Темный день. (Дилогия)

— Да, я не маг, но…

— Ксаверий, — повернулся Форин к рыцарским латам, стоявшим в углу. — Проводи!

Рыцарские латы скрежетнули, грохнули и рыцарь сделал шаг вперед.

Дарин поспешно отступил.

— Уходим, уходим! — заторопился Тохта и вся троица мгновенно оказалась за дверью.

Удалившись от квартала Магов на безопасное расстояние, компания остановилась. Басиянда на всякий случай выглянул из-за угла, проверяя, не преследует ли их громыхающий Ксаверий, убедился, что погони нет, и немного успокоился.

— Господин, этому слов нет! — возмущенно заявил он, предварительно отвесив Дарину почтительный поклон. — Не дали тебе нужную книгу!

— М-да, — промычал «господин», почесав в затылке. — Не дали. Что ж делать-то? Надо подумать. Знаешь, Тохта…

— И теперь господин не сможет прочитать о чародее Попуции! Не разузнает про амулет! — продолжал негодовать раб. — Какое непочтение к тебе! Этого Форина нужно бы примерно наказать и покарать за неуважение! Он…

Дарин замер с открытым ртом.

— Погоди-ка… стоп, стоп! — еле выговорил он. — Ты-то откуда знаешь про Попуция, про амулет?

Он глянул на Тохту, кобольд, прищурившись, в упор смотрел на Басиянду, нервно подергивая хвостом.

— Мы вчера разговаривали в комнате шепотом. А ты спал возле порога. Так как же…

— А я подслушивал! Я подслушивал, господин, — с гордостью поведал Басиянда. — Чтобы быть в курсе твоих дел!

— Что? Что?!

— Первое правило раба! — самодовольным тоном пояснил он. — Настоящий раб всегда должен быть хорошо осведомлен о делах хозяина!

— Нет, он надо мной издевается… — не веря своим ушам, бормотал Дарин, пытаясь уразуметь, что происходит. — Он подслушивал!

— Само собой!

— Подслушивал! Погоди-ка… а сколько всего этих правил?

— Тридцать шесть, господин. Желаете, расскажу?

— Э… нет, — выдавил Дарин. — Может, потом как-нибудь, при случае…

— Господин, не могу выразить, как я счастлив, что служу именно вам! — неунывающим тоном продолжал Басиянда.

— Чего это ты счастлив? — подозрительно осведомился кобольд.

— Я раб и мой долг выражать радость по поводу служения господину, — с готовностью объяснил Басиянда.

— Вот как? — продолжал Тохта. — А если к другому хозяину перейдешь, то будешь счастлив служить и ему?

— Разумеется! Я предан каждому своему хозяину. В этом-то и есть мое предназначение и оттого-то я всегда счастлив!

— Тьфу, — с отвращением плюнул кобольд. — Попался бы ты мне возле моей норы, я б тебя крысам скормил!

Басиянда на всякий случай отступил поближе к Дарину.

— Очень, очень опрометчивый поступок! Я говорю про крыс. Господин, можно я попраславляю тебя немного?

— Еще чего! — недовольно отозвался Дарин. — И думать забудь. В крайнем случае, можешь прославлять меня молча, про себя.

Басиянда тут же отошел в тень раскидистого платана, присел на корточки и принял черезвычайно задумчивый и сосредоточенный вид — приступил к прославлению.

Тохта недовольно покосился в его сторону.

— Ух, как мне хочется устроить кое-кому хорошую взбучку! — признался кобольд. — Верни его как можно скорей купцу. У меня чесотка начинается от одного его вида. Так и кажется, что сотни блох по мне скачут! Верни — и пойдем домой, Тесса ждать. А то нехорошо получится: повелитель ламий явится, а тебя нет! Он подумает что-нибудь… решит, что ты хочешь амулет в своих целях использовать. И ведь прав будет!

Дарин вздохнул.

— Господин, — почтительно проговорил Басиянда, по-прежнему сидя на корточках. — Если эти ничтожные людишки не хотят давать тебе книгу, то возможно, надо навестить самого чародея? Уверен, он будет польщен визитом, ведь не каждый день к нему приходят такие важные господа, как ты!

— Чародей умер давным-давно, — рассеянно отозвался Дарин. — Он жил в Лутаке лет сто пятьдесят назад.

Басиянда удивился.

— Умер? Ну и что?

Мгновение Дарин недоуменно смотрел на него, потом вдруг хлопнул себя по лбу.

— Как я сам не догадался! Слышишь, Тохта?! Это, конечно, маловероятно, но может, и сработать! Давай-ка бегом — к главным воротам!

— Зачем?

— На ходу расскажу! Торопись!

— Я и не отстаю, — негодующе буркнул Тохта.

И они помчались по улицам: впереди несся Дарин, за ним скакал кобольд, а замыкал процессию раб Басиняда, стуча новенькими деревянными башмаками, выданными ему напрокат Дадлионом. Башмаки оказались гораздо большего размера, чем те, что носил обычно Басиянда, но раб так пленился обновкой, что и слышать не желал о том, чтоб расстаться с нею. Ходить в дареных башмаках было одно удовольствие, а вот бегать — никак: деревяшки так и норовили слететь с ног. Поэтому, Басиянда немного помучился, потом сбросил башмаки, сунул за пазуху и припустил за хозяином босиком.

На Привратной площади возле ворот было шумно и многолюдно: шел последний день Ярмарки. На высоком шесте уже развевался сине-белый флаг — знак того, что праздничная торговля подходит к концу. Бесцеремонно расталкивая народ, Дарин пробился к пестрой будочке, над которой висела, поскрипывая на легком ветерке, вывеска «Компания „Нетопырь“. Проводники по городу, за город и куда угодно».

Ехидна, сидевшая в будочке, только отправила с проводником в Морской квартал гоблина-торговца и обратила взор на Дарина.

— Приветствую, желаю процветания. Что, нужен проводник по городу? Но постой-ка… а разве ты не житель Лутаки? Я вроде тебя несколько раз на площади замечала.

— Да я…

— А! — догадалась вдруг ехидна. — Небось, после дружеской попойки память отшибло? Понимаю, бывает, бывает такое! — она саркастически хмыкнула. — После праздников иной раз — прямо очередь! Все хотят взять проводника — до дому дойти.

Ехидна покачала головой.

— Вот что делает молодое вино: пара кружек, и ты уже забыл, где живешь!

— Да… то есть, нет. Я, вообще-то…

— Так да или нет?

Тут вмешался раб Басияда. Он считал, что уже довольно долго не прославлял своего господина и горел желанием наверстать упущенное.

— Мой господин, чьим рабом я имею счастье быть, обстоятельным тоном начал он.

— Басиняда, замолчи, — Дарин отодвинул настырного раба в сторону. — Послушайте, вот тут у вас небольшое уточнение…

Он указал на вывеску.

— «Особые услуги: проводим не только по городу, но и куда угодно». Так?

— Так, — кивнула ехидна.

— Так вот, мне нужно именно «Куда угодно», — Дарин понизил голос и оглянулся: — Лет сто пятьдесят назад в Лутаке жил один чародей. Попуций его звали. Но он вроде как того… помер. Как бы его навестить? Это возможно?

Ехидна подумала, потом аккуратно почесала изогнутым когтем за ухом.

— Отчего ж невозможно, — сказала она. — Еще и не туда провожали!

— Мой господин образован, — встрял в разговор Басиянда. — И я очень, очень счастлив быть его рабом! И поэтому я…

— Заткнешься ты или нет?!

— Я уверен, мой господин всегда мечтал о таком рабе, как я…

Терпение Тохты лопнуло. Он ухватил раба за полу его странного одеяния и оттащил в сторону.

— Встрянешь еще раз и я лично отгрызу тебе язык! — свирепо прорычал он, прижав уши. — Уж тогда ты никогда не сможешь восхвалять своего господина! А раб, который не может, как следует восхвалить — никому не нужен!

Басиянда испуганно заморгал глазами.

— Да, ты прав, — признал он и надолго умолк.

— Желание клиента — закон для нас, — продолжала ехидна. — Желаете — проводим! Но, имейте в виду, — строго добавила она. — Ответственности за результат встречи не несем! Ясно?

Дарин кивнул.

Ехидна высунулась из палатки и окинула взглядом нетопырей, мирно висевших вниз головами на дереве, подобно диковинным спелым плодам.

— Номер пятый! — скомандовала она. — Проводи!

Номер пятый встрепенулся, сорвался с ветки и описал перед Дарином плавный полукруг.

— Интересное задание, — проговорил проводник, выслушав указания ехидны. — Могу заявить с полной ответственностью — такие поручения я люблю. Горд! Прямо скажу — горд, что выбрали именно меня! А, впрочем, чему же удивляться, я, как-никак, лучший проводник! — он важно посмотреть на Дарина. — Ну что ж, благоволите лететь за мной.