Убывающая луна: распутье судьбы

— Вы не понимаете, что предлагаете! Да вы представляете, во что превратится страна, если…

— Очень хорошо представляю. Поэтому опекунскому совету нужен лидер. Ведь не будешь же по каждому пустяковому вопросу собирать со всей страны семнадцать человек? Это будет слишком долго. Совет вполне может заседать раз в полгода или реже. В другое время Еглона будет наставлять глава опекунского совета, — Загфуран, будто невзначай, зашел за спину Тазрашу. — Главой же, несомненно, будете… вы, — он положил ладонь на плечо герцогу.

Тут же будто холодные иголки впились в сердце Тазраша. Сердце перестало биться, дыхание замерло, но он слышал слова мага, звучавшие над ним.

— Я очень доверяю вам, Тазраш. Очень. Я верю, что вы не предадите меня, потому что отныне мы связаны невидимыми нитями. И если что-то произойдет со мной — такая же участь постигнет и вас. Неважно погибну я от наемного убийцы или закончу свою жизнь в одиночной камере. Вы закончите жизнь точно так же, как я. Понимаете?

Герцог очень хотел кивнуть, но не смог пошевелиться. Когда маг убрал руку с его плеча, сердце вновь ожило, но билось с болью, так что Тазраш, охнув, схватился за грудь.

— Я рад, что вы понимаете.

Неизвестно откуда у Загфурана оказалось два бокала с вином. Он пригубил один, а второй подал герцогу.

— Вы что-то неважно выглядите. Бледны. Выпейте немного.

Герцог с усилием помотал головой. Он хотел сбежать из комнаты как можно дальше, чтобы избавиться от этого могущественного монстра.

— Вы можете идти, — Загфуран поставил бокалы на стол.

Тазраш поплелся к выходу. Уже в коридоре наваждение прошло, и он осознал, что его отпустили, как слугу, выполнившего поручение. Ярость охватила его, и герцог процедил сквозь зубы:

— Посмотрим. Мы еще посмотрим…

30 юльйо, Жанхот.

Последние дни Илкер просыпалась в печали. Ялмари уехал пять дней назад. Они прощались в темном коридоре, ведущем к кладовкам — единственном месте, которое еще не наполнилось слугами. Он целовал ее и просил прощения. Говорил что-то о срочности, о важности дела и о том, что он должен вернуться через недельку, и тогда непременно познакомит ее с родителями, и они поженятся… Он много чего говорил. При воспоминании об этом прощании Илкер невольно краснела, а сердце начинало биться чаще. Неужели это происходит не во сне, и она действительно скоро выйдет замуж? И тогда ей не придется работать горничной, хотя она и так почти не работала, с тех пор как ее взяла принцесса. Но если она выйдет замуж, то будет заниматься семьей, как другие женщины. Как дочь графа она жить, конечно, не будет никогда, но хотя бы не хуже чем жена главы цеха… Хотя тоже вряд ли. Жена главы цеха нанимает себе служанок, а ей придется стирать, готовить, убирать. Это не пугало, но она представляла себе, что скажет на это тетя. Она и так фыркает, когда видит племянницу. Фыркает, а затем куда-то в пустоту рассказывает, что одна умная девушка, вышла замуж за сына главы мясного цеха, не побрезговала и теперь купается в роскоши, носит дорогие платья, ездит на лучших скакунах — таких и в конюшне Полада не найдешь — на красивой карете, и еще… Расписывать она могла до бесконечности. Илкер приучила себя не спорить. Это три месяца назад она кричала, что после свадьбы зарежет сначала жениха, а потом себя, что она не вещь и не позволит, чтобы ее продавали, кому попало. Кричала она намеренно громко, чтобы услышали люди, пришедшие ее сватать, услышали и испугались. Она своей цели достигла. С тех пор, когда она приходила навещать брата, ее сторонились даже соседи — наверняка считали сумасшедшей. Это немного задевало, но, в конце концов, это стало небольшой платой за возможность самой выбирать судьбу. Работа горничной для дочери графа намного большее унижение. Но тетя так разозлилась на нее, что готова была выгнать из дома в одном платье. То, что нашлась работа, — большая удача. А теперь, когда она стала горничной принцессы, жизнь совсем успокоилась. К тому же Ялмари…

Илкер еще не рассказывала тете об этом знакомстве. Королевский лесник — это неплохая партия. Но тетя наверняка спросит, почему же для дочери графа зазорно было выйти замуж за ремесленника и не зазорно выйти замуж за лесника. Особенно если учесть, что первый намного богаче. О любви объяснять бесполезно. О том, что этот "мясной" сын мог рассуждать исключительно о способах рубки мяса и обмана покупателей, тоже не расскажешь. "Замуж выходят не для того чтобы разговаривать!" — воскликнет тетя. Вот разве у Ялмари внешность намного приятней. "Хотя тоже спорно, — Илкер рассмеялась. — Некоторым нравятся пузатые мужчины, а не стройные".

Она привела в порядок сначала себя, затем комнату. Немного поболтала с девушками, а чуть погодя отправилась в библиотеку. Каждый день она понемногу читала книгу Вселенной. Прочла почти половину, но сегодня машинально перелистывала священные страницы: после отъезда Ялмари она с трудом сосредотачивалась. К тому же ее занимал еще один важный вопрос.

При воспоминании о нем улыбка исчезла с лица девушки. Несколько дней она снова и снова восстанавливала в памяти болезненный сон и слова, услышанные в Пустом доме. Если и в том, и другом случае, она слышала Золотого Эрвина, то получается, она умрет, как и приснилось Ялмари… Умрет, после того как выйдет за него замуж. Где? Когда? Почему? Как хотелось бы узнать ответы на эти вопросы. От родов, как многие другие женщины? От неведомой болезни? От руки соперницы? Даже это предположение не казалось девушке невозможным. Ялмари прекрасный человек, может, кто-нибудь другой любит его, и не хочет, чтобы он женился.

Но сильнее всего пугал храм. Существует ли что-то подобное на Гоште? Как узнать точно? В одном из бредовых видений она попала в темную комнату. На столе стояла свеча, а она листала огромную книгу и наткнулась на изображение храма, но не успела прочесть, что написано о нем. Что если это была подсказка?

Илкер с детства знала только один способ удовлетворить свое любопытство — книги. Отложив книгу Вселенной, она подошла к стеклянному шкафу, располагавшемуся справа от камина. Перечитывала золотистые буквы на корешках. Для читальной комнаты нового дворца отбирали богатые и красивые книги. Девушка не надеялась, что найдет здесь то, что хочет узнать — слишком мало тут книг. Другое дело библиотека, оставшаяся в старом замке. Она самая большая в Энгарне, а некоторым документам около трех тысяч лет…

Илкер уже просмотрела книги почти со всех полок, и хотела перейти ко второму шкафу, но потом вспомнила об одном фолианте и решила, что напрасно обошла его вниманием. Она открыла дверцу и аккуратно вытащила небольшой, ладони две в длину томик в темно-коричневой кожаной обложке с золотым тиснением. "Полный перечень книг и манускриптов королевской библиотеки". Илкер села за стол и перелистала страницы. Если бы она нашла здесь нужное название, можно было бы попросить у принцессы разрешения пойти в старый замок. Вернее, по словам принцессы, пойти она может куда угодно и без разрешения, но вот пустят ли ее в библиотеку?

Скоро она отыскала то, что наверняка помогло бы ей в изысканиях. Ей помогла бы книга "Древние храмы Гошты". Илкер посидела над нужной страницей. Как же ей попасть в старый замок, чтобы принцесса не сочла ее чересчур наглой? Девушка не успела ничего придумать, как дверь библиотеки отворилась. При виде принцессы Эолин она вскочила и вспыхнула так, будто делала что-то неприличное.

— Читаешь? — Эолин окинула взглядом небольшой стол, где лежали сразу две открытые книги. — Вижу, эта библиотека тебе маловата. Сегодня будешь сопровождать меня в старый замок. Поможешь мне. Может быть, найдешь для себя что-нибудь интересное.

Илкер присела в почтительном реверансе, благодаря Эль-Элиона за такую невероятную удачу.

Не прошло и четверти часа, как она ехала с принцессой в карете. Лошади неспешно стучали копытами по мостовой. С обеих сторон ехали "волки" Полада — дворцовые стражи, призванные охранять будущую королеву. Эолин болтала без умолку, Илкер почтительно слушала. Оказывается, лорд Сорот уехал куда-то по государственным делам. Ялмари — "Королевский лесник", — произнесла принцесса со значением — сопровождал его в этой поездке. Но почти месяц назад они начали переводить с лордом Соротом один манускрипт, написанный древними рунами.