От мрака к солнцу (СИ)

— Это начало, любовь моя. Одному озабоченному эльфийскому подростку утренние стояки обеспечены на долгое время. Я — это твоя боль и твое наслаждение в одном флаконе. Как твоя любимая смазка, — светлый был невменяемым, впрочем, как и я, прежде чем излиться в жаркое нутро, — Тебя ведь заводит прозвище “принцесса” сейчас? Отвечай!

— Меня оно злит, но я возбуждаюсь, когда ты это говоришь! — тихий всхлип, и я достиг момента разрядки. Покачнувшись, вышел из Лютариэ и быстро развязал его. Зеленые глаза смотрели испуганно — он сказал мне самый страшный свой секрет. Нежно улыбнулся, доставая двухлитровую бутыль из сумки.

— Это что? — тяжело дыша, спросил Кано Ши.

— Лекарство. Ложись на животик и раздвигай ножки, — обворожительно мурлыкнул я.

— Опять? Тебе что, мало? — на меня смотрели, как на любовного идола.

— Давай-давай, ложись. А то завтра ходить не сможешь... принцесска, — авторитетно заявил, откупоривая пробку, — Но раз ты так любишь это, так уж и быть снова вылижу тебя...

— Гор, ну за что?!

— За выдержку и артистизм, — наношу желеобразную субстанцию на свои пальцы, — Ну хорошо, еще за мою постоянную эрекцию.

====== Пробуждение в Скин-Ра ======

Мифараэд проснулся из-за отсутствия своего птенчика и мыша, к которому успел привыкнуть ночью. Утренняя прохлада забралась к разомлевшему после сна эльфу и заставляла кожу покрыться мурашками (грелки-то нагло слиняли). Роза потянулся и, зябко передёрнув плечами, встал. Глаза моргнули, привыкая к темноте. Миф огляделся в поисках Раската Грома. Мало ли что может случиться с этим непоседой? В последнее время материнские инстинкты мага достигли своего пика.

Искомый обнаружился в самом неподходящем месте — на коленях у дроу. На плече сидел гламурный крылан и терся мордочкой о мягкую темнокожую щечку. Ранталира восхищенно лепетала что-то на темноэльфийском, неожиданно оказавшемся приятно гортанным и низким для слуха, иногда она переходила на всеобщий, и тогда можно было услышать, какой дракоша прелестный и что более изящного и идеального существа она не видела. Изящные девичьи пальчики гладили голубой перепончатый гребешок и прекрасные крылья с почти полупрозрачными перепонками и стрекозиными вставочками. Бирюзовый дракон польщенно мурлыкал под ласками темной и что-то радостно отвечал ей.

Роза скрестил руки на груди и настороженным шагом двинулся к Ранте. Из кустов ободряющее фыркнула Шиавискираа, лениво отсалютовав хвостом. Роза чуть заметно качнул головой, показывая, что не испытывает ни страха, ни дискомфорта. На морде кровавой кошки появилось выражение говорящее — наш эльф. Если знаешь мимику Гора, поймешь и хикору.

— Раскат, — тихо позвал светлый, птенец, словно извиняясь, посмотрел на Быстрое Лезвие и умчался к маме на ручки.

— Прости, что оставил тебя одну, мама, — нежно мурлыкнул Громушка, смотря в голубые глаза своими любящими и сиреневыми. Эльф только фыркнул и, коснувшись губами маленькой головки, покосился на дроу. Но вместо насмешки, которую обычно видел у Гора, Ранталира смотрела на мага с неприкрытым уважением.

— Извините за навязчивость, а чем вы его кормите? — неожиданно задала темная эльфийка вопрос, перебрасывая толстую белую косу на плечо и зарываясь пальцами в розовую шерстку ластившегося крылана. Дамский угодник. Вампир под прикрытием безнаказанно ткнулся в плоский животик и нацелился на аппетитную грудь, вызывающе обтянутую мужской рубашкой серого цвета. Бугорочки сосков невольно привлекли внимание светлого, — Клюква, не балуйся!

— Раскат Грома всеяден. Но мясо и молоко ему необходимы, — ответил маг, отводя взгляд от столь волнующего зрелища и поражаясь про себя воспитанности этой темной. А она Гору точно сестра?

— Я люблю мед с молочком, — низко прогудел дракон, сворачиваясь чешуйчатым воротником на шее Мифараэда.

— А газ он уже выдыхает?..

Эти двое нашли общий язык. А Аид, нихрена не соображавший в розовой шкуре крылана, получил прозвище Клюква.

Под ноги ложилась усыпанная росой, словно брильянтами, трава. Уставший после долгого ночного марафона Лютариэ спал на моих руках, положив беловолосую головку на мое плечо и обняв руками за шею. Купание в ручье за три километра от лагеря только поспособствовало нашему долгому сну.

Рассвет еще не разорвался яркой вспышкой на небе, но отряд уже снимался со стоянки. Вернулись Беркуты-посыльные. Я свернул к нашему маленькому лагерю. Картина, открывшаяся мне, была странной. Мифараэд держал за плечи ошарашенную Ранту, которую ноги не держали. Невидящий взгляд синих глаз смотрел безучастно. Птенец и странное розовое существо (вроде бы летучая мышь, но розовая...) взволнованно летали над их головами. Сумки Миф додумался собрать. Аллилуйя. Дурачье! Ну вот как ее можно оставить одну?!

— Ты смотрела на небо?! — зло рявкнул я так, что все оборотни, наверное, в удивлении подняли головы и оторвались от своих дел.

— Да, хотела быстрее привыкнуть к таким большим просторам и отсутствию потолка, в частности. Тебя рядом не было. Ничего не получилось, — недовольно пробубнила Ранталира, отчаянно жмурясь и смущенно двигая ушами.

— Я вижу, моя ты гениальная! — страдальчески заломил брови и обернулся к Мифараэду, — А ты, блондя, какого Паучьего Духа ей помогал?! Как Ранти теперь поедет на Конфетке с мигренью?

— Сам ты блондя, а я — Мифараэд Расцветающая Роза, когда ты запо... — его заткнул мой раздраженный рык. Совсем страх потеряли!

— Гор, что случилось? — головка сонной принцессы высунулась из плаща. Светленький протер глаза и с интересом посмотрел на этот огромный интересный мир. Как кенгуренок выглядывает из сумки матери, но вылазить не хочет. Зачем куда-то вылазить, если и в сумке хорошо? Вот и Лю думал примерно так.

— Ничего паранормального. Спи, маленький, — мягкий чмок в ушко. Светлый сонно кивнул и через какое-то время его дыхание выровнялось. А я нежно заурчал.

Над поляной висела деликатная пауза. Осторожно уложил любимого под бок Беса, кот тут же повернулся так, чтобы эльфу было удобно. Развернулся к ошарашенной сестре, впервые видевшей Лютариэ и мое отношение к нему. Понятливо усмехнулся, от меня она такого точно не ждала. Все вокруг было таким странным с ее точки зрения. Перевел взгляд с Ранти на Мифараэда. Интересно. Они нашли общий язык, я мог вздохнуть с облегчением. Ранталиру приняли в ряды КВЛ. Все сложилось как нельзя лучше. Главное, чтоб не запила. А то знаю я ее выходки.

— Голубка черная моя, а магией свою приспосабливаемость к солнцу ты ускорить не можешь? — спросил у сестры, надевающей непроницаемую повязку на глаза. Она удивленно застыла, прикусила губы и, быстро поразмыслив, ответила:

— Не знаю. Такое заклинание есть, помнишь, мама накладывала на твои глаза такое, наверное, оно подойдет и мне... когда магия вернется, — с тяжелым горестным вздохом закончила дроу.

— Вот именно, когда твой резерв восстановится полностью. А пока почетным грузом поедешь на Конфетке. И Ириса спрячь, он тоже не привык к свету. Нам позарез надо в столицу, а ты у меня без магии будешь долго привыкать к Поверхности, — удрученно покачал головой.

— А сам-то! Небось забился в какую-то щель и сидел там, пока... — резко повернула ко мне голову, встав в позу.

— Пока ты у меня не заплесневел. Да-да, пойдем, моя самостоятельная и независимая женщина, — фыркнул я, осторожно беря Быстрое Лезвие под локоток и отводя ее к нетерпеливо ожидающему скорпиону. По коням... и прочей живности.

Сегодня мы уже будем у Беркутов.

Наш разномастный отряд в ускоренном темпе резво летел по дороге, телеги уже не тормозили нас — оборотни знали свои земли и вели надежными и ровными дорогами, что удивительно, вымощенными каменными плитами. Нарш с гордостью сказал, что все главные дороги у них такие. Гномья работа. Я уважительно хмыкнул.

На Ранталире скрестились заинтересованные мужские взгляды. Все же, эльфийки Старших Домов никогда не выходили на Поверхность. Уж не знаю, что именно перевертыши думали, но попытки заигрывать были. Ни Конфетка, ни укрощающе шипевший Ирис Беркутов не смущали. Только мой острый взгляд заставил мужчин приструниться.