Чему быть, того не миновать (СИ)

Леон задумался, а люди вокруг меж тем переговаривались о том, что княжеский герольд сейчас будет вещать на площади о рыцарском турнире.

— Слыхал? Разрази меня гром — рыцарский турнир! — воскликнул Готфрид. Леон пребывал в прострации, но быстро пришел в себя и улыбнулся другу.

— Идем, послушаем.

Вернувшись на площадь и выждав немного, рыцари увидели княжеского герольда, громко зачитавшего следующее:

— СЛУШАЙТЕ! СЛУШАЙТЕ! СЛУШАЙТЕ! Пусть все принцы, сеньоры, бароны, рыцари и дворяне из земель Линденбурга, Астэра, Лирана и всех других каких бы то ни было земель в этом королевстве, что не объявлены вне закона и не враги нашему королю, да хранит его Лар Вагот, знают, что ровно через месяц от сего дня, в полдень, на турнирном поле состоится великий праздник и благородный турнир с булавами установленного веса и затупленными мечами, в соответствующих доспехах, с плюмажами, гербовыми накидками и конями, покрытыми попонами с гербами благородных участников турнира, согласно старому обычаю…

— Будем участвовать? — не дожидаясь конца речи герольда, поинтересовался Готфрид.

— Пока не думал об этом. Еще целый месяц впереди, надеюсь, за это время праздник с турниром не отложат… ты понимаешь, о чем я. — уклончиво ответил Леон, намекая на проблему с атабами.

— Давай лев, как раньше, когда мы еще были оруженосцами — покажем этим напыщенным, что хвост Дашарского павлина, баронам и прочим залетным Астэрским рыцарям, как мы с тобой сражаемся!

— Быть может друг мой, быть может. У меня до сих пор неприятные воспоминания о предыдущем турнире. Хоть мы там и получили победу, но сколько завистников и злых языков мы получили вместе с ней?

— Зато это отличное место для знакомства с хорошенькими девушками! — подмигнул Готфрид.

— Прошу тебя друг мой, ты право шутишь! Им нравится, пожалуй, лишь образ рыцаря, а кто под латами сокрыт, то и не важно вовсе, — отмахнулся Леон.

Дослушав герольда, друзья сошлись на том, что все-таки посетят турнир, если события с атабами к этому времени не примут скверный оборот. После Готфрид отправился праздновать свершенные за эти дни победы в свою любимую таверну. Леон, чувствуя слабость и усталость отправился домой. Не в летнюю резиденцию за городом, а городской дом, где ранее состоялся разговор с отцом. Пережитое за тот разговор и после, высосало из юноши все силы. Жизнь, казавшаяся беззаботной, схватила его за шиворот и сбросила с лошади на твердую землю, грязную и неприветливую от трудностей. Лишь только коснувшись кровати, Леон понял, что весьма погорячился, когда предлагал отправляться в путь немедля. Казалось, что слабость приятным ядом проникла сквозь все поры и подобно сильным щупальцам легендарного кракена, тянула рыцаря на илистое дно, в царство снов. Леону снилось, что он находится на вершине одной из башен осаждаемого замка и всюду к нему подступают бесчисленные атабы, а он один сражается с ними, но им нет конца. Когда Леону пришлось взбираться на горы тел, чтобы не быть погребенным под ними власть мира снов прервалась. Его ждал новый день. На улице уже во всю стоял гомон: на базаре шли куриные бои, где-то в переулке визжали дети, не то гоняя собаку, не то обод от бочки, по площади маршировали стражники.

Глава V СВЕТ И ТЬМА

Леон попрощался с другом. Оба эквилара пожелали друг другу удачи и поехали каждый своей дорогой. Белый рыцарь покинул город через северные врата, а черный, через восточные. Погода выдалась весьма пасмурная и свинцовые тучи в очередной раз были готовы вот-вот чихнуть на бренную землю дождем.

— Что-то ты задержалась у нас! — произнес Леон глядя на небо и имея в виду грозу, но не желая произносить зазря имя своей лошади.

Без Готфрида стало неуютно, одиноко и пусто. Даже к Беатриче Леон успел привязаться и постоянно оглядывался, не понимая куда делась эта милая куколка. Леон с детства воспринимал себя и друга как нечто цельное, разлука с ним лишь усиливала бремя, легшее вчера на его плечи. На кону была безбедная старость и жизнь в достатке его родителей или личное счастье. Кому как, а Леону сложно было решить, какой тут выбор правильный. Благодаря Готфриду, его родители хотя бы не останутся на улице, а дальше уж Леон позаботиться о них. Как, он пока сам не знал. Мысли о славе, подвигах отошли на задний план, уступив место куда более насущному вопросу — деньгам. Теперь белый рыцарь размышлял не о том, где стяжать славу, сделать себе имя или прославиться, а о том где бы черт подери заработать. Леон старался не унывать и держал при себе мысль о том, что все уладится и образуется, а трудности — к трудностям нужно привыкать и думать над тем, как их преодолеть, а не жалеть себя. Как будто учитывая понурое настроение юного рыцаря, дождем небеса не разразились и уже к ночи следующего дня Леон без хлопот добрался до огромного кратера, миновав лесопилку Байрона. Дровосеки поприветствовали проезжавшего мимо рыцаря отсалютовав ему. Миновав ручей, через который был проброшен небольшой деревянный мостик, Леон оказался перед бездной кратера.

Двести с лишним лет назад сюда, на север княжества рухнул метеорит, породив взрыв и пожарище выевший всю зелень лесного края почти что до жесткой корки границ. Шрам оставленный этими событиями сохранился практически без изменений в виде кратера диаметром в километр. Сам метеорит взорвался, врезавшись в землю и разметал осколки по всему Линденбургу, а то и даже дальше. Впоследствии эти осколки растащили кто ни попадя: иные как сувенир, другие для перепродажи или исследования. Как выяснилось, из металлов, находившихся в метеорите выходили необычайно хорошие клинки и доспехи. Одних только мечей, выкованных из метеоритной стали во всем Астэриосе набралось бы не более дюжины, а доспехов и того меньше. Их называли — «небесные». Поговаривали, что этот металл сверкает в темноте подобно ночному небу, устланному звездами.

Глядя на массивный кратер, Леон с трепетом представлял себе размер глыбы, что когда-то врезалась в эти земли. Многие связывали это события с демонстрацией воли Богов. Иные указывали на то, что жители Линденбурга в чем-то провинились перед Богами. Отчего-то ни у кого не возникало сомнений, что это дело рук Богов. Безусловно, были и инакомыслящие, доказывающие, что падение небесных тел дело обычное, просто большая их часть сгорает высоко в небесах, что якобы можно наблюдать ночью. Но таких чудаков и сочинителей не воспринимали всерьез. Не меньший интерес, помимо кратера вызывало и то, что собственно в нем находилось. Белый Клык, — сооружение, расположенное в самом центре жестокого в своей грубой форме кратера. Это сооружение напоминало башню по своим размерам, но не по форме. Что до его формы, то она повторяла самый что ни на есть конусовидный зуб, похожий на звериный клык. У основания Клык имел в диаметре около пятнадцати метров и по мере возвышения, сужался. Клык выступал над уровнем кратера примерно на двадцать метров. Быть может когда-то давно он и правда был белым, но не сейчас. Его лучшие годы остались позади, демонстрируя абсолютную власть времени, которому все равно, родился ты на земле или же рухнул с небес. Спустя две сотни лет, ветер, дождь, жара и холод, под властью всемогущего полководца имя которому время, сделали свое дело и стенки клыка приобрели сероватый и грязно-желтый оттенок. Откуда взялся этот клык? Его принес на себе метеорит и удивительным образом он уцелел во время взрыва. Когда место падения облюбовали маги и ученые всех мастей, клык пристроили крайне необычным способом — его превратили в башню, где и расположились исследователи. Внутри он оказался по большей части полым и исследователям не составило труда обустроить там этажи и комнаты. Белый Клык славился необычным свойством, а именно своей терморегуляцией — в жару внутри него всегда было прохладно, а в холод, — тепло. Облюбовавшим его естествоиспытателям это было только на руку. К Клыку маги проложили мосты с каждой стороны света, исключительно из прагматических соображений. Объезжать широкий кратер всяко было в наклад, да и организовывать приемлемый спуск внутрь маги не желали, оставляя за собой право единоличного владения кратером. Спуститься в кратер можно было двумя способами — самостоятельно и ценой сломанной шеи или же через башню-клык. Вот уже двести лет как маги копались в этой яме и жили сами себе на уме. Также, Белый Клык закрепил за собой славу обители последнего известного на данный момент Нексуса, — сильвийца по имени Баррош.