Небо в огне (СИ)

- К лекарю его! – рявкнул он на зазевавшихся «призраков». – Пять кварталов на юг, три на запад, и без воплей! Кинти, ты идти можешь?

- Мог-гу, - жрец неуверенно переступил с ноги на ногу. – Алсек, чего это он? Что мы сделали? Всё было по правилам…

- Иди-иди, мы разберёмся, - Куйюкуси подтолкнул в спину ближайшего «призрака». – Перья держите на виду, не то полезут… Хаэй!

Алсек развернулся всем телом, зажигая золотой свет на ладони. Он ждал, что Глорн выйдет из оцепенения и кинется на жрецов, но стражник так и стоял на месте. Опустив палицу, он прижал свободную лапу к груди. Алсеку на миг показалось, что он сейчас пошатнётся и рухнет. Стражник мотнул головой и растерянно посмотрел на людей. Куйюкуси снова всплеснул руками.

- Глорн! Ты слышишь меня? Может, тебе тоже к лекарю пора? Надо же следить за лапами…

- Бездна, - еле слышно пробормотал Гларрхна, недоверчиво пощупал грудь и очень медленно отвёл руку от рёбер. – Куйюкуси? Что было? Что я успел…

Он бросил взгляд на прихрамывающего Кинти, на Алсека, вспомнившего о своих ушибах, и «призраков», жмущихся к стене.

- Бездна, - стражник досадливо сощурился. – Побери меня бездна.

- То-то и оно, - нахмурился Куйюкуси. – Тебя убили по правилам. А ты сломал Кинти руку. Если не согласен со смертью – иди к Гвайясамину, оспаривай, драться-то зачем?!

Глорн мигнул, снова пощупал грудь и махнул рукой.

- Согласен я, - буркнул он, вымазанной в краске ладонью проводя по шее. – Раненого есть кому донести?

- Да уж без тебя управимся, - отмахнулся Куйюкуси. – Сходи, правда, к лекарю, пока на людей бросаться не начал…

Изыскатель несильно ткнул его кулаком в бок и едва заметно покачал головой. Куйюкуси фыркнул, но о Глорне забыл – повернулся к жалким остаткам своего отряда, принялся раздавать указания. «Призраки» снова схватились за трещотки, Глорн тоже взял связку когтей кумана, разок махнул ей и побрёл за угол. Алсек юркнул следом и там, в стороне от шума и суматохи, тихо окликнул его.

- Глорн! Постой немного. Я ничего плохого не… Ты это из-за меня вскинулся? Из-за того сна?

Гларрхна вздрогнул всем телом, потянулся к палице, с видимым усилием остановил руку и понуро кивнул.

- Тут любой вскинулся бы, - нахмурился Алсек. – Век бы не видеть таких снов! Я ведь тебе наяву ничего не сделал? Не ранил тебя?

Глорн снова потянулся к груди, досадливо покачал головой и принялся завязывать ремешки.

- Не ранил, - буркнул он. – Что-то в голову стукнуло. Болит там, под рёбрами. До сих пор, провались оно в бездну… Алсек, ты знаешь, откуда эти сны? Ты ведь что-то думаешь насчёт всего этого…

Изыскатель покосился на переулки – если кто и был там, за грохотом погремушек ничего не услышал бы.

- Не хочешь, не говори, - по-своему понял его заминку Глорн. – Я сам кое-что слышал. Сахик из Шумной Четверти? На него думаешь?

Алсек изумлённо мигнул.

- Я там был, - понизил голос стражник, протягивая изыскателю руку. – Держи ладонь вот так…

Он провёл пальцем по предплечью Алсека, оставив грязно-красную полосу, потом вывел ещё две, разделил их тонкими насечками. Изыскатель снова мигнул – если только он верно понял все знаки, на его руке проступала верная дорога к некому кварталу…

- С виду там всё как положено, - продолжал вполголоса Глорн. – Но у тебя чутьё. Думай дальше, Алсек. Ты управишься.

Он выпрямился, проверил, не разболтались ли пластины брони, взял в руку погремушки и направился к соседнему переулку.

- Зген меня храни, - пробормотал ошеломлённый изыскатель, разглядывая предплечье. – Ну и дела…

Золотые пластины на ступенях храма горели на закате рубиновым огнём – так ярко, что глаза слезились. Внизу, у подножия, уже сгустились сумерки, но отблесков от пластин хватало, и никто не тянулся за факелами. Наверху рокотали дождевые барабаны и расплёскивалась вода, внизу младшие жрецы делили между собой печёные клубни и мясо на палочках, макали лепёшки в жидкий мёд.

- Ну, почти победили, - хмыкнул Куйюкуси, хлопая Алсека по плечу. – Если бы не прозевали ту пару на крыше…

- А, нас и без той пары было двое на одного, - отмахнулся изыскатель. – И так, и так по правилам мы умирали. В том году, помнится, нас перебили ещё до полудня…

- А нечего было меня в мертвецы записывать, - Кинти поправил примочку на плече и сердито фыркнул. – Втроём отбились бы.

- Кинти, ты бы радовался, что кости целы, - хмыкнул Куйюкуси. – Ешь мёд.

Жрец обмакнул лепёшку в мёд, прожевал, но взгляд его не повеселел.

- Великий Змей не спешит награждать нас за доблесть, - пробормотал он, хмуро глядя на чернеющее небо. Звёзды разгорались всё ярче, и ни одна из них не спряталась за облачком, горячий воздух вяло колыхался, и ниоткуда не пахло мокрой землёй.

- Так быстро дожди не собираются, - вздохнул Куйюкуси. – Ещё девять дней впереди…

Он вздохнул и попытался вытереть обрывком листа красную краску с шеи. Алсек потёр багровую ладонь и покачал головой – эти отметины всем, кто сражался в дни Кутиски, предстояло носить до её завершения. Руки омывать дозволялось, но чуть-чуть, а так краска не отмоется…

На рассвете Алсека разбудили голоса во дворе – на ночь он не прикрыл ставни. Он вскочил, радуясь, что не проспал утренний обряд, и к храму успеет вовремя; быстро набросил на плечи накидку, подпоясался, но задержался у окна. Два из трёх голосов не вызывали у него тревоги, третий же…

«Сахик!» - Алсек выглянул в щель между створками ставен и нахмурился. Пришелец из Шумной Четверти стоял у очага, и рядом с ним были Шафкат, Ксарна и Гвайнаиси. Младшая из рода Льянки недоверчиво косилась на чужака и разглядывала землю под ногами, Ксарна придерживал её за плечо и смотрел на Сахика выжидающе.

- Очень благоразумно с твоей стороны, почтенный Шафкат, - говорил чужак, сжимая ладонь чародея, - и награда не заставит себя ждать. Хвала великому богу солнца, и хвала Джаскару Сапа Кеснеку!

«А-ай, где стража, когда она нужна?!» - Алсек метнулся к окну, выходящему на улицу. В переулке было тихо и пустынно – патрули ночи прошли, дневные ещё не заступили на пост.

- Я сделаю так, как ты хочешь, - ответил Шафкат, и его голос был еле слышен. – Твои слова дали мне надежду, почтенный Сахик.

- Ты воспрянешь духом, когда применишь дар солнца по назначению, - сказал пришелец, отпустив руку мага. – Рад видеть тебя под его рукой. Рад я буду и тебе, Ксарна Льянки, и любому из твоих родичей.

«Что?! Шафкат согласился… теперь он – убийца?! И Ксарна хочет, чтобы Гвайнаиси…» - Алсек скрипнул зубами. «Ну где, Джилан их побери, наши доблестные стражи?!»

- Мало от нас проку, - покачал головой Ксарна. – Я магией не одарён. Мы – простые жители, вот разве что у Гвайнаиси есть небольшой дар…

- Я слышал, твой внук – умелый алхимик, - Сахик тронул Ксарну за плечо. – Я был бы рад встрече. В доме Сапа Кеснека нужны те, кто осведомлён в разных науках. А солнечный змей щедр – и ты, Ксарна Льянки, станешь чародеем по его воле. Я не тороплю тебя, времени для раздумий достаточно…

Видимо, Алсек навалился на ставни – створки скрипнули и разошлись, и жрец еле успел сесть на пол. Во дворе послышались быстрые шаги, потом кто-то, мягко ступая, поднялся по лестнице. Изыскатель отодвинул завесу посреди комнаты – как раз вовремя, чтобы встретиться взглядом с Шафкатом. Маг держал перед собой ладонь, и оранжевое пламя колыхалось над ней.

«Зген всесильный! Он отмечен Кровавым Солнцем!» - изыскатель стиснул зубы. Кровь бросилась в лицо, щёки вспыхнули, запястья налились горячей тяжестью – словно расплавленный свинец потёк по жилам.

- Почтенный Шафкат, ты нанялся в убийцы? – спросил Алсек, стараясь говорить спокойно. – Будешь охотиться на рассветных странников? Что же, говорят, это прибыльно…

Маг погасил пламя на ладони, смерил изыскателя угрюмым взглядом.

- Я не хотел бы убить невиновного, - нехотя ответил он. – Пусть Сапа Кеснек определит вину этих существ. Я отправлю их к нему, и ничего больше. А любопытные ощущения от Магии Солнца – словно кровь разогревается и клокочет…