Бродяга (ЛП)

К тому моменту я все вокруг находила забавным, так что сострила:

– Пьянство на рабочем месте. Десять штрафных баллов. – И засмеялась, увидев, как он нахмурился, но успела предупредить: – Скоро вырублюсь. Можем остановиться?

Конечно, сперва пришлось проверить, что происходит, когда Селки уже меня не касается: все отрицательные эффекты мгновенно вернулись. Я же не стала рисковать и подниматься на ноги, так и отключилась на месте. Полдня убито впустую, и теперь я слишком взвинчена, чтобы уснуть.

Понедельник, 10 марта

Жертвы

Родители кандидатов в сетари отдают своих детей правительству. Про это есть куча фильмов. Про семьи, которые, словно матери футболистов, мечтают о престижной работе для родимых отпрысков и пытаются пропихнуть их в программу. Любой ценой. И про других, которые прячут своих детей с сильными паранормальными способностями и всеми способами уговаривают их не выделяться. Несколько дней назад я смотрела грустную историю про сестру девочки-сетари. Ей пришлось бороться за то, чтобы стать кем-то большим, чем просто родственницей знаменитости. В конце концов она покончила с собой.

Весь день я думала о шестом отряде, о погибшем парне по имени Аммас и о том, что же почувствовали его родители, когда им об этом сообщили. Они разозлились? Они сами толкали его в программу сетари или были против? Давно ли он с ними виделся? Остались ли у него сестры? Любимая девушка? Было ли что-то в жизни Аммаса, кроме убийства монстров?

Сетари ни в коем случае не бесправны, есть несколько надзорных комитетов, но, чтобы развить способности, их ставят на путь, граничащий с жестокостью. И хотя им не разрешают вступать в бой, пока не сданы итоговые экзамены, и даже предоставляют право уйти из программы, нет никакой возможности прокачать свои таланты, не отказавшись от детства. Полезно об этом вспоминать, когда у меня возникает желание побрюзжать и поныть.

После увеличения вторжений в реальное пространство и частого мелькания сетари на основных островах появилось много – очень много – слухов насчет происходящего.

То, что они нашли и выключили Колонну, – одна из главных сплетен, но нет ни слова о едва не погибших там отрядах и ничего обо мне. Может, у сетари и имеются надзорные комитеты, но КОТИС по-любому закрыт от посторонних глаз. Интересно, а нет ли часом надзорного комитета по делам неожиданно полезных бродяг?

Сегодня не напиваюсь, просто обычный медосмотр, так что утром я поплавала и даже неплохо справилась. Думаю, все эти тесты с эфиром помогли мне порядочно восстановиться. Я попыталась поиграть в сверхответственность и после обеда двинула на пробежку, но там проходил какой-то спортивный фестиваль. Проще говоря, соревнование как минимум трех сотен детей – от шестилеток до моих ровесников. Если б я потрудилась проверить расписание, то могла бы заранее узнать, что «парк» занят.

На них тоже была униформа, но не из черной наножижи. Коричневая с кремовым, видимо, специально для тренировок. Я поспешно села. Приятно, что можно увильнуть от пробежки, но как-то неловко просто развернуться и уйти, раз уж почти все меня увидели. Я всегда чувствую себя притворщицей в этой черной форме, потому что смотрела сериал про девочку, пытавшуюся выдать себя за сетари, и знаю, какой это на самом деле крест. Хотя, скорее всего, многие в курсе, кто я такая, и, наверное, именно потому на меня и пялились. Не уверена, обсуждался ли вопрос полезности бродяг вне пределов группы сетари.

Детки воспринимали соревнование чертовски серьезно. Приветствовали друзей, свистели, и даже самые крохотные спортсмены отчаянно карабкались через препятствия, будто от этого зависит их жизнь. Может, так и есть. Я не слышала ни одного канала, по которым они общались, впрочем, и не пыталась их поймать, вместо этого листая отчеты по Муине. Даже не стала смотреть на высветившееся на дисплее имя победителя, потому что часть этих детей наверняка закончит так же, как Аммас.

Вторник, 11 марта

Скудный вклад

Я совершенно не продвинулась с проектом истен Нотры. После бесконечных чтений даже представить не могу, что интересного ей поведать. Видимо, придется с умным видом сообщить, что собаки не лают ночью, петрушка не тонет в масле, или еще чего-нибудь в духе Шерлока.

Но я продолжала штудировать все более и более нудные отчеты и искренне обрадовалась, когда появилась Мара и похитила меня на ужин в городе с первым отрядом, который наконец-то вернулся в КОТИС.

Классная прогулка. Мы пошли в одно место, где продавали пастообразную еду, похожую на хумус и пережаренные бобы, и всякие разные мелочи от темно-коричневого хлеба до уже привычных овощных палочек. Я тут же окрестила это «Магазином холодных и горячих закусок». Лон без конца улыбался и все твердил «Десять штрафных баллов», стоило кому-нибудь чего-нибудь выпить. Даже заявил, мол, теперь он мой раб навеки – только лишь за выражение лица цура Селки.

– Сетари можно спиртное? – спросила я, так как при мне первый отряд не пил ничего, кроме воды и сока.

– Нет, нисколечко, – сказала Алей, наклоняя свой стакан. – Даже если мы не на службе, риск слишком велик. Я пробовала алкоголь, но правила насчет влияющих на самоконтроль веществ весьма мудры и полезны.

– Цур Селки – главный в программе тренировки сетари?

– Скажем так, он – доминирующая сила в нашем развитии. – Мейз казался даже еще более уставшим и потрепанным, чем обычно, но сумел изобразить кривую улыбку. – Должен признать, я не один раз пересмотрел тот ваш тест с эфиром. Селки правда похож на какого-то известного актера с твоей планеты?

Я совершенно безуспешно попыталась объяснить им про Клинта Иствуда, в конце концов переключилась на Джонни Деппа, и теперь весь первый отряд, кроме Мейза, клянется найти дорогу к Земле, чтобы посмотреть «Пиратов Карибского моря».

Потом Зи потащила меня делать прическу. Вероятно, в КОТИС есть парикмахеры для коричневых костюмов (которые на самом деле называются «калрани» – «младшие»), но они вроде наших школьных парикмахеров, поэтому Зи повела меня туда, где стрижется сама. Вообще я особо не заморачиваюсь с волосами, но теперь, когда секущиеся концы убраны и нигде ничего не торчит, чувствую себя так, будто от тонны мусора избавилась. Хотя какая разница? Все равно ведь косу заплетаю.

По дороге назад мы с Зи обсудили изменившийся цвет моего глаза. Я не стала упоминать о своей первой реакции и смогла объяснить испытываемый дискомфорт, не сорвавшись в истерику. Еще я рассказала ей про свои кошмары, о которых теперь могу говорить без опаски, раз уж они перестали терзать меня каждую чертову ночь.

Потом я спросила Зи насчет Нилса из второго отряда, не бегает ли он за ней, на что она ответила: «Пусть мечтает». И сменила тему.

Среда, 12 марта

Веселуха

Все больше напиваюсь эфиром. Интересно, не вернее ли писать «накуриваюсь»? В конце концов, я же им именно дышу. Пожалуй, вариант «накуриваюсь» мне не нравится – хотя какая разница, ведь алкоголь тоже своего рода наркотик. «Смазка для вечеринки», как назвала бы это Перри: ничего особенного, просто средство немного разогреть толпу. Алисса взяла с меня клятву никогда не пить без нее, и технически я не нарушила слово, но даже с учетом моего совершеннолетия вряд ли Алисса – а уж тем более мама – была бы в восторге от моей нынешней карьеры. Сомнительная работенка: сразу после завтрака завалиться на диван и пьянствовать, пока не отключишься.

С другой стороны, у меня отличный медицинский надзор, и я даже пытаюсь добросовестно заниматься спортом. Сегодня после обеда и поплавала, и побегала, хотя, конечно, забила бы на пробежку, если бы Зен тоже не пришла в бассейн (ура!). Я спросила ее, где можно побегать спокойно, а то этот парк с полосой препятствий слишком многолюден, и Зен показала мне другое место для тренировок: бесконечную вереницу коридоров, площадок и ступеней. Это, вероятно, лучше, чем семенить по парку без особого напряга, но, господи, меня едва хватило на один круг трусцой, если не шагом. Реально много лестниц. Ноги теперь ватные.