Ноша избранности (СИ)

Командир отряда наёмников - не лекарка. Его не проигнорируешь. Купец снисходит до ответа:

- Если ты уйдёшь сейчас, клянусь Многоликой и её посохом, я сделаю так, что больше тебя никто не наймёт!

Но Лагаста не так-то просто напугать. Да и Громир с товарищем согласен, хоть и помалкивает. Пока.

- Не я, а мы, - Лагаст кивает на него. - А чтобы пустить о нас дурную славу, тебе ещё до людей добраться надо. Путь неблизкий и я знаю: без нас его вам не пройти.

Айрисфед брезгливо морщится:

- Ты угрожаешь мне, наёмник?!

Но Лагаста ему не сбить:

- Да, я наёмник. Я воюю за деньги и, когда дело касается денег, становлюсь беспощадным. По договору нам положено две трети добычи, а не столько, сколько тебе вздумается нам выделить. Итак, пятнадцать лошадей сколько стоят?

- Тридцать золотых! - Старшина каравана мотнул головой в сторону писца. - Исправь. Напиши "тридцать". Пять рабынь по три золотых ...

- Пятнадцать золотых, - подсказала Аня. - Всего: сорок пять.

- Пиши, - фыркнул купец. - Четыре раба по пять золотых...

- Двадцать. Итого шестьдесят пять.

Во взгляде Айрисфеда ненависть мешалась с изумлением, почти благоговением:

- Старик с девственницей. За старика - полтора золотых, за девственницу - восемь.

- Положи за обоих десять, - предложила Аня. - Всего будет семдесят пять.

- Теперь три повозки...

- Погодите, - перебила купца Аня. - А зачем оценивать каждую вещь? - Мысль, возникшая в голове у девушки, поразила её своей очевидностью.

- Да что ты понимаешь! Женщина! - Айрисфед даже не заметил, что, изменив своим привычкам, обращается к ничтожной лекарке прилюдно и лично.

- Я понимаю, что добычу надо разделить поровну, - ответила Аня. - Это можно сделать без длинных подсчётов, гораздо проще, быстрее и понятнее. Лагаст, Громир, если вы... - от волнения она запнулась.

- Продолжайте, госпожа Анна, - поддержал её Громир. Здесь все вас внимательно слушают.

- Зачем оценивать пятнадцать коней? Пятнадцать легко делится на три. Получается по пять. Пять коней берёт купец, пять твои люди, Громир, пять - люди Лагаста. Между собой вы как-нибудь разберётесь сами. Честно, просто и понятно.

- Но на конях уздечки и потники. И не на всех, - вставил реплику Рагаст.

- Спасибо! Правильно заметил! - Одобрила его уточнение Аня. - Сбруи нужно снять. Сколько их?

- Десять, - отозвался Рагаст уже растерянно.

- По три на долю. Одна лишняя. Её положим сюда, - Аня ткнула на землю между спорящими. В конце дележа разберёмся с остатками. Согласны?

- Я согласен, - Гастас поддержал её первым.

- Согласен, согласен, - закивал Рагаст. - Я только спросил. Всё правильно.

- Делим дальше? - поставил точку Лагаст. - Коней мы поделили.

- Оружие, доспехи. Человеческие и собачьи, - купец надеялся, что в этой-то доле добычи женщина запутается и просчитался, но воины уловили суть дележа и уже растаскивали всё по трём равным кучам, сбрасывая в четвёртую - неделимый остаток.

- Три повозки - это по одной на долю, - подал реплику Громир.

- Крупу и зерно делим мешками...

- Один мешок лишний...

- А мерками крупа не делится?

Спорное зерно тут же взвесили и разделили. Так же поступили и с овцами. Двух лишних закололи и разделали на равные куски. Всё было поделено абсолютно поровну, абсолютно честно и очень быстро.

- Но рабы! - уже в отчаянии завопил купец. - Их же не разрежешь на части!

Но у Аня уже успела обдумать этот вопрос и ответ у неё тоже был:

- Рабов ты уже оценил: пятнадцать золотых за женщин, двадцать - за мужчин, десять - за старика с дочерью. Всего получается сорок пять золотых. Сорок пять разделить на три - по пятнадцать на долю. Пять женщин - как раз пятнадцать золотых. Ты их и заберёшь. Остальных рабов парни как-нибудь поделят сами.

- Я хочу взять мужчин, а не женщин...

- Тогда тебе придётся отдать парням пять золотых. Ты сам оценил людей и не можешь жаловаться себе и на себя.

- Хозяин, - с тихой угрозой заговорил Громир. - Мы не в лавке, чтобы выбирать. Ты получаешь оговоренную долю. Большего тебе не положено.

- Я хочу рабов!

- Ну так покупай! - вклинилась в спор Аня. Глаза её прямо-таки горели от азарта. - И, поскольку эти рабы - часть нашей доли, то мы продадим их тебе по ... шесть золотых за голову. Всего: двадцать четыре за четверых! Купцы, - обратилась она к зевакам. Благо, зрителей вокруг полно. - Кто купит четырёх рабов, за эту цену?

- По шесть? За голову? - возмутился один из зрителей.

- А почём ты продашь их в городе? По восемь? По девять?

- Так их же кормить в пути надо, охранять...

- Мешок крупы дадим в придачу, - парировала его реплику Аня, кстати вспомнив двух баранов, добавленных кочевником в довесок к Ирише. Ход оказался удачным. Глаза купца забегали, рука сама потянулась к кошельку.

- Нет, нет, - Айрисфед растерялся. - Я первый начал торг! Я покупаю их у вас.

- За двадцать четыре золотых? - уточнила Аня.

- Да! За двадцать четыре золотых и мешок крупы в придачу! Ты довольна, женщина?

- А мне-то что? - пожала плечами Аня. - А вот парни, я думаю, довольны.

Ещё бы! После такого дележа каждый пехотинец получил на руки по золотой монете. Коней наёмники распределили между собой по жребию, так же, как оружие, доспехи. Суть жеребьёвки заключалась в установлении очерёдности. Потом, по очереди, каждый выбирал из добычи то, что ему приглянулось, а взамен взятого, например меча, клал в кучу свой. Если же воин свой меч менять не хотел - он от обмена отказывался. Так же разобрали коней и доспехи. Признанием Аниных заслуг стала новая повозка. Громир и его горожане согласились при дележе взять худшую, с тем, чтобы лучшая - стала полной собственностью "госпожи Анны". Та повозка, в которой вместе с припасами Аня и Ириша ехали прежде, перешла во владение наёмников из отряда Лагаста.

Аня никак не ожидала такого признания своих заслуг. Сейчас она с изумлением разглядывала своё, исключительно своё новое жилище на колёсах. "Отель "Хилтон" пятнадцать звёзд!" - подвела она итог. И то: настоящая кровать для неё и лежанка для Ириши, маленькая ниша с решетчатым полом за занавесями - почти душ, (даже медное ведро прилагается), широкие лавки, они же рундуки для вещей. Сундучок встал в предназначенную для него нишу, как влитой. А места-то! Места!

А вот Ириша разглядывала обстановку фургона с нескрываемым страхом:

- Это жилище мудреца!

- Мудрец, это кто? - насторожилась Аня. И девочка рассказала.

Оказалось, иногда к табору собачников присоединялся "Мудрец" Он переходил от табора к табору, путешествуя с каждым некоторое время. Именно Мудрецу собачники отдавали накопленное золото, его они ублажали, беспрекословно выполняя любые требования и причуды. Аня задумалась, вспомнив старика с дочерью, оцененных при дележе в десять монет:

- Значит, тот сивый и волосатый, - мудрец собачников?

- Да, - растерянно кивнула девочка.

- Интересно, какой мудрости он мог учить тех кочевников-людоедов?

- Не знаю, госпожа...

- Помнится, собачники как-то связаны с Повелителем мёртвых. Пожалуй, стоит повнимательнее прочитать его книги. Знаешь, что, Ириша, эта ведь повозка наша?

- Да, госпожа.

- И парни за нас любого на куски порвут?

- Да, госпожа, они за вас...

- Вот видишь? Так кого нам бояться? Того сивого и волосатого? Я его ублажать не намерена. И повозку уступать, тоже.

- Не знаю, госпожа. Собачники мудрецов очень боялись...

- Значит и нам опасаться стоит. А вот бояться - нет.

- Да, госпожа, опасаться стоит.

И опять дорога до темноты. По темноте - праздничный ужин. Баранину сварили в трофейном котле, вынули мясо в котелок поменьше, жирный бульон заправили крупой, две невостребованные костяные брони обменяли у купцов на бурдюк виноградного вина. Ели, пили, плясали. Ближе к концу гулянки к Лагасту с Громиром подсел старшина конных воинов. Гостя встретили радушно: тут же подали добрый кус варёного мяса, налили вина в кружку.