Отчаяние бессмертных (СИ)

     – Ослабь хватку! Снизь давление на портал, я не могу различить ваши с ним силы!

     – Если я это сделаю, тогда он может закрыться!

     – Сделай это! Я успею его запечатать! Оттиску не нужен постоянный приток силы! Мне хватит и его остаточного следа в этом месте.

     Ивирион оглянулся на Тарреса. Глоссериан вспотел и казался бледнее, чем обычно. Его сила была основана на свитках и печатях – он просто не смог бы пропустить через себя все то, что сейчас контролировал Ивирион. И именно поэтому глоссериан старался покончить с происходящим как можно скорее.

     – Хорошо. Готовься.

     Ивирион ухватил нити силы, связывающие его с порталом. И перерубил их. Порожденная при этом вспышка едва не ослепила пирриона. Но он все равно успел увидеть. Увидеть когтистую руку, закованную в серебряную чешую и тянувшуюся к порталу. Он ее увидел!

     – Таррес, скорее!

     – Я закончил!

     – Что? – Ивирион увидел, как глоссериан без сил падает на землю, уже сворачивая свиток. – Тогда почему портал все еще не закрылся?

     Когтистая рука все еще продолжала тянуться к некроманту. Ивирион взмахнул ладонью, посылая в портал россыпь зеленых огоньков, отбросивших ее прочь. Некромант вновь обратился к удерживающей портал силе. Он больше не тратил ни капли своих сил на поддержание его существования, но тогда, во имя Смерти, почему он все еще существовал?!

     Что же делать?

     – Ивирион, – прохрипел глоссериан. – Остановись. Хватит его удерживать!

     – Что? Я тут не причем!

     – Ты подпитываешь его, идиот! Он выкачивает из тебя силы. Ты – источник его сил!

     И вот тогда-то Ивирион понял, что именно делал с ним портал. Некромант оборвал нити, и это позволило глоссериану запечатлеть тень портала на свитке. Вот только теперь связь создал не он. Семь серебристых нитей соединили его душу с оранжевым нутром, постепенно увеличивая количество заимствуемой у него силы. Нет, ее не заимствовали. Ее крали и пожирали.

     – Проклятье!

     Ивирион отшатнулся и, уничтожив первый из окружавших его кругов, и ступил во второй. Три нити разорвало, но оставшиеся лишь немного истончились.

     – Проклятье, проклятье, проклятье!

     Два шага назад, три уничтоженных свитка, а вместе с ними еще и шесть разломленных реликвий. Еще три разорванные нити. Но одна – та, что соединяла портал с его сердцем, – упорно оставалась нетронутой.

     – Да будь оно проклято!

     Ивирион в отчаянии ударил ребром ладони по последней нити. Пламя вспыхнуло на окровавленных пальцах, волна боли прокатилась по телу пирриона

     – Я не подохну здесь!

     Призрачное пламя впилось в нить, окутало ее. И разорвало. Ему удалось!

     На самой границе сознания Ивириона промелькнуло отчаяние, смешанное с гневом. Кто бы ни пытался вытянуть из Ивириона его силу, сейчас он испытывал огромную боль. По-крайней мере он так надеялся.

     Портал закрылся, мертвецы в кругу рассыпались, множество свитков разорвало в клочья. Ивирион упал на спину, слуги рванули к своему хозяину.

     – Господин!

     Ивирион открыл глаза и повернул голову.

     – Ты смог? Ты сумел его запечатать?

     Таррес хромая подошел к собрату и протянул ему свиток:

     – Все получилось. Четкая тень портала, лучше я бы не смог сделать. Никто бы не смог.

     Ивирион кивнул, принимая свиток и пробегаясь по нему глазами. И правда, заключенная в нем сила просто ужасала. Даже сотни печатей едва хватало для того, чтобы сдерживать эту мощь.

     – Отлично. Благодарю тебя, Таррес.

     – Ты мне должен, Ивирион.

     – Я знаю, – прошептал Ивирион, бережно прижимая полученный свиток к груди, в которой дико билось сердце. – Я знаю.

     13

     Смерть – начало нового пути? Ложь. Нет никакого нового пути. А если я не прав, то докажите мне обратное.

     Некромант Крадсен

     Экраон остановил своего скакуна:

     – Мы прибыли, – коротко бросил он через плечо.

     Цидариас кивнул и неловко соскользнул вниз. Ноги все еще плохо слушались его, но штейгер не просил помощи.

     – Спасибо за помощь, Экраон. Я никогда этого не забуду.

     Штейгер махнул рукой, при этом едва скривившись от боли в руке, и побрел к своему дворцу.

     – Цидариас. Что ты будешь делать дальше?

     – Я не знаю.

     – Тогда зачем возвращаться сюда?

     На плечо штейгера легла тяжелая рука одлеттиана.

     – Остановись. Ничего еще не кончено.

     Цидариас стряхнул руку собрата и вгляделся в его сияющие глаза.

     – Нет, Экраон. Мы – проигравшие. Нам не победить. Не после такого провала. Мы потеряли пятьдесят некромантов. Пятьдесят могущественнейших собратьев! Они все мертвы! Я жив, а они мертвы. Все до единого! Понимаешь? Я единственный, кому не хватило духу принять свою судьбу!

     Цидариас с силой ударил Экраона в грудь, заставляя того отступить на пару шагов.

     – Мои братья мертвы! Они сражались рядом со мной, убивали рядом со мной, и умерли рядом со мной! Враги окружили меня, попутно разрубая их мертвые тела прямо на моих глазах! А я только и мог, что стоять в ступоре и искать спасения!

     Еще один удар:

     – А потом я сбежал. Я убил тех, кто погубил моих братьев? Я сразил их лидера? Я помог сбежать слугам? Я обрушил на захватчиков дворец? Нет! Я не смог ничего! Только сбежать. А после всего этого, я еще и не смог убить тех солдат на берегу. Если бы не ты, я бы сейчас кормил червей. Я сильнейший – а теперь единственный – штейгер! Последний из своей ипостаси! Что ты можешь об этом знать? Ничего!

     После этого Экраон уже не смог сдержаться. Сорвав с лица изорванную ткань, старейший некромант схватил Цидариаса за горло и вздернул в воздух.

     – Я ничего не знаю о смерти братьев? В самом деле, Цидариас? Ты рассказываешь мне о том, как тяжело терять товарищей, но при этом ничего в этом не понимаешь! Ты, может быть, не помнишь, как я стал таким? Или о том, чем мне пришлось пожертвовать ради собственного выживания? Ты хотя бы на секунду задумывался о том, какое жалкое существование я влачу?

     Холод пальцев некроманта чувствовался даже сквозь когтистую перчатку. Острые кромки кристаллов до максимума натянули кожу.

     – Ты даже не представляешь себе, через какие муки моя душа проходит каждый день, чтобы просто существовать в теле, которое уже давно мертво и которое меня отвергает! Ты потерял пятьдесят человек? А я потерял всех! Всех!

     С силой отшвырнув Цидариаса, Экраон разбросал полы бурого плаща и вскинул руки к небу. За его спиной начал клубиться туман, деревья покрывались инеем, в воздухе мелькали души недавно убитых Экраоном солдат.

     – Я познал боль. Я познал страх. Я познал отчаяние. Я познал все это раньше, чем ты родился, мальчишка!

     Холодная волна силы ударила пытающегося подняться Цидариаса, вбивая его в землю. Он был могущественным некромантом, но его сила заключалась в татуировках и была сильно ограничена рамками жизни. У Экраона подобного не было. Он уже давно ступил за черту, до которой простирались возможности живых. Но цена, уплаченная им за это, оказалась слишком высока.

     – Я живой труп, существующий в этом мире лишь по какой-то злой насмешке мироздания. Я тот, кому больше никогда не познать ни благ жизни, ни покоя смерти. Я тот, кого презирают и одновременно уважают все некроманты. Я тот, кто видел Смерть!

     В ответ на последнюю фразу Экраона, небеса разразились бурей. Десятки молний били в деревья, уничтожая и без того бедный пейзаж. Ветер растрепал седые волосы Экраона, отбрасывая плащ прочь. Прекрасная мантия была вся изорвана и изрезана. Глаза некроманта сияли уже так сильно, что едва не ослепляли Цидариаса, но тот все-таки не закрывал глаза. Не мог.