На Другой Стороне

Денис усадил малыша на землю, а потом тихо и твёрдо сказал, заглядывая в лицо Варре снизу вверх:

— Никогда! Никогда-никогда не смей причинять моему брату вред!

— Но он…

— Неважно.

Лицо Варры будто покрылось инеем.

— Даже если он снова попытается бросить тебя на произвол судьбы, как сейчас? Мне не нужно его останавливать?

Убедившись, что с братом всё в порядке, Денис выпрямился. И даже привстал на носки, чтобы быть одного роста с Варрой.

— Это я его защищаю, а не он меня. Я — тот, кто должен помочь ему добраться до маяка. С самого первого момента, когда я понял, что у меня есть брат, я знал, что буду драться за него как лев!

— А ты? — Варра, словно пойманный в клетку дикий зверь, набросилась на Доминико. — Испанский призрак, а что скажешь ты? Разве дело это, бросать друзей в беде?

— Просто удивительно, что я хоть кому-то нужен, — покачал головой старик. — Знаешь, девочка, я ведь труслив. Да и польза от меня не сказать, чтобы великая. Иногда я мечтаю о тех временах, когда я, ничего не зная об этом мире, сидел себе на маяке и знал, что моя работа кому-то нужна. Ведь если я просплю час, когда нужно будет зажигать огонь, кто-то может налететь на скалы и погибнуть.

Только теперь Варра поняла, что пытаться настроить этих двоих против Максима бесполезно, как бесполезно и пытаться понять мотивы, которые здесь намешаны. Созерцая её крепко сжатые губы и биение жилки не виске, Денис в порыве откровенности сказал:

— А знаешь, на самом деле мы с Максимом пришли из другого мира.

И тут же подумал: ещё бы, с такими-то именами им быть местными!

Но Варра не стала смеяться или тем более ругаться. Вдруг успокоившись, она сказала:

— А я догадалась. Всё, что со мной произошло, с того момента как вы появились — как дремучий сон. Хорошо, я не буду его останавливать, что бы не пришло в эту дурную голову. Просто подумала, что это не правильно и так не должно быть. Ты же его брат, а он, кажется, согласен только на одно — идти вперёд. Он одержим… а может, и нет. Может, его нужно просто хорошенько выпороть.

Она показала Максиму язык и отвернулась к призраку, сложив на груди руки.

Денис не нашёлся что ответить. Не раскрывать же ей ещё одну тайну, тайну бессмертия и множества жизней, через которые Максу пришлось пройти, прежде чем он потерял страх перед всеми опасностями? (ТЕНЬ не в счёт, она, конечно, пугает, но никто не знает, насколько она опасна).

— Я рад тебя видеть, — смущённо и вместе с тем сердито сказал Макс Денису. Он нарочно игнорировал Варру; сидел, разбросав ноги и скрестив на груди руки. — Прости меня. Теперь мы можем идти? Если не будем терять время, завтра к утру будем там. На маяке.

Девочка тем временем обратила своё внимание на Доминико. Глядя на неё, у Дениса сложилось впечатление, что она с удовольствием бы запихнула призрака в какой-нибудь кувшин и унесла с собой, в прежние деньки, чтобы показывать самым верным товарищам по играм и делиться с ними секретами. Старый смотритель, впрочем, ни о чём не подозревал.

— Я просто хотел поздороваться, — отвечал он на её вопросы. — Эти привидения должны были быть похожи на меня. Ведь не может быть, чтобы создание как я было единственным на земле. Даже киты, мокрую спину которых иногда можно увидеть с моего маяка, встречают себе подобных. Я всегда смотрел по сторонам, и когда мы путешествовали с Максом, и когда я отделялся от него и исследовал секретные места сиу или углублялся под землю, где между красивейших сталактитов намерзает прозрачный как хрусталь лёд… но так до сих пор никого не нашёл.

— Ты пробовал смотреть на старых фермах? — осторожно спросила Варра. — Там водится всякая жуть.

Доминико провёл пальцем там, где у обычного человека должна находиться бровь.

— Там я тоже бывал. Если бы на заброшенных фермах обитал кто-нибудь похожий, меня бы устроил даже один из этих вечно брюзжащих прощелыг, приплывших когда-то с островов Британской короны. Или всегда пьяных ирландцев. Уверен, мы нашли бы общий язык.

Он помолчал и вдруг признался:

— Я хотел дотронуться до чьей-нибудь руки.

Денис подумал, как же это странно, что человек, который всю жизнь провёл в одиночестве, каждый вечер греясь возле лампы, ищет прикосновения.

— Эти призраки не похожи на брюзжащих прощелыг или пьяниц, — заметил он. — Они даже на сиу не похожи.

— Это порождения ТЕНИ, — объяснил призрак. — Тени ТЕНИ, если мне позволено будет так выразиться. Когда-то они были краснокожими, но не сейчас. Я знаю это так же точно, как и то, что в какой-то мере остался верноподданным короля Филиппа четвёртого, католиком и смотрителем маяка. В них не осталось ничего от прошлой жизни. Это не приведения в полной мере. Это лишь тени. Каждый из них занят тем, что вновь и вновь выполняет одни и те же действия, которые совершал здесь, на месте этой стоянки при жизни. Все их дни на этом месте слились в один, который можно наблюдать снова и снова.

— А что ты видел? — не отставала девочка. — Как они готовятся к войне со зверушками?

— Если бы я увидел что-то интересное, было бы просто замечательно, — проворчал дух. — Но всё, что я видел — один бесконечно затянувшийся, бесконечно скучный человеческий день.

Денис подумал про день своих родителей, один из тех, когда не происходит ровно НИЧЕГО, но решил, что вряд ли эти вещи можно сравнивать.

— Мы когда-нибудь ещё увидим клан Грязного Когтя? — спросил Максим.

Призрак покачал головой.

— Я сомневаюсь. Все они были здесь. Теперь их здесь нет.

Максим снял через голову верёвочку с обломком стрелы со своей шеи и бросил под ноги.

— Нам пора идти, — сказал он.

22

Измученные, вздрагивающие от тёплых ещё воспоминаний о случившихся только что событиях, дети двинулись в путь. Максим нёс свои очки в руках: они больше всего пострадали в драке с Варрой. Отчего-то он не хотел их выпрямлять, а просто нёс в руках, бережно, как живую лягушку. Варра шагала насупленная и задумчивая. Лес шумел и махал ветвями. Денис хотел увидеть хоть какую-нибудь зверушку, но так никого не увидел. Зачем бы сиу Грязного Когтя истреблять всё живое?

Варра будто угадала мысли Дениса. Она оглянулась на скопление шатров и сказала:

— Этого просто не может быть. Ты знаешь, что такое дикая природа для сиу? Это их жизнь. Сиу — не просто люди. Сиу — перевёрнутые люди. Если человек, допустим, пытается подчинить себе природу и её материалы: он плавит сталь, он добывает каменный уголь, теслом и молотом делает камень пригодным для строительства. Сиу же целиком предают себя всему окружающему. Они для природы, а не природа для них. Они считают, что в каждом живом существе живёт дух, у которого ты можешь попросить то, что тебе нужно. Не обязательно брать силой. Перед большой охотой шаман говорит с духами — и дикий зверь застывает на месте, давая охотнику себя подстрелить. Придёт время, когда они встретятся в следующий раз при других обстоятельствах. Олень станет мышонком, а охотник — вишнёвой косточкой, которая этому мышонку по зубам. Так и живут.

— Ты много о них знаешь, — заметил Денис.

— Я много общалась с детьми из племени Падающих Вверх Дождевых Капель, что жили ниже по течению, за логом, — без запинки ответила Варра, и мальчик подумал: «Описывал ли папа эту девчонку в своей книжке? Она получилась на удивление… живо». — Мы учили друг друга, как произносятся те или иные слова на наших языках. «Охота» у них значит то же, что «обмен». Смешно, да?

Девочка вдруг стиснула кулачки.

— Я не верю, что сиу способны так просто отказаться от всего, за что когда-то радели. Убить всех этих зверюшек… У меня нет этому объяснения.

— Это какие-то неправильные сиу, — сказал Денис. — Они пришли из пустыни.

— Сиу — всегда сиу. Если так произошло, что-то, наверное, заставило их так сделать.

— Макс, а ты что думаешь? — спросил Денис, желая разговорить брата.

— ТЕНЬ, — сказал Максим и сунул в рот палец. — Вот что я думаю.