Убывающая луна: распутье судьбы

— Ты случайно не знаешь этот язык? — принцесса подала потрепанный листок и пристально посмотрела на горничную.

— Нет, госпожа, — удивилась девушка, возвращая манускрипт.

— Я на всякий случай спросила, — Эолин чуть отодвинула бордовую занавеску из тисненого бархата и мельком посмотрела в окно. — Мало ли… Так вот… Целый месяц мы переводили эту рукопись, и получилась у нас какая-то ерунда. То какое-нибудь осмысленное предложение, вроде "Я мог видеть только пески, пески и пески", то какая-нибудь чушь, вроде "Я шел по пустыне, которая никогда не рожала".

— Может быть, имеется в виду "бесплодная пустыня"? — робко предположила Илкер.

Принцесса несколько мгновений смотрела на нее, а потом хмыкнула.

— А что… Я шел по бесплодной пустыне… Очень может быть. Но дело в том, что там дальше про какие-то цветущие сады и журчащую воду. Вроде бы и не подходит. А вот по поводу этой фразы, что ты скажешь? "Позади меня ждал гроб, а впереди маячил призрак, возрождающий к жизни". Если бы было сказано: позади гроб и впереди призрак, тогда еще понятно. Что-то вроде: куда ни пойду — везде смерть. Но призрак, возрождающий к жизни — это выше моего понимания. Может, у них какие-то легенды были? О мертвецах, которые могли воскрешать. Ты о таком не слышала?

Илкер задумалась. Принцесса действительно искала помощи, но как девушка ни старалась, расшифровать странное предложение не смогла. Эолин, однако, не сильно огорчилась.

— Ладно, может, какой-нибудь учебник отыщем в старой библиотеке. Тогда дело пойдет быстрее, — заключила она и до замка рассказывала уже исключительно о лорде Сороте. Говорила она как бы невзначай, но при этом Илкер замечала ее быстрый изучающий взгляд. "Неужели она знает о наших отношениях с Ялмари?" — девушка покраснела и порадовалась, что в полумраке кареты принцесса вряд ли это заметит. Конечно, Илкер нечего было стыдиться, но при одном предположении, что Ялмари докладывает Поладу о предполагаемой невесте, а Полад затем делится этими донесениями с королевой и ее детьми, становилось плохо.

После того как королевская семья поселилась в новом дворце, старый королевский замок отдали школе священников. Ворота открыл служка из черных монахов, Илкер слышала, как убегает вглубь темных коридоров нарастающий топот чьих-то ног. Принцесса приехала без предупреждения, и теперь срочно разыскивали Высокого священника, отвечающего за самую большую церковь в столице и за школу, в которой обучаются богатые наследники. Для того чтобы поступить в школу священников происхождение значения не имело, главное, чтобы родители могли оплачивать обучение. В Энгарне только в школах при храмах можно было получить образование. Для неимущих существовали бесплатные школы черных священников. Но там держали лишь умных и трудолюбивых. Существовал еще орден странствующих священников. Но они редко брали себе учеников, да и стремились попасть к ним немногие.

Замок встретил влажным холодным воздухом темных коридоров. Даже факелы на стенах не улучшали впечатление. Пожилой священник в длинной голубой одежде, расшитой золотом по подолу и краю широких рукавов спешил навстречу принцессе, тяжело дыша и переваливаясь с бока на бок, будто хромал на обе ноги. Медальон с сапфиром, показывающий, что покровителем Высокого священника является святой Юлай, раскачивался из стороны в сторону. Эолин ожидала его, нетерпеливо постукивая ножкой. Охрана расположилась вокруг нее, стараясь и здесь защитить со всех сторон.

— Ваше высочество! — воскликнул Высокий* священник в притворном радушии и

*В Истинной церкви Высокий священник — это священник, наблюдающий за пятидесятью старшими священникам. Всего в Энгарне двадцать Высоких священников, они образуют церковный совет, который возглавляется Верховным священником — лидером Истинной церкви.

пригладил коричневую с проседью бороду. — Какой неожиданный визит. Вы, наконец, посетили нашу школу, — он опасливо поглядывал за ворота, которые еще не успели закрыть за спиной принцессы.

На языке у священника крутился вопрос, одна ли принцесса прибыла или ее сопровождает Полад. Эолин тоже догадалась, что означало его беспокойство, и со сдержанным достоинством поприветствовала старика.

— Добрый день, отец Мадиан. Напрасно вы так взволновались. Я не хотела отрывать вас от дел, — пожалуй, только Илкер, которая изучила Эолин, могла увидеть иронию в ее словах. Горничная заметила, как еле заметно дрогнул уголок губы, когда она произнесла эти слова и с удивлением заметила, что принцесса переняла у Полада привычку так улыбаться. — Я приехала одна. Мне всего лишь хотелось воспользоваться вашей библиотекой. Вы же знаете, что во дворце книг почти нет.

Отец Мадиан тут же приосанился, узнав, что телохранитель королевы не появится, он счел необходимым поставить молодую девушку на место: ирония принцессы не осталась незамеченной.

— Библиотекой? Да-да, конечно, — пробубнил он чуть высокомерно. Принцессу он не воспринимал всерьез, что было понятно: слишком молода, слишком взбалмошна. Но с другой стороны, кто знает, может, еще лет шесть, и она станет королевой… — Ее величество королева позволила вам…? Хотя неважно. Библиотека… — он оглянулся, ища кого-то, потом махнул и вперед выступил белобрысый парень в темно-коричневом, как у студентов балахоне. — Познакомьтесь, наш самый талантливый студент… — Он поможет вам…

— А что библиотекаря у вас нет? — капризно поинтересовалась Эолин. Священник смерил девушку таким взглядом, что принцесса будто поперхнулась. Тон сменился на просительный. — Отец Мадиан, у меня серьезное исследование. Я перевожу древнюю рукопись, и мне хотелось бы найти человека, который бы легко мог найти необходимую мне книгу.

— Да-да, конечно, — точно так же повторил Мадиан. Повернулся к парню. — Проводи ее высочество к мастеру Ознию. Ваше высочество… — он повернулся к принцессе с явным намерением произнести какое-нибудь нравоучение о непочтительности, но Эолин тут же разгадала это намерение. Не давая священнику говорить, она затараторила:

— Отец Мадиан, я так увлечена этой рукописью, что сама не своя. Меня мама сегодня отчитала, что я с ней невежливо разговаривала. Но вот эта рукопись — она потрясла манускриптом. — Это настоящий кладезь нравственности. Когда я переведу ее, то она станет наставлением для всех юношей и девиц Энгарна. Для меня в первую очередь.

Старик поджал губы. Илкер подумала, что Эолин переигрывает, но формально придраться было не к чему, и, сухо попрощавшись, отец Мадиан удалился. Эолин последовала за студентом, который показывал дорогу в библиотеку. За ней направилась горничная и охрана. Не заботясь о том, что ее услышат, принцесса ворчала себе под нос.

— Не хватало еще, чтобы он маме нажаловался. И так отчитывает каждый день. И вообще как у него совести хватает носить амулет святого Юлая*? Ведь он погодой должен

*Святой Юлай — в Священной книге Энгарна написано, что по молитве этого святого менялась погода: наступала засуха или напротив шел дождь. Священники, выбирающие себе в медальон камень Святого Юлая, как бы заявляют, что пользуются покровительством этого святого и тоже могут управлять погодой.

управлять, а дождя уже месяц нет. Тучи один раз показались и все. От жары умираем…

Илкер по привычке спрятала улыбку, хотя никто не видел ее лица — охрана следовала позади и чуть впереди, рядом с парнем. Эолин торопила его, шагая чуть быстрее, так что ее платье задевало его ноги.

Недолгое путешествие по прохладным и в летнюю жару коридорам, спуск по лестнице, и вот студент распахнул перед Эолин деревянные двери, ведущие в библиотеку. Они шагнули за ним и очутились почти в полной темноте.

— Мастер Озний! — закричал студент.

Илкер вздрогнула: голос прозвучал резко и неуместно в подвале библиотеки.

Библиотекарь услышал, что кто-то вошел: в темноте послышались его шаркающие шаги. Вскоре они увидели пятно света. А еще через миг появился скрюченный старик с длинными седыми волосами. Свет масляной лампы, которую он держал, выхватывал из тьмы лицо да живот. Он носил такой же балахон, как и другие, но серого цвета.