Метаморфоз. Книга вторая (СИ)

После нескольких неудачных походов, пираты заперли устье реки Талги. Взять город на побережье они не смогли, и теперь не выпускали в море ни одного корабля. Используя силу стихий, нам с Яном удалось очистить устье от пиратов. И если рыболовство, было опять открыто, то путь для кораблей с товаром был все равно невозможен.

Я долго сомневалась, но однажды пришла в кузню вместе с чертежами. Через год побережье ощетинилось пушками. Со стапелей стали сходить новые, измененные корабли, несущие в своем чреве смерть для пиратов. Знания о порохе я придержала, тут были свои взрывные смеси. Просто никто до этого не предлагал им форму для удаленной доставки. На все оружие, установленное на кораблях, было наложено магическое заклятье на уничтожение. Тысячелетние гоблины, как никто понимал, что у них в руках. С пятью новыми кораблями с пушками, гоблины смогли выиграть свое первое морское сражение. Отрабатывающие стрельбу на качелях на скалах, канониры четко знали свое дело. Ни одно ядро не ушло зря. Вспоминая историю своей Родины, я многое смогла передать новой.

* * *

Два счастливых года пролетели как один миг. Ян возвращался из своих походов загорелым как мавр. Серая кожа становилась почти черной, а белые зубы ослепительно сверкали. Мой неугомонный воин выбрал себе профессию моряка. Вместе с другими опытными воинами, они охраняли караваны судов идущих из Файнира, вычищая пиратскую нечисть с островов. Мой муж изучал побережье, делал карты, строил маяки, и ставил баки. Удержать этого непоседу было невозможно. Вскоре враги объявили охоту за его головой. И во мне поселился страх.

Время, когда он возвращался, делало меня счастливейшей из женщин. У меня замирало сердце, когда я видела его несущегося ко мне по нашим ступенькам. Я чувствовала его уже на подходе и выбегала из дома. Когда он подхватывал меня на руки и прижимал к себе, я забывала все на свете от счастья, что вижу его и чувствую на себе его объятия.

Любовь пришла ко мне и смыла все плотины сдерживания. Я, наконец, сломала свою клетку, позволив себе любить и быть любимой.

Любовь Яна возвратила меня к жизни, заставив вспомнить все то, что я считала глубоко во мне похороненным. Дала право на возможность новой жизни и счастья в этом мире. Как измученной долгой жаждой путник, я припадала к его любви, пытаясь за один раз напиться и насытиться. Такая зависимость от него пугала бы меня, если бы не его чувства в ответ. Он так много давал мне, а я смогла дать ему только крылья.

Каждый день, на закате дня громадной птицей я поднималась над устьем, провожая Краат и встречая одну из лун. Иногда к этой птице присоединялась вторая. Никто не знал, когда на скалах над морем поселилась эта пара, но моряки считали благословением увидеть обе птицы перед выходом из порта.

Несколько коротких дней счастья заканчивались, и мой синеглазый вновь покидал меня. И у него и у меня была работа. Скрепя сердце я отпускала его. Файниру нужны были моряки, воины, лекари и маги. Мы стали большой ценностью для молодого государства. Никто не нарушал нашего уединения у водопада, но место тщательно охранялось. Нас любили и баловали. Отказаться от всенародной любви было невозможно. Потому приходилось соответствовать, и потому так часты были наши расставания. Но когда Яна долго не было, я уходила в свое убежище. Там я всегда находила работу, отделывая помещения до совершенства. Все-таки это был не мой мир.

Время шло, и все чаще я задумывалась об обещанном мне Яном новом походе, где мы должны были найти существ умеющих перемещаться между мирами.

Ян Коваль.

Моя Катрин. Теперь я с полным правом мог так называть эту женщину. Можно сказать, что я выиграл главное сражение в своей жизни. Когда-нибудь потом я ей признаюсь, что несколько лет не подпускал в ее окружение других мужчин, отваживая всех опасных соперников со своего пути. Когда она собралась в поход, я пошел следом, эгоистично понимая, что Кати будет вынуждена вернуться из-за меня. Мне за столько грехов стоило у нее вымолить прощенье. Но пока я еще страшусь своих признаний. Страх увидеть в ее глазах разочарование - сильнее. Лишь когда она согласилась взять меня с собой, меня немного отпустило. Кати никогда бы не позволила постороннему ей человеку рисковать собой. Это означало, что она полностью доверилась мне. Осознание этого сделало меня счастливым. Жизни без нее для меня уже не существовало.

Сейчас у меня есть все, что может пожелать мужчина. Любовь женщины, которая стала для меня важнее жизни и свой дом, в котором скоро зазвучит детский смех. Катрин была беременна. И потому я спешил быстрее разделаться с наиболее опасными делами, стараясь оградить ее жизнь от волнений за свое отсутствие.

Проникнув тайно на остров Гаруна, мы смогли разгромить основную базу пиратов и уничтожить верхушку наиболее опасного клана Дисгардов. Дисгарды были шаманами орков. На Гаруне нам удалось сделать вылазку и уничтожить дворец Повелителей, вместе со всеми, кто в нем находился. Дисгарды правили этим островом несколько сот лет, и нападения никто не ожидал. План нападения был разработан после разведки. Разведку осуществлял сам. Для этого у меня был опыт и возможности. Потому всех членов правящего семейства я знал в лицо, и считал их уничтожение - первоочередной задачей. Именно Дисгарты стали главными врагами Файнира. Если остальные кланы пиратов, думали только о наживе, то шаманы желали полностью уничтожить и поработить Файнир. Именно этой семье принадлежал самый большой флот пиратов. После разгрома их основной базы на острове Гаруна, и уничтожения верхушки клана, были потоплены все стоящие на рейде корабли и сожжены верфи. Затем наши эскадры густой сетью прошлись вдоль побережья островов, уничтожая все встречные суда пиратов и верфи.

После этого я смог вздохнуть спокойно. Я больше не желал пропустить ни одного мгновения данного мне счастья, и передал свои морские дела другому, перестав отлучаться с материка, желая быть неотлучно рядом с любимой. Я знал, как трепетно Катрин относится к детям, и понимал, что беременность может заставить ее сильнее горевать об оставленном мире. Для ее спокойствия из дома Мариты был сделан прямой телепорт. Теперь девочки встречались почти каждый день. У Мариты появился жених, проверенный недоверчивым Бастианом вдоль и поперек. Жених работал поваром в Академии, и давно и упорно ухаживал за его сестрой. Скоро намечалась свадьба, и грядущие изменения в жизни подруги отвлекали Кати от грустных мыслей.

По вечерам, когда мы оставались одни, весь мир принадлежал нам. В уютном кресле у меня на руках, мы вспоминали и говорили о других мирах, уже совершенно по-новому оценивая прошлое. И я и Кати делились недосказанным, учась полностью доверять друг другу, с каждым шагом становясь ближе. Как всех беременных Катрин преследовали страхи. Было так странно сознавать, что такая как она, может так мало отличаться от обычных женщин. Я счастливо улыбался и потакал своей милой во всех ее просьбах. В достижении своих целей, мы совершенно упустили с ней большой пласт культуры человечества. Искусство. И теперь часами могли говорить о литературе и пьесах. Мы пели песни и играли на инструментах. Со своими новыми возможностями, она читала на память множество стихов своего мира и я, настроившись на ее мысли и чувства, сопереживал ей. Со своей стороны, я рассказывал ей наши легенды и мифы. Мы искали и находили отличия и общее в наших мирах сравнивая и принимая все это в себе. Казалось странным, что при полном отсутствии магии, и столь непродолжительном сроке жизни, уровень культуры землян был потрясающе высок. Общность мифов и преданий, приводила к мысли о давних связях миров и едином человечестве. Напрягали мысли о закрытости ее мира. Ведь если Кати одна из многих, то кто запер такую могучую расу, превратив ее в рабов, отобрав магию и вместе с тем и долгую жизнь? Искусство ее мира просто кричало о мощности и запертых способностях этих людей. Точно такие же мысли бродили в голове и у Кати. Только пока у нас не было на них ответов. И мы просто наслаждались этими чудесными днями, предоставленными нам судьбой.