Рассказы Чумы (СИ)

Эвмел все понял.

- Стража! - Тартес беспомощно оглянулся. Он не мог оставить брата одного. Эврифея, должно быть уже внутри храма. Что, если ей тоже угрожает опасность?

- Не... нужно, - негромко, но раздельно произнес правитель, лежавший на боку. - Они далеко и не услышат нас.

Острые камешки больно впивались в тело даже сквозь одежду.

«На опавшей листве лежать гораздо мягче, - мелькнула глупая мысль. - Зря я хотел наказать садовника».

- Отведи меня в святилище, - пересохшие губы слушались плохо. - Мы должны провести церемонию. Если я умру, венок из аврихалька твой.

- Как же... - Тарт наклонился к нему, но не успел возразить - Эвмел перебил его.

- Делай... как я сказал.

* * *

Гадер держал в руке тонкий свиток и перечитывал его снова и снова.

- Ничего не понимаю, - нахмурился он. - Почему церемонию перенесли? О боги, неужели Тарт так ничего и не рассказал?

Выход был один - немедленно ехать в Золотой дворец. Правитель, конечно, не обрадуется его появлению, но он должен как можно скорее узнать о происходящем. На младшего брата, похоже, надежды нет.

Звон колокола застал его возле переправы через последний канал, преграждающий путь к владетелю.

* * *

Медь рассерженно прогудела в последний раз и умолкла. Безликая, безмолвная толпа замерла, точно голодное животное в ожидании человеческого мяса.

Жрец в гиматии из белой струящейся ткани поднял руки вверх.

- Свободные люди! Сколько еще вы хотите терпеть гнёт облечённых властью? Сколько будете гнуть спину, продавая себя за гроши? Сколько собираетесь думать, как прокормить детей, пока чужие столы ломятся от вин и урожая, собранного вашими руками?

Темные потрепанные одежды мужчин из Загорья, бледные хитоны слуг атлантов, зеленые и бирюзовые наряды простых жителей сплелись в единый узор. Измученные мужи, поседевшие старцы, оборванные нищие - все внимали голосу человека, стоявшего над ними.

Не было здесь только золотых и серебряных поясов - богатейшие люди Атлантиды проводили полуденное время в свое удовольствие. Звук колокола встревожил их, и они пытались призвать своих слуг, чтобы те сходили узнать, в чем дело.

Тщетно.

Жрец продолжал:

- Пора сделать нашу страну свободной для всех. Чтобы реки изобилия текли в каждый дом, а золото, заработанное на войне, лилось не только во дворцы архонтов. Скажи, - он ткнул пальцем в изможденного мужчину, стоявшего в первых рядах, - скольких твоих сынов наш владыка отправил умирать в Афины?

- Четверых, - мужчина вытер рукавом пот со лба, покрытого морщинами.

Толпа исступленно взревела.

Глава 39. Орудие смерти

День не задался с вечера.

Накануне позвонили родители, сообщили, что на этой неделе денег, как обычно, выслать не смогут - появились временные финансовые трудности. Мать наказала растянуть имеющуюся наличность дней на пять, отец напоследок подбодрил, отпустив шутку. Но шутки в рот не положишь, а рублей на еду осталось впритык.

И еще - это означало, что Никита не сможет сводить Катерину в ресторан. А ведь он уже почти очаровал девушку - и успел пригласить на романтический ужин.

Теперь же придется либо отменять свидание - что само по себе будет выглядеть довольно убого - либо сильно ужиматься в питании. Ни того, ни другого ему делать не хотелось.

После звонка, испортившего все настроение, уснуть было невозможно. Почти до двух часов ночи Никита увлеченно играл в приставку, и примерно до четырех крутился с боку на бок, безуспешно пытаясь найти решение проблемы.

Проблема решаться никак не хотела, и где к пол-пятому утра перевозбужденный мозг отключился от усталости. Утренний звонок будильника благополучно отзвенел положенное, не выполнив свое предназначение - разбудить спящего.

Взбудораженный, злой, проспавший и голодный студент еле успел к началу второй пары. Одногруппник Влад немедленно сообщил по секрету, что его с утра обыскалась ну оооочень красивая девушка.

«Катя, - уныло подумал Никита. - Блииин... Что я теперь скажу ей про ресторан?»

Парень окончательно пал духом и решил не идти на последнее занятие - благо, ожидалась философия. Катерина наверняка будет искать его после учебы - лучше им сегодня не видеться, а к завтрашнему дню, глядишь, и что-нибудь полезное в голову придет.

Он как в воду глядел. Ровно перед философией у него сильно прихватило живот, и первые полчаса были ознаменованы посещением уборной.

Сегодня был понедельник, и в повестке дня сразу после университета стоял спортзал. Бесповоротно плюнув на Канта, Ницше и иже с ними, Никита побрел на тренировки.

Это было серьезной ошибкой с его стороны.

Делая очередной перерыв между упражнениями, он поставил короткий гриф с незакрепленными блинами на стенд и нагнулся за бутылкой с водой. Левый локоть скользнул по грифу, железо качнулось, и тяжелый груз слетел вниз. Прямо на запястье.

Вопль спортсмена был слышен, наверное, на соседней улице. Рука мгновенно опухла и посинела в месте ушиба. Кляня на чем свет стоит свою невезучесть, собрав все ведомые ему нецензурные слова, Никита пошел на остановку. До ближайшего травмпункта было пятнадцать минут езды. Больница добавила колорита в ситуацию: конец очереди в кабинет, где принимал врач, находился на улице.

Рентгеновский снимок добил парня окончательно. Перелом лучевой кости в двух местах обещал не меньше трех недель в гипсе.