Этот выбор - мой (СИ)

Северус возвращался в Хогвардс под утро. Мерлин его знает, зачем он остался на этой вечеринке у Лорда. Ведь он прекрасно почувствовал разлитый в помещении запах афродизиака. Даже и тогда он мог ещё долго сопротивляться его действию. Мог, но не захотел. Наверное, это было ему нужно. Несколько месяцев бок о бок с до боли желанным, но таким недоступным для него зеленоглазым недоразумением вымотали его вконец. И он остался, чтобы «спустить пар», получить удовольствие, забыть. И почти всё из выше перечисленного у него получилось. Кроме пункта «забыть». А в пункт «получить удовольствие» вкралась поправка «неполное». Именно поэтому мальчишек было двое, и они были черноволосыми и смуглыми. Но, даже получая удовольствие с двумя помешанными на нём партнёрами, он видел перед собой зелёные глаза, и… чего-то не хватало. Он вымотал себя и парней, но так и не смог забыться. Сегодня было воскресенье, занятий, кроме боевых тренировок в Тайной комнате, у него не было, можно было выспаться и разобраться, наконец, в своих мыслях и желаниях. Но и выспаться не удалось. В голове по-прежнему вертелась его одержимость Поттером. И несмотря на то, что ночью он получил больше чем достаточно возможностей «выпустить пар», его всё равно тянуло к гриффиндорцу со страшной силой. Поднявшись с постели и посмотрев на часы, Северус с досадой отметил, что проспал всего лишь три часа. Но сна не было ни в одном глазу, и он решил позавтракать и отправиться в Тайную комнату пораньше, пока там тихо и никого из Хамелеонов нет. Каково же было его удивление, когда, войдя в первую комнату хранилища, он увидел «свою персональную занозу» качающимся на задних ножках стула, закинув ноги на стол и держа на коленях толстый фолиант, в руке его было яблоко, которое он весьма неаристократично грыз, слизывая текущий с губ сок. От вида этого облизывающего губы язычка Северуса словно током пронзило. Он, не отдавая себе отчёта в том, что делает, шагнул вперёд, шумно выдохнув. Зеленоглазое недоразумение подняло взгляд от книги и одним ловким движением тренированного воина и квиддичного ловца вскочило на ноги. В зелёных глазах полыхнул лютый гнев. Сев слегка опешил. Гнев. На что? И вдруг он отчётливо понял: знает. И, судя по всему, знает во всех подробностях. Он гордо и независимо поднял бровь и взглянул прямо в глаза мальчишке: «В конце концов, мы не пара, я ему ничего не обещал. Он сам с Сезаром…» Но лютый гнев в зелёных глазах не спадал, мальчишка почти прошипел:

- Им ты в глаза не смотрел…

Но, тут же взяв себя в руки и нацепив на лицо и глаза непроницаемую маску, юный гриффиндорец вежливо поинтересовался:

- Не спится, профессор?

Ни тени эмоций. Перед Северусом стоял чужой холодный и высокомерный человек. На мгновение стало больно терять того доверчивого мальчишку, и он, не задумываясь, сказал:

- А вот сейчас ты стал похож на Тёмного Лорда.

Сказал, как ударил. Парень сжался и стал ещё непроницаемей:

- Я думаю, мне стоит уйти. Не буду вам мешать заниматься, профессор. И, боюсь, что пропущу сегодня занятия, дела, знаете ли, – и, отвесив изящный поклон, он быстро удалился.

А Северус остался стоять в хранилище Слизерина, которое разом утратило для него былую привлекательность. А в голове вдруг раздалось сердитое ворчание: «Ты идиот. Мерлин великий, и кого сейчас набирают на мой факультет?! Беги за ним и верни, даже если придётся сделать это силой! Плюнь на гордость, он такой же, как Рик, его надо прижимать к стенке и не выпускать, пока не остынет. Если он уйдёт в свою «раковину», ты его замучаешься доставать. Беги!»

- Нет, – Северус ответил вслух, – Этот мальчишка сам не знает, чего хочет.

«Ну-ну, ты больно взрослый… Идиот… Как я когда-то…»

Гарри быстрым шагом шёл по коридору. Куда? А Мерлин его знает! Лишь бы подальше от этого слизеринского гада. Бешенство накатывало волнами. Стёкла в окнах коридора дребезжали от вихря магии, который он излучал сегодня. Срочно хотелось побыть одному. И чтобы никого… ни друзей, ни врагов. Забыться. Взять себя в руки. Влетев в какой-то тупик заброшенного коридора на втором этаже, он с силой ударил руками по преграждающим путь камням, и ещё раз… и ещё, до крови. Уткнулся пылающим лбом в холодный камень и прошептал:

- Это сильнее меня…

Он даже не обратил внимания, что стена под его руками превратилась в массивную дубовую дверь, которая тихо открылась, ни разу не скрипнув. Просто это сейчас было место, которое он искал. Место, где никто не будет приставать с расспросами. Где можно отсидеться и зализать душевные раны. Не глядя по сторонам, парень прошёл к широкой двуспальной кровати и упал на неё, уткнувшись лицом в подушку. С полчаса он лежал, «накручивая себя», а потом тело вдруг расслабилось, напряжённые плечи опустились, и он заплакал. Беззвучно, как привык с детства. Сколько это продолжалось, он не помнил, но, выплакав всё накопившееся разом, полностью опустошённый мальчик заснул.

Из стен комнаты с разных сторон появились два призрака очень молодых людей. Первый – более широкоплечий, светловолосый и зеленоглазый, склонившись над уснувшим юношей, произнёс:

- Кто-то обидел мальчика. Ты не знаешь, кто это мог сделать, Зари?

- Я с тобой вообще не разговариваю. Ты сам такой же, как его обидчики, сначала говоришь гадости, а потом жалеешь об этом.

- Зари, если он вошёл сюда, значит, он потомок нашего сына. Мы должны помочь ему – ну, сердце же разрывается, глядя, как он мучается. Зари… Зари, пожалуйста! – промурлыкал зеленоглазый, кладя свою большую ладонь на плечо изящного черноволосого и черноглазого юноши.

- Ну, ладно, Рик. Но если ты опять сорвёшься и будешь орать, я сюда больше не приду.

- Ты только строишь из себя сволочь. Тебе же самому небезразлично, что случилось с мальчиком.

- Ах, я сволочь?! – и черноволосый, со змеиной гибкостью вывернувшись из-под руки блондина, сильным рывком толкнул того к стенке. И, припечатав зеленоглазого Рика к холодным камням, прижался всем телом и начал медленно целовать. – Да, я сволочь. А ты кто? Это ведь ты обвинил меня в пропаже ребёнка, хотя я вообще был тогда без сознания. Это ты орал тут всякую гадость. Что ты орал? Не помнишь! Так я тебе напомню! Во-первых…

- Не надо, Зари. Я виноват. Всё моя Мордредова вспыльчивость. Я хотел извиниться, как только вышел из комнаты, но ты не захотел даже разговаривать со мной.

- Чтобы выслушать всё заново? – черноволосый не прекращал целовать блондина.

- Если ты меня так ненавидишь, то почему целуешь?

- Кто тебе сказал, что я тебя ненавижу? Я тебя очень ненавижу, сволочь ты моя любимая. И я соскучился. Оч-чень соскучился, – продолжал выцеловывать узоры черноволосый, одновременно прижимаясь к блондину всё сильнее.

- Зари… прекрати, а то я за себя не ручаюсь. Если я начну доказывать, как соскучился по тебе, мы будем трахаться ближайшие сто лет без перерыва.

- И в чём проблема?

- Зари. Нашему наследнику нужна помощь.

- Разумеется. И что ты предлагаешь?

- Найти того, кто причинил ему боль, и набить морду.

- Ф-фу, как примитивно. Во-первых, мы не знаем, кто это. Во-вторых, захочет ли парень, чтобы его обидчику били морду. И, в-третьих, есть гораздо лучшие способы отомстить.

- Почему ты думаешь, что он не захочет, чтобы мы набили морду его обидчику?

- Потому, что за все твои прегрешения тебе давно бы пора набить морду, но я этого не хочу. Потому что люблю тебя. Так и у него. Готов поспорить, он плакал из-за любви.

Наконец, оторвавшись от блондина, брюнет подошёл поближе к кровати:

- Хм-м, довольно хрупкий, но не тощий. Волосы тёмные, как у меня, но вьются – это на тебя больше походит. Интересно, какого цвета у него глаза? Я не я буду, если не узнаю, какая сволочь выкрала нашего ребёнка!

- Мы не узнали этого при жизни, почему ты думаешь, что нам повезёт после смерти?

- Судя по тому, что мы здесь появились, у нас есть второй шанс. И в этот раз мы не должны разрушить всё.

- Прости за Хельгу. Когда ты перестал со мной разговаривать, мне было плохо, а она поддержала меня, и вот… так уж вышло…