Тропой лекаря - 2. Дар смерти (СИ)

Я люблю этот город...

И весело стучу каблучками по мостовой, в ритме его дыхания.

С кем-то здороваюсь, кому-то машу рукой, а потом выходу к рыночной площади, и прижимаю рукой кошелек.

Обычно у лекарей не воруют, но не может же меня знать в лицо все ворье Алетара?

- Пироги! Горячие, с пылу, с жару, два медяка пара!

- Рыба! Свежая рыба!

- А кому птицу! Сама кормила, сама прибила, сама щипала, сама бы ела, да денег мало!

- Налетай, народ! Носки, из овечьей шерсти...

- Да врешь ты все, собачья это шерсть!

- Сама ты собака! И лаешь похоже!

- Ах ты.... овца нестриженная!

Голоса сотен людей сплетаются в причудливую мелодию. Лица, краски, запахи... Я придерживаю корзинку на рукаве, и углубляюсь в это веселое кишение и смешение.

Сегодня мне нужна рыба. Свежая, ночного улова. А еще с десяток яиц и головка сыра. Хочу рыбу в кляре. Всю ночь мечтала!

Сейчас куплю, принесу домой, разделаю (еще бы лекарка этого не умела?), смешаю кляр (натереть сыр, добавить специи, пару яиц, муку до густоты сметаны), пожарю рыбу и буду таскать прямо со сковородки.

Страх сказать, когда-то я и готовить не умела! К чему аристократке?

Вот приглядеть на кухне, знать, сколько чего нужно - это другое. А самой сыр тереть, ручки пачкать... нет! Для такого слуги есть.

Хорошо хоть госпожа Лимира пожалела меня, еще когда я у них жила, дала пару уроков. И соседки с удовольствием делятся рецептами, за что им громадная моя благодарность. Иначе жила бы я на хлебе с вареньем, и желудок себе испортила в пару месяцев.

Рыба нашлась быстро.

Пара морских языков, выловленных ночью, заняла свое место в корзинке, яйца я тоже прикупила, остался сыр...

- Аиииии!!!

Визг был такой что я и не раздумывала.

Когда так орут, помощь лекаря очень даже может потребоваться. Ноги действовали вперед головы, и несли свою хозяйку к источнику звука.

Кстати.

Очень кстати...

На рыночной площади, среди почтительно раздавшихся в стороны людей, на брусчатке, билась в припадке падучей молодая женщина... девушка? Почти девочка, кажется. Хотя пойми по ней сейчас возраст, когда все лицо перекошено в судороге!

Светлая коса разметалась по мостовой, тело несчастной выгибалось дугой, изо рта шла пена...

- Пропустите, я лекарь!

Корзина полетела в сторону. Жалобно кракнули мне на прощание яйца.

Я огляделась, сбросила с плеч плащ, кое-как свернула его, подсунула под голову девушки - еще разобьет себе что-нибудь о мостовую...

- Помогите мне придержать ее! Да нет же! Не хватайте жестко, не надо! Просто придержите. И набок, вот так...

Зубы я ей не разожму, но повернуть набок, чтобы язык не запал - вполне возможно.

И сунуть руку под волосы, на затылок, вот так...

Вспышка силы проходит незамеченной для окружающих, под такими косами-то! Да и не требуется ее много, так, чуть-чуть, чтобы расслабить сведенное судорогой тело.

Постепенно женщина расслабляется под моими пальцами, утихает...

Чьи-то руки придерживают ее, не давая покалечиться. Не сильно, но твердо и уверенно.

Это хорошо.

Понимая, что смертей сегодня не будет, начинает шуметь толпа.

- Эта... упала...

- Пена изо рта...

- Лекарка...

- Лечебница у Растума...

И словно ножом по нервам, чей-то внимательный взгляд.

Кто?

Я оглядываюсь, но поздно, необратимо поздно. Кто бы ни был за моей спиной, он ушел, и вместе с ним исчезло ощущение враждебности.

Женщина глухо стонет под моими руками, и я переключаюсь на пострадавшую.

- Как вы?

Бессмысленный взгляд становится мне ответом. Я вздыхаю...

Да, где-нибудь бы ее положить на часок, чтобы полежала. И родным дать знать. Но...

- Скажите, где бы ей полежать часок?

Ненавижу повышать голос, он у меня становится на редкость мерзким и пронзительным, но по-другому мне толпу не перекричать. Люди отвлекаются от Очень Важных Обсуждений и смотрят на меня. Мол, что надо еще этой лекарке?

Пусть занимается своим делом! Лечит! А мы заняты, мы сплетничаем!

- Кто может приютить на пару часов эту женщину!? Ее нельзя далеко нести!

Я бы распорядилась нести ее ко мне домой, но - не стоит. Далеко, неудобно... больше вреда будет, чем пользы.

На мое плечо опускается теплая ладонь. Я поднимаю голову, и сталкиваюсь взглядом с пожилым мужчиной. Полноватый, в простой темной одежде, но ткань! Крой!

Нет, это не слуга. Скорее, купец.

- У меня тут лавка рядом. И мальчишку пошлем к ее родным.

Я киваю, не поднимаясь с булыжников. А как тут поднимешься?

Мои пальцы по-прежнему массируют шею несчастной, разминая сведенные судорогой мышцы, заодно и силы добавляют.

- Нам бы носилки, или...

- Сейчас решим!

Мужчина кивает кому-то в толпе, бросает пару слов, и я могу им только восхищаться. Двое мужчин снимают дверь с ближайшей лавки, не обращая внимания на верещание торговца, и даже успевают увещевать его. В одном из мужчин я узнаю Лорта, слугу маркиза.

С утра?

На рынке?

Пришел тоже свежей рыбки купить?

Конечно, все возможно, да верится с трудом.

 - Да потерпи ты! Не сопрем же! Что ж, девчонке на камнях лежать?

Я приглядываю за тем, как девушку - совсем молодую, лет пятнадцати, кладут на носилки, оона уже приходит в себя, взгляд голубых глаз становится более осмысленным, зрачки расширяются от ужаса - я сжимаю ее запястье.

- Все в порядке. Лежи, расслабься, сейчас все будет хорошо.

Лавка, в которую мы заносим девушку, торгует тканями. Мужчины аккуратно перекладывают пострадавшую на лавку, и удаляются. Лорт, поймав мой взгляд, картинно вздыхает.

- Госпожа Ветана, я вас подожду за дверью?

- Пожалуйста, - машинально соглашаюсь я.

Сейчас меня все больше занимает девчонка, которая на глазах бледнеет. Э, нет. Так и до повторного припадка недалеко. Не надо!

Я кладу ей руку на лоб.

- Тебя как зовут, девочка?

- Мила...

- А живешь где? Родных позвать бы?

- У папы лавка... он пекарь...

С третьего раза Миле удается объяснить, куда послать гонца. Мальчишка, который трется при купеческой лавке, срывается с места так, словно ему в штаны краба кинули. Я глажу девушку по волосам.

- Успокаивайся. Ничего страшного не произошло.

Не верит. По глазам вижу.

- Я лекарка. И знаю, что с тобой было. Успокойся. Ты это перерастешь.

Дар умнее меня, и я сейчас понимаю, что произошло с девочкой. Так бывает иногда. Если сначала развитие задерживалось, а потом слишком быстрый рост, да еще крови пошли неожиданно, и дома сложности...

Все реагируют по-разному. Кто-то и во сне ходить начинает, кто-то на улицу от болей выйти не может, кого-то рвет по-черному, а эту вот - так скрутило. *

* автор лично наблюдала подобное у знакомой девушки. И лечение тоже. Помогло - но без хорошего обследования повторять не советую. Прим. авт.

- Послушай меня внимательно, Мила. То, что с тобой сейчас произошло - не приговор. Не надо ходить по лекарям, знахаркам, не надо глотать настои и читать заговоры. У тебя это первый раз?

- Т-третий...

- Это может повторяться еще пару-тройку раз. Потом ты вырастешь, и все прекратится. Обещаю.

- А...

Я глажу девочку по волосам, объясняя, что так бывает. Просто тело растет, а разум не справляется с нагрузкой. И сбрасывает ее вот так.

Постепенно она затихает. А потом в лавку врываются двое...

Родители. Это точно.

- Мила!!!

Мать взревывает так, что тоненько звенит стекло в окнах. Отец не лучше. Вместо того, чтобы оттащить свою вторую половинку, и успокоить, он становится в дверях, и смотрит на девчушку так, словно она лично виновата в своем припадке.

- Опять? Эххх... и кто тебя замуж возьмет, такую-то!

Мила съеживается на лавке. А я чувствую, как внутри меня волной поднимается ярость. Картина становится четкой и простой.

Типичная мать-наседка, требовательный отец, у которого нелады с женой, резко повзрослевшая дочь, которая живет в постоянном напряжении...