатели, ложкомойки. Всяк, кто может к… к «лишнему реалу» на три шага подойти. Утром, днём, вечером. Ночью. Его вещи потрогать, пищу, одежду. Потолкуй с Николаем — он в Рязани бывал. Может — кто-то из его людей. Софочку… Тётку Софью поспрашивай. Она в Рязани бывала. Беня… что-то может сказать. Постарайся так расспросить, чтобы собеседники твои интереса не поняли. Фигня. Не дураки — поймут. Придумай себе новый интерес. Правдоподобный. Типа: Воевода велел вызнать какие подарки Калаузу слать. Или — хочет ближников князя богатством прельстить и к своим нуждам склонить.

Парень выскочил из состояния «упиваюсь будущей крутостью» и переключился на дело — информационное обеспечение операции «Устранение лишнего реала». Впитывал на лету, одновременно повторял про себя для памяти и рвался сразу же приступить.

– А по сути… Знаешь, Точильщик, но свежая инфа… э… нынешнее знание, вот как оно нынче там… похоже — у тех рязанцев, которые с литваками сбежали. Вот у той бабы-дуры. Расспроси. И перепроверь, конечно. Ладно. Пошли дела наши делать.

Ситуация весьма не нова. Есть враг. Смертельный. Оружие его — «костлявая рука голода». У меня нет сил с ним справиться. Вообще, воевать «по нормальному», по средневеково-феодальному — нет ни сил, ни желания. В обычных игрищах владетелей по святорусским правилам — я, гарантировано проигравшая сторона. Не хочу.

Война отпадает. Что ещё?

«Справедливое возмущение широких народных масс»? — У меня нет десятков лет и миллиардов долларов, чтобы устроить «Рязанский Майдан». «Массовое возмущение» требует подготовки «масс». Это долго и дорого.

Верхушечный переворот? — Основной, после законного наследования, способ передачи власти в средневековье. Тоже — время и деньги. Хоть и меньше, но много. У меня нет контактов в Рязани. Кто там тысяцким, конюшим? Что за люди? На что клюнут, чем прижать?

Всё можно сделать, но — время. Для меня здесь «время» — хлеб, жизнь и смерть тысяч моих людей. Вот тех сотен мальчишек и девчонок, которых я вытащил из лесных ешей, поманил интересной, новой жизнью. И… обманул?

– Простите! Поднял да не осилил!

Что я, нац. герой, чтобы так плакаться? Нет уж, лучше по проповеди Иисусовой:

«любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас».

Ух как я Калауза полюблю! И от всего сердца — помолюсь. За упокой. Нет во мне отречения от кротости — ибо и самой кротости — нет.

Какие решения подобных задач есть в эту эпоху?

* * *

В 21 веке их называют алавитами, в 12 — «хашишийа» — в значениях «чернь, низшие классы, травоеды». Средневековые европейцы знают этих людей как «ассасины».

Ислам стал разваливаться сразу от рождения.

«Разные люди хотят разного».

Ислам демократичен — халифом может быть каждый. Не считая женщин, иноверцев, рабов, неграмотных, не-курейшитов…

Для средневековья нормально потомственное наследование власти. В разных формах: от отца к сыну, от брата к брату, к любому члену правящего рода… В основе власти — кровное родство.

Общность последствий полового акта.

Требование традиции — передача власти через секс — привело в исламе к появлению шиитов. А «дерьмократы» получили название суннитов. Поскольку в суннах пророка, как и в его жизни, секс есть. А кровного наследования нет.

Шиитами признавали законными правителями уммы только потомков четвёртого праведного халифа Али (Абу? — ль-Ха?сан `Али? ибн Абу? Та?либ аль-Кураши?).

Двоюродный брат, зять, сподвижник пророка, единственный человек, рождённый в Каабе, первый ребёнок среди мусульман, первый мальчик, принятый в ислам…

Кровосмеситель?! — Что вы понимаете в шариате?! Это на «Святой Руси», в «Уставе церковном», статья: «Аще кто ближний род поимётся…». А там-то… — тундра. В смысле — пустыня. Там — и так можно.

Али прожил славную и трагическую жизнь. Включая гражданскую войну.

«Я — такой же, как вы: мне полагается то же, что вам, и на мне лежат те же [обязанности], что на вас. Аллах открыл врата между вами и убийством, и наступили смуты, как наступает ночная тьма. И не справиться с этими делами никому, кроме терпеливых и прозорливых и понимающих ход дел».

Он почти разбил противников, но они накололи на копья свитки Корана и стали суннитами. А Али остановил почти выигранную битву. Противники сохранили армию, а недавние сторонники зарезали Али в мечети.

Его убийство было частью свадебного калыма за одну, потребовавшую такого, в дополнения к трём тысячам динаров, мстительную девушку.

Эта смерть, случившаяся 23 января 661 года, и спустя почти полторы тысячи лет оказывает огромное влияние на весь мир, на жизни десятков миллионов людей.

Шииты почитают Али как первого имама. У него были сыновья Хасан и Хусейн. Второй и третий имамы, соответственно.

Дальше шииты принялись раскалываться. По принципу — кого считать. В смысле — имамом.

Были разные персонажи. Один отличался алкоголизмом, и его отец передал право наследования менее пьющему младшему брату. Но часть общины возмутилась. Типа: когда пьяница станет имамом — на него возляжет милость пророка и он вылечится.

Тут «предмет спора» умер, тело его было выставлено в мечети. Но народ не поверил.

– Сговорились и спрятали. Гады.

«Теория заговора» — имеет длительную и разнообразную историю.

Покойного звали Исмаилом и от этого возникли исмаилиты.

Так возник ещё один раскол.

Линия имамов, восходящая к праведному Али, закончилась двенадцатым имамом. Он в возрасте 12 лет исчез из закрытого помещения. Почитатели этой линии получили название «двенадцатиричники».

Другие шииты решили, что Исмаил взаправду умер, и почитать седьмым имам нужно его сына. Их прозвали «семеричниками». Ещё есть «пятиричники» — верующие в пятого имама. Зейд ибн Али поднял восстание против халифата и погиб в бою. Позже его почитатели раскололись на три направления по числу его потомков.

Теперь остаётся ждать возвращения кого-нибудь из них из всех в роли махди-мессии.

Исмаилиты учили о воплощении божества в пророках и имамах, культу обожествленного имама Али, вере в переселение душ, разделению верующих на посвященных и непосвященных, своей обрядности. Они полагали, что Аллах для людей непостижим. Поэтому с молитвой следует обращаться не к нему, а к «мировому разуму», созданному Аллахом специально для переговоров.

Шииты не считают официальную редакцию Корана безупречной, имеют свои предания — ахбар; восприняли учение мутазилитов об отсутствии божеств, предопределения и свободе воли человека. Шииты (кроме зейдитов и кайсанитов) признают непогрешимость имамов; широко применяют «благоразумное скрывание» (такыйя или китман) — притворное отречение от своих религиозных убеждений в условиях опасности; признают законным временный брак.