Колыбель Тени

- Боги! - завопил Вислав, поняв, что собирается сделать селтон. - Ты…

Ла Мар рванулся вперед. Он сосредоточился только на своей цели - белом пятне на бронированной голове земруха, как раз над двигающимися трехфутовыми клинками жвал. Червь вздыбился, издал вибрирующий свист, разбрызгивая закипевшую на челюстях ядовитую пену. Ла Мар, вспрыгнул на парапет колодца, уклонился от челюстей земруха, успел ударить в точку, которую считал уязвимой. Меч скользнул по гладкому хитину, и мгновение спустя Ла Мар ощутил, как чудовищная сила рванула его вверх, подняла над землей - и швырнула вниз, на камни. Ла Мар тяжело ударился о пол пещеры, задохнулся от жестокой боли, которая вспыхнула во всем теле - и прошла. Он видел, как вздыбился над ним теневой червь, как острые челюсти потянулись к нему. Но эта картина была мгновенной и нереальной. Будто мимолетный обрывок дурного сна. Все затмило сияние солнца - буйное, слепящее, радостное. Удивительное летнее солнце, повисшее в пронизанном светом синем бездонном небе. Ла Мар еще успел удивиться, откуда в этой пещере такое небо и такое яркое солнце. И как хорошо, что он еще раз смог увидеть этот свет. Здесь, в этом царстве мертвого камня, в пучинах Меннарахана, которые никогда не осветил ни один солнечный луч. Боги все-таки иногда бывают милосердны…

- Нееет! - закричала Каста, бросилась на земруха, пытаясь заставить чудовище выпустить безжизненное тело Ла Мара.

- NEEEEEYE!

От разнесшегося над святилищем душераздирающего вопля даже у вампиров заледенела кровь. А потом нечто слетело сверху из мрака на огромных перепончатых крыльях и опустилось прямо перед земрухом, продолжавшим сжимать в челюстях труп Ла Мара.

- Hauve, Bradd! - раздался нечеловеческий крик, останавливающий сердце. - Vad a mien!

Земрух выпустил Ла Мара. Потому что слепой инстинкт подсказал ему - перед ним новый враг. Куда более опасный, чем тот, что был повержен секунду назад.

- Виола! - прохрипела Каста, в ужасе пятясь от жуткой уродливой фигуры, окруженной призрачным зеленоватым свечением.

Деаргду не слышала слов селтонки. Раскинув крылья, она пошла на земруха, который попятился от нее со злобным стрекотанием, оставляя на камнях полосы едкой слизи. Пылающие бешеным алым пламенем глаза эльфийской упырицы не видели никого, кроме существа, только что убившего ее любимого. Существа, которое не имеет права жить дальше.

- Hauve, Bradd! - взвыла деаргду, схватила чешуйчатыми когтистыми лапами изломанное окровавленное тело мага, забила крыльями, рассыпая зеленые искры, похожие на светляков. - Vad a mien! Lliar Da Daemne Morwa harn a Mien morc!

Полный ярости и горя вопль деаргду потряс весь Меннарахан. Дрогнули камни и изъеденные временем статуи сидских королей, закачались подвешенные на бронзовых цепях древние давно погасшие светильники, с просевших сводов посыпались струйки пыли. По пустынным темным залам прошла невидимая волна, касаясь всего, что попадалось ей на пути. А потом в тишину умершего дворца вошел многоголосый шепот. Тихий, возмущенный, гневный, тревожный. Потому что крик деаргду был услышан. Потому что этот крик был понят теми, кого призывала наследница древней крови Гленнсида себе на помощь в смертельном поединке с извечным Злом. А затем шепот стих, и наступила тишина. Глухая и угрожающая, как обманчивое спокойствие перед надвигающимся ураганом.

Она закончилась несколько мгновений спустя, когда по залам начали пробегать легкие пылевые смерчи, возникая над истлевшими останками тех, кто когда-то насмерть защищал древнюю твердыню сидских королей от теневых полчищ и навсегда остался в ее стенах. В этих смерчах была жизнь - почти угасшая, забывшая истинный вкус бытия, призрачная жизнь Неумерших, давно позабытых там, где продолжает светить солнце, где есть дыхание, стук сердца, ощущение света и тепла. Жизнь, которая тысячелетия оставалась по ту сторону бытия и теперь была пробуждена отчаянным криком страдающей души. Крошечные слабые смерчи сливались друг с другом, словно маленькие ручьи, стремящиеся соединиться в могучую реку, и призрачные голоса начинали звучать громче, дружнее, пробуждая тех, кто еще не очнулся от своего смертного сна. Души почивших воителей собирались в новую призрачную армию, чтобы раз и навсегда освободить Меннарахан.

Серая грозовая туча прокатилась по залам, собирая воедино всех, спешивших на зов. Лавиной пронеслась по лестницам, разбрасывая истлевшие кости, звеня ржавым оружием. Снесла уцелевшие двери в чертогах. Набирала силу и мощь с каждым новым залом, с каждым новым переходом, напитываясь яростью павших и древней магией Гленнсида. Темным потопом заполнила дворец, понеслась вниз, к сердцу Тьмы. К святилищу, долгие века осквернявшему это место. Спешила на зов, который продолжал греметь по Меннарахану, повторяемый эхом и тысячами теней, собравшихся на последнюю битву:

- Lliar Da Daemne Morwa harn a Mien morc! Души усопших воителей, помогите мне отомстить!

На бушующую алым пламенем Колыбель пала такая густая тень, что сияние померкло, и святилище наполнил плотный пурпурный мрак. Чудовищная мглистая воронка, бешено вращаясь, опустилась на святилище из под сводов, легко, будто клочья пуха, втянула в себя жалобно вопящих вампиров. И Каста, замирая от ужаса, могла видеть, как разлетаются в воздухе на куски их тела, могла слышать в этом неистовом смерче торжествующий вой тысяч голосов, заглушающий предсмертные крики жертв. Вихрь подхватил теневого червя, цеплявшегося за край колодца, втянул его в себя, превратив в извивающийся живой столб, закрутил в бешеном круговороте. Гул дьявольской бури закладывал уши, от него вибрировали камни, и Касте, которая не могла отвести глаз от жуткого зрелища, казалось, что у нее вот-вот лопнет голова и остановится сердце. Пробужденная Виолой силища мотала гигантского шестидесятифутового червя, будто тряпку, вымещая на теневом чудовище всю ярость, копившуюся тысячелетия и не находившую выхода. И Каста увидела сквозь бешено крутящуюся пурпурную мглу, как земруха сначала оторвало от колодца, а потом бросило вверх, к сводам - и в мгновение разорвало в клочья, разметав белесые внутренности и ядовитую слизь по всему святилищу. Прогремел победный вопль тысяч призрачных голосов. Покончив с теневой тварью, карающая сила Меннарахана уничтожающим потоком хлынула в пещеры доступных чертогов, чтобы истребить нежить, еще уцелевшую в сражении с вайдорами и орками де Фортана. И только после этого наступила тишина, такая глубокая, что Касте показалось - она оглохла. Лишь некоторое время спустя Каста осознала, что все еще жива. И ужас, равного которому она не испытывала никогда, наконец-то ушел.

Она увидела Вислава. Рэшиец весь дрожал - он был поражен страхом не меньше ее самой.

- Боги! - с трудом выговорил Вислав, ошалело глядя на селтонку. - Ты это видела?

Каста не ответила. Теперь, когда колдовский вихрь стих, она больше всего боялась снова увидеть чудовище, которое вызвало этот невиданный шторм, но к счастью, не увидела. Деаргду больше не было. Виола, маленькая, хрупкая и совершенно нагая, сидела на земле, положив голову Ла Мара себе на колени. Каста почувствовала, что ее взгляд заволакивают слезы - никогда еще не приходилось видеть такой пронзительной красоты и беззащитности, и такой кричащей скорби одновременно. Подобрав брошенный у ближайшей арки вампирский плащ, Каста шагнула к девушке, набросила плащ ей на плечи. Виола медленно подняла лицо, посмотрела на селтонку, и от этого взгляда у воительницы Забытых богов дрогнуло сердце.

- Виола! - Каста осторожно коснулась ладонью волос девушки. - Виола, я… Прости, милая.

- Он умер так, как хотел, - ответила девушка, печально улыбнувшись. - Он всегда мечтал умереть в бою. Отомстить за нас, за меня и за себя. И теперь он мертв, а я жива. Еще жива.

- Не говори так. Ла Мар огорчился бы, услышав твои слова.

- Каста, что мне делать? - Виола глубоко вздохнула, пытаясь остановить накатывающие рыдания. - Зачем мне теперь жить?