Меланхолия авантюриста (СИ)

— А давай ради потехи пригласим его сюда, — ехидно предлагаю я, — и пусть он прикончит своего несговорчивого и неблагодарного ученика.

— Не советую, его телохранители-монстры разорвут вас в клочья, а он, учитель, если захочет, то разнесет всю вашу деревню одним движением пальца…

— И что, те монстры твоих рук дело?

— Не совсем. Их придумал наш лидер, а я лишь доработал.

— Замечательная идея — всегда иметь при себе телохранителя, который убьет любого по первому требованию!

Александр хмыкнул и продолжил:

— Вскоре лидер начал набирать желающих, любого, кто хотел стать его учеником. Но большинству из них было не под силу понять и выучить алхимию. Это слишком трудная наука, требующая десятилетий упорного труда. Но горе-ученики шли к нему не за знаниями, а из желания стать бессмертными.

— Что? — я чуть не подскакиваю от удивления. — О каком бессмертии ты говоришь?

— Наш лидер знает секрет зелья бессмертия, которое позволяет человеческому телу не стареть. Я и мой учитель решили доработать его, но что-то пошло не так, новый препарат имел необычные побочные эффекты. Любой, кто принимал его, получал способность к трансформации в сильного и послушного монстра, при этом в любой момент он мог вернуться в человеческую форму.

— И сколько таких тварей бегает по земле?

— Много, очень много, и они среди нас.

— А зачем ты сбежал от них? Я не понимаю, мог бы оставаться с себе подобными.

— Из-за ребенка. При рождении он оказался одним из них, — и глаза Александра наполнились слезами. — Но в тайне от всех я сумел создать антидот, который уничтожил «тварь» в теле моего сына…

— Значит, раньше он был как те, которых я встретила в лесу? — удивляюсь я.

— Да, он был, но теперь стал человеком! У него же нет шерсти.

— А ты не врешь?

— Нет.

— Агрых! А-а-а! — и раздается надрывный детский плач.

— Что это? — недоумевает Каили.

— Ужас, — бормочет Ноника.

— Не понимаю! — с ужасом вскрикивает Сюзена.

И медсестры как по команде начинают медленно пятиться от ребенка и с визгом разбегаются по углам. Я не верю своим глазам: парень медленно обрастает шерстью, извивается, рычит. Александр хватается за голову и начинает бегать по комнате, как дикий кабан по клетке.

— Я же правильно рассчитал дозу! Я не мог ошибиться в расчетах, — он разговаривает сам с собой. — Что послужило причиной рецидива? Что?.. Только боль и стресс. Боль и страх. Боль и гнев. Понял, нужно срочно…

Александр не договаривает и мечется между стеллажами, затем резко становится спокойным, сосредоточенным и отрешенным от всего происходящего. Он улыбается и начинает насвистывать простенький мотивчик.

«Он сумасшедший, — мелькает у меня в голове, — его сыну плохо, а ему наплевать». Горе-алхимик начинает не спеша выливать в тазик содержимое некоторых пузырьков, вываливать туда же мази, капать бальзамы, сыпать порошки и тщательно размешивать всю эту массу ложкой. Беззаботный свист прерывается, его лицо делается сердитым, брови нахмурены, на лбу появляются глубокие морщины раздумья. Взгляд нервно бегает по стеллажам.

— Где? — спрашивает он.

— Что где? — переспрашивает Ноника.

— Савелия! — Александр ударяет кулаком по столу. — Весь подвал ей пропах, а я не могу найти!

Ноника лезет под стол, и вытягивает оттуда мешок.

— Вот…

— Но это же стебли!

Тогда Каили заползает под кровать и вытаскивает другой мешок.

— Вот!

— Это сушеные листья! — возмущается Александр. — А мне нужны только цветы!

Тут из ступора выходит Сюзена. Она бросается к одной из тумбочек, бережно вынимает маленький мешочек, на котором пришита бирка с надписью «Личная заначка господина Шефина» и отдает ее алхимику. Он высыпает высохшие цветы в приготовленную смесь.

— Знаешь, — тихо говорю я, — парню больно.

— Да знаю, знаю!

— Как сына зовут? — спрашиваю я.

— Никак… Его никак не зовут. Нам дают только имена, да и то не сразу. Если попадаешь в нашу организацию, то должен стать полностью чистым. И меня зовут не Александром! Раньше меня звали… я даже не помню, как меня звали! Но это не важно! Я начну новую жизнь, и мы с моим сыном будем жить долго и счастливо!

— В особенности ты, мистер бессмертный алхимик!

— Во мне больше нет препарата! Я вывел его из своего организма. Правда! — Александр вываливает густую кашу на стол и начинает ее раскатывать, словно тесто. — Я смертный, я старею и радуюсь этому, а мой сын…

— Чего ты добился? Твой сын потерял глаз, вот-вот превратится в монстра, а ты лопочешь о счастливой жизни?

— Это все он, тот, который наверху… — алхимик явно не хотел произносить имя своего врага. — Я понял, он боится, что я открою простым людям формулу бессмертия! А теперь срочно натрите этим малыша и заверните во влажную простыню на час.

Я кидаюсь на помощь и мы вчетвером с медсестрами принимаемся за дело. Лекарство оказывается замечательным, ребенок быстро успокаивается и начинает блаженно посапывать, а шерсть постепенно выпадает. Мы его заботливо заворачиваем, Сюзена берет его на руки и тихо покачивает. Тут я вижу, что за всей этой суетой Александра и след простыл.

— Сбежал, гад… — сквозь зубы ругаюсь я. — И сына бросил.

Оказавшись на втором этаже, Глека увидел, что по длинному больничному коридору неторопливо, нога в ногу шли два амбала, одетые только в потрепанные льняные штаны. Поравнявшись с бывшим наемником, они приветливо кивнули головами и добродушно спросили:

— Скажите, вы не видели здесь пробегающего мужчину в больничном халате с ребенком на руках?

— Хотите справиться об их здоровье? — осторожно спросил Глека.

— Нет, нам приказали поймать их, — совершенно серьезно ответил один из амбалов.

— Тогда вам придется пройти через меня, — Глека встал в боевую стойку, готовый атаковать в любую секунду.

— Всего хорошего, — хором пропели амбалы, и оба двинулись дальше.

Бывший наемник не мог прийти в себя от такого наглого поведения противников. Они даже не хотели воспринимать его всерьез, словно он пустое место! Замахнувшись ножом, Глека собрался вонзить лезвие в спину уходящего детины, но тот быстро развернулся, схватил руку и сжал ее с такой силой, что нож выпал и со звоном покатился к стене. Только что амбал был огромным накачанным человеком, а теперь он предстал перед Глекой в новом виде — мохнатого монстра с длинными и острыми клыками. Сумев освободиться из стальной когтистой лапы, бывший наемник отскочил назад.

«Это те твари, о которых рассказывала Марша», — вспомнил он.

Перед тем, как сцепиться с противником, Глека успел заметить, что второй амбал ничего не собирался предпринимать, чтобы помочь своему коллеге, он без особого интереса наблюдал за происходящим. Понимая всю серьезность этой битвы, Глека затуманил свой разум, давая первобытному инстинкту боя стать главенствующим. Он почувствовал, как его тело наливается силой, которой должно было хватить, чтобы выйти из схватки победителем.

Монстр даже и не думал всерьез воспринимать этот жалкий кусок мяса, который издал воинский рык.

— Гры-ы-ы! — прогудел монстр, бросаясь на Глеку.

Тварь предвкушала соленую человеческую кровь, вкусное и нежное мясо, хотя у этого экземпляра скорее всего будет много жилистых кусков. Но это не важно, главное, что мясо съедобно… Удар бывшего наемника пришелся в открытую зубастую пасть монстра. Несколько зубов с хлюпающим звуком вошли в кисть Глеки, но боль не смогла остановить его. Обхватив шею мохнатого чудовища, Глека начал его душить, зловонная пасть раскрылась, оттуда вывалился язык, и наемник рывком вырывал его. Из пасти монстра изверглись потоки крови и, как побитый щенок, он отступил назад. Красная жидкость забрызгала бывшего наемника, пол, потолок и стены. Когда в этом коридоре станут делать уборку, то весь день будут проклинать того, кто решил таким нестандартным способом покрасить стены. Отшатнувшись, монстр прикрыл своими когтистыми лапами пасть, с опаской посмотрел на наемника. Это стало главной ошибкой. Наемник и не думал останавливаться, он впал в состояние боевого безумия, которое с каждой секундой делало его сильнее, понижало чувствительность к боли. Удар в глаз, удар ногой с разворота по грудной клетке мохнатой твари, и вот уже монстр лежал на полу в луже собственной крови, которая никак не прекращала хлестать из пасти. Тело врага задрожало, шерсть словно взорвалась и разлетелась по всему больничному коридору. Теперь вместо монстра на полу лежал обычный человек, истекающий кровью.