Мострал: место действия Иреос (СИ)

Адель сделала паузу, давая нам время впечатлиться.

Мы впечатлились и молча ожидали продолжения. Сказанное только что этой еще совсем не старой, но чрезвычайно мудрой женщиной на недолгий срок выдернет нас из пелены печали. Это не могло не радовать.

— Я знаю, что Сангий кое-что уже успел вам рассказать, но это не может уложиться в ваших головах в единую картину. С вашего позволения, я вам помогу собрать мозаику, — судя по любезности, сквозившей в тоне Адель, можно было не сомневаться — нас ждет целая прорва разнообразных неприятных известий. — Начнем с того, что мы нашли, где все это время прятался Валис Эйм. Он жил в одном из городков Ловоса под видом нищего в доме бродяг. И там же, в подполе находился сундук, защищенный достаточно хорошо для такого ничтожество как он, и отвратительно плохо — для любого хорошо образованного Мага. Так вот, в том сундуке была обнаружена многолетняя переписка и масса документов. Среди них была целая пачка официальных сообщений двухлетней давности для всех величеств Солнечного Края и Сертийской Долины об исчезновении ее высочества Дирны, кронпринцессы Восточной Сертии.

— В смысле, двухлетней? — невежливо перебил я.

Миледи даже бровью не повела.

— В прямом смысле, Ромуль. Согласно этим сообщениям Дирна пропала через трое суток после того, как была заключена договоренность о помолвке между Дирной и его высочеством Виторием, кронпринцем Иреоса.

— А все всполошились: «Пропала! Тревога!», — а девочка просто замуж не хотела за этого идиота, — пошутила Тера.

— В том-то и дело, Тера, что Дирна была готова идти уже за любого идиота, лишь бы выбраться из пустыни. Так вот, мы подняли королевские архивы и нашли сообщение, которое дошло до нас: нас просили отложить помолвку до прохождения Дирной обряда, полагающегося любой особе королевской крови по достижении ею девятнадцати лет. Даже бастарды проходят этот обряд — это правда, проблема лишь в том, что для его прохождения нужен только служитель храма Всеобщего Бога, причем, не обязательно в самом храме. Уж не знаю каким образом, но Валису удалось надуть с этими сообщениями всех. С этого момента встает на свое место и тот факт, что спустя полтора года местное величество послало призыв о помощи уже магическим способом, а не обычным. Такое сообщение не подделаешь, — Адель немного помолчала. — Дальше. Принцесса признана мертвой только потому, что за два года ее следов никто так и не обнаружил. Но есть загвоздка: Магия не признает ее мертвой. Камень в ее диадеме продолжает сиять, и пока он не потухнет — его хозяйка считается живой. Это не афишируется, но я лично видела камень, и он действительно утверждает, что царевна (у них же цари, точно) жива.

— А как камень связан с Дирной? — задала вопрос Ритен.

— При ее рождении на камень наложили заклятье, закрепили его кровью и вставили его в платиновую диадему, — разъяснила Адель.

— То есть камень нельзя обмануть из-за платины, так? — заинтересовался Лэй.

Адель кивнула.

— Нам нужна эта диадема, — безапелляционно заявила Ритен и тут же смешалась от собственной наглости.

Мое сердце пропустило удар: на моей памяти Адель Карцера подобного тона никому не прощала, но та лишь склонила голову в немом вопросе.

— Ну… Если диадему нельзя обмануть, а камень связан кровью с ее обладательницей, то ее можно найти. Трудоемко, но действенно… — Ритен смутилась еще больше.

— Я посмотрю, что можно сделать, — кивнула Адель, а у меня внутри все отмерло — пронесло. — Итак, теперь мы знаем, что царевна жива. Виторий, кстати, ходит мрачнее тучи все то время, что Дирна считается безвременно погибшей. Кроме этих украденных писем — как я уже говорила — была найдена переписка. Там много всего интересного, но нас интересует то, что вторая сторона переписки предположительно из Солнечного Края. Хотя бумага использовалась и не наша (ни в одном из королевств такой не делают), но чернила были из секрета каракатицы, а такие есть везде, где есть выход к морю, но ряд особенностей письма говорит о том, что автор писем уроженец местных краев.

— Мы уже знаем. Это ваш помощник, леди Адель, — решил сократить эту часть я.

— Я знаю, что вы знаете, — зло ответила миледи.

В этот момент перед ней заплясал вестник. Леди Карцера открыла его, прочла и скрылась, не проронив ни слова.

— Вот и заполнили картину произошедшего… — мрачно ухмыльнулась Ора.

Она, вообще-то говоря, в последнее время стала удивительно жесткой, даже жестокой, и не упускала возможности поглумиться над кем-нибудь.

* * *

Через три часа на тумбочке в комнате Гелы появился бархатный футляр.

На нем нашлась записка: «Делайте, что хотели!». Без подписи, на обычном клочке бумаги. Я позвал всех, кто был в доме. Открывать футляр пришлось Миту, как единственному, кто может не бояться большей части проклятий и защитных плетений.

Как только Ритен получила под нос диадему из футляра, она неуловимо изменилась.

Так же менялась Гелата, когда перед ней стоял сложная, но разрешимая задача…

Какое-то время Ритен просто смотрела на диадему, обнюхала ее, потом опасливо тронула лапкой. Потом, видимо, выяснив все, что хотела, потребовала вынуть камень из оправы. Только я собрался открыть рот, как Ора с помощью крохотной искорки вывернула камень с его законного места.

Нашему внимаю предстал чистый янтарь из каких-то водных пород. Ровный эллипсоидный камень довольно интенсивно светился рыжим цветом.

Ритен обошла камень, не прикасаясь к нему. Понюхала и тронула лапкой. Потом уселась рядом и, шумно сопя, стала плести какое-то заклятье.

Все, что я смог разобрать в ее плетении — это то, что заклятье из поисковой группы, и то, что оно заберет крайне много энергии. Поэтому я, особо не размышляя, залез под кровать и вытащил заначенный «на всякий случай» накопительный камень, один из которых Гела когда-то (выпросила-то у отца она несколько) спрятала в своей комнате. Причем, спрятала так, чтобы я тоже мог без эксцессов его взять.

Камень перекочевал к лапам Ритен, она даже глаз не скосила.

Плетение она закончила через сорок минут, что вообще необычайно долго для любого типа заклятий любого уровня сложности. Получилось красиво, как сложное кружево умелой мастерицы, и я оказался прав: реализация такого плетения требует неприлично много энергии.

— Морел, давай, — тихонько произнесла она, но в гробовой тишине ее было слышно так, будто она орала в мегафон.

Морел сел с другой стороны от камня и опустил на него уже готовое плетение.

Подчиняясь ему, из камня вылетел ярко-красный огонек, и камень тут же перестал светиться.

Вытащили кровь, на которой крепилось заклятье, да не просто так, а вместе с самим наложенным заклятьем таким образом, чтобы вложенная капля крови оставалась информативной.

Это сильно. Мне до этого еще как от Астрономической башни до небес.

Огонек поднялся к готовому плетению и замер посередине, как я теперь увидел — занял свое место.

Само плетение в туже секунду начало очень медленно приобретать красный цвет.

Минут через десять его напитали силой, осталось только активировать. Накопитель улетел на «Ура», как и весь резерв Ритен и Морела. Даже Мит немного пожертвовал.

Ритен послала слабый-слабый магический импульс, который активировал плетение.

Из сформированного кружева сразу вытянулось множество зеленых цвета молодой листвы лучей, которые скользнули куда-то за пределы комнаты и дома, а может — и страны.

— Теперь ждем. Лучи будут отсекаться и гаснуть, пока не останется один. Или два. Или столько, на какое количество частей разделили ее тело, при этом сохраняя в нем жизнь, — мрачно пошутил (или не пошутил?) Морел.

— Когда останется последняя нить, пойдем по ней. Нет, дядя Ромуль, — ответила на мой только зародившийся вопрос Ритен. — Порталом нельзя. Только немагические методы.

— Подготовьте предмет, на который мы закрепим заклятье на время его использования, — попросил в пространство Лэй.