Силь

— Душа пожелает… — горько прошептал одними губами Дон. — Не душа, а душонка, жалкая, мелочная душонка… То, что тебе дадут в обмен на деньги — это что угодно, но не любовь! Но ты прав в одном — я тебя не понимаю. Ибо — не хочу этого понимать. Что же касается Миралиссы… Я осознал только сейчас — Миралисса меня любит, а значит — поймёт!

Непослушный палец с трудом подобрался к спусковой скобе.

— Может, когда-то, в будущем, такие, как ты, и восторжествуют, — негромко проговорил Дон, глядя сквозь застилающий глаза туман на расплывающуюся белую фигуру. — Но я постараюсь, чтобы это будущее… мерзкое будущее — наступило как можно позже.

Указательный палец нажал на спусковую скобу арбалета.

И наступила темнота.

Миралисса со сдавленным стоном осела на землю.

— Не могу… Не могу больше… Я исчерпалась, отдала всё, что у меня было… — шептала Миралисса, невидяще шаря руками вокруг в поисках опоры.

Тёплые руки Грахеля подхватили её в последний момент, не дав упасть и расшибиться, и Миралисса ощутила, что гном настойчиво впихивает нечто в её ладонь. Она сжала это в ладони, и по руке заструилось приятное тепло, позволяя восстановить запас той Силы, которую Миралисса выбрала до остатка, до донышка, использовав все резервы, даже те, что позволяют видеть, слышать, ходить… Струящееся тепло пронеслось по каналам, возвращая в тело жизненную силу. Когда глаза вновь обрели способность видеть — эльфийка разжала кулак и с непритворным удивлением принялась разглядывать камень, лежащий у неё на ладони и сияющий звёздным светом, одаривая тело теплом, из которого состоит жизнь.

Эльфийка попыталась подняться. Это ей почти удалось, но ещё не до конца послушные ноги не удержали, и если бы не помощь гнома, деликатно поддержавшего её, она бы упала наземь.

— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно глядя на неё, поинтересовался гном. — Может, тебе помочь? Я не специализируюсь на исцелениях, но мог бы…

Миралисса ласково погладила его по щеке:

— Спасибо, Грахель. Ты молодец, ты спас меня… нас. Спасибо тебе! А лечение мне не нужно — вернее, оно бесполезно, ничего не даст. Я не ранена, я просто потратила всю свою энергию, даже неприкосновенный запас… Если бы не этот камушек… — Эльфийка вновь полюбовалась на сияние звёздного камня, видимого даже при ярком солнечном свете, и решительно протянула Сильмарилл гному: — Спасибо за него.

— У меня уже есть один, — замахал руками гном. — Пусть этот пока будет у тебя. Два мага — это в два раза лучше, чем один, не так ли? Ведь в магии главное не сила, а опыт.

— Боюсь, я сейчас не способна на создание даже простейшего Заклинания Снежной Стрелы, — проговорила Миралисса, чувствуя, как к телу возвращаются чувствительность и подвижность. — Камень восполнил потраченную силу, но для того, чтобы она со мною сроднилась, стала частью меня — нужно время.

— Миралисса, а как… там… он? — потупясь, спросил гном.

— Не знаю, — всхлипнула Миралисса, и гном понял, что она не плачет лишь потому, что у организма нет сил для плача. — Я должна идти… бежать… лететь к нему! — Миралисса сделала шаг, и её повело в сторону, так что помощь гнома пришлась более чем кстати. Но эльфийка стиснула зубы и сделала ещё один шаг. Потом ещё. И ещё.

— Обопрись на меня, — попросил Грахель, и подхватил принцессу своей огромной рукой, быстро пошёл к выходу с площади, не столько помогая Миралиссе идти, сколько неся её.

— Сейчас передать ему жизненной силы ты не можешь? — спросил он на ходу. — Ведь теперь есть камень, с ним это должно быть легче…

Эльфийка сокрушённо покачала головой:

— С ним действительно легче… но и тяжелее. Легче творить заклинания, он усиливает способности во много раз!

— А почему тогда с ним — тяжелее?

— А ты представь — вот если бы ты внезапно стал сильнее в десятки раз, ты бы легко побеждал врагов в сражениях, разбрасывал их, как пушинки…

— О да, — приосанился гном. — Да я и сейчас их…

— Но в тоже время — вот так обняв меня, ты бы меня задушил. Пожимая мне руку, ты сломал бы мне кости. Когда становишься сильнее, легко натворить бед, не научившись соизмерять силу… Вот почему я не могу сейчас передать Дону жизненной силы… — Миралисса подняла плачущие глаза к небу. — Только бы он был жив… — горячо прошептала она.

— Сейчас, мы уже почти пришли, — успокаивающе бормотал гном. — Вот увидишь, всё будет хорошо. Если память мне не изменяет, вход на площадь за этим поворотом…

Завернув за угол, гном с эльфийкой нос к носу столкнулись с одним из отрядов орков, целенаправленно шагавших им навстречу. Орки на мгновение растерялись от неожиданной встречи, и это сделало их поражение неизбежным. Ибо, когда командир орков опомнился, коротко скомандовал, и отряд орков помчался на врагов, гном уже успел активировать заклинание, и Каменный Смерч (объединённое заклинание стихий Земли и Воздуха, придуманное гномом только что) просто смёл с лица земли весь оркский отряд. Лишь командир, бежавший впереди, избежал общей участи, и то только потому, что гном из-за опасений за эльфийку не подвёл Смерч достаточно близко. Но командира, пребывающего слегка не в себе после такой молниеносной и совершенно неожиданной гибели подчинённых, гном тут же исключил из числа активных участников боя, путем нанесения тому удара в челюсть тяжёлым тупым предметом — гномьим кулаком.

Полёт командира и особенно удар его о стену рядом с воротами привлекли внимание второго отряда орков, очень занятого в этот момент около ворот собиранием трофеев, под которым орки подразумевали обшаривание карманов убитых людей и безжалостное добивание раненых, если таковые находились. Искали их орки очень упорно, протыкая ятаганами мёртвые тела, некоторые по нескольку раз. Завидев гнома и эльфийку, орки без долгих раздумий извлекли ятаганы и с рёвом понеслись в сторону незваных гостей.

— Ты не можешь определить, остались ли среди этой бойни живые люди? — спросил гном у эльфийки, указывая на кучу человеческих тел у ворот.

— Они все мертвы, — грустно покачала головой эльфийка. — Мы опоздали. Похоже, люди пытались выбраться с площади, но их не пускали… — голос Миралиссы дрогнул.