Тинкер

Он внимательно посмотрел на узор заклятия, лежавший на его груди, на провода, ведущие к накопителю магической энергии, на контейнер.

— Понимаю, — сказал он в конце концов по-английски и снова взглянул на нее.

Она все еще сжимала в руке его прядь.

— Ох, простите. Вы так здорово пахнете, — смутилась она и бережно опустила его волосы.

— Ты кто?

Он не вспомнил ее! Тинкер не слишком удивилась: ведь до сегодняшнего дня можно было по пальцам пересчитать минуты, которые они провели вместе, обычно компанию им составляло ужасное чудовище. Тогда ей было тринадцать, и она не многим отличалась от приятелей-мальчишек. Но все же ей показалось это немножко несправедливым: она считала Ветроволка чем-то вроде символа и часто видела его во сне.

— Обычно меня называют Тинкер. — Тулу советовала ей не сообщать всем подряд свое настоящее имя, и она привыкла пользоваться прозвищем. — И вы на моей свалке.

— Твои глаза. — Он осторожно поднял правую руку и сделал неопределенный жест над лицом. — У тебя были другие глаза.

Она нахмурилась, но потом сообразила, в чем дело.

— Ах да! Я была в ночных очках. — Пошарив в кармане, она достала очки и показала ему. — С их помощью я вижу в темноте.

— А! — Несколько минут он молча смотрел на нее. — Я должен был умереть.

— И все еще можете. Вы сильно пострадали, и сегодня День Выключения. Боюсь, если я не приму серьезные меры, вам не выжить.

— Значит, надо их принять.

Тинкер пыталась сообразить, что же еще надлежит ей сделать, когда послышался вой сирены и, резко завернув в открытые ворота, на свалку въехала полицейская машина.

Полицейского звали Натан Черновский, и в руках у него было ружье.

— Тинкер! Масленка! Тинк!

— Я здесь, — откликнулась она, открывая засов. — На меня напало несколько тварей, похожих на варгов. Думаю, я их всех укокошила, но не скажу, что мне это легко далось.

Натан осторожно пересек парковочную площадку и, оглядевшись вокруг, повесил ружье на плечо.

— Кто-то остановил Кордватера у заставы и сказал, что услышал по радио твой вопль о помощи. «Скорая» уже едет. Ты в порядке? А где твой братец?

— Один гад цапнул меня за руку. — Тинкер распахнула дверь, отступила на шаг, пропуская его внутрь, а потом опустила засов. — Чертовски болит, но кровь я остановила. А так все в порядке. Масленки нет, он уехал на тягаче. Спаркс, измени текст сообщения на аварийку: «Масленка, Натан здесь, чудища сдохли, а я в порядке. Если меня не будет дома, когда ты объявишься, значит, я в „Мерси“.

— Слушаюсь, Босс.

— Сможешь дождаться «скорой»? — Натан сдвинул очки на лоб и внимательно посмотрел на нее темными заботливыми глазами. — Или мне отвезти тебя в больницу?

— Я-то ладно, но дело в том, что эти… варги, в общем… охотились на одного эльфа. — Тинкер любила точность, но сейчас, не зная, как назвать этих магических тварей, решила, что проще именовать их варгами. — Он в моей мастерской. Они его крепко подрали.

— Он еще жив?

— Пока да. Я наложила временное целительное заклятие, так что сейчас его положение стабильно.

— Ты научилась накладывать заклятия? — спросил Натан. — Во время Выключения? Откуда же ты берешь магию?

— Использую ту, что накапливается в резервуаре, который я изобрела. Работая на кране, я втягиваю магическую энергию сифоном.

Натан оскалился:

— На это способна только ты, Тинк! Он в сознании?

— Был в сознании, а как сейчас, не знаю.

— Он сказал, как его зовут? — Натан заговорил тоном полицейского, ведущего дознание, и вытащил блокнот и ручку.

— Это Ветроволк. Помнишь историю с завром, того эльфа? — Рукой она изобразила над своим лбом некий символ. Тогда именно Натан отвез в больницу плачущую и окровавленную девчонку. Он был еще новобранцем.

— Тот самый, что пометил тебя? — Он записал это в блокнот. — У эльфов есть для этого какое-то словечко.

— «Повезло», в общем.

— Это вроде кармы или чего-то в этом духе. Захват?

— Захват — это из квантовой теории взаимодействия фотонов. Знак одного захваченного фотона всегда противоположен другому.

Натан зашевелил челюстью. Это означало, что он думает.

— Ага. И когда их захватывают, они так и остаются, да?

Тинкер выразительно посмотрела на него, подняв бровь.

— А сейчас есть ты, он, я и чудовище.

— Да, точно.

Странно, но и пять лет спустя, несмотря на свежее воспоминание о свирепых чудовищах, она вздрогнула, представив на миг пасть завра с великим множеством кривых зубов.

— Знаешь, это довольно неприятно. Я спросила Тулу о том символе, которым Ветроволк пометил меня. Она сказала, что так эльфы обозначают долги жизни. Тулу говорит, что если Ветроволк умрет прежде, чем я аннулирую долг жизни, со мной произойдет что-то ужасное.

На самом деле Тинкер очень интересовало, что именно с ней произойдет, но Тулу всякий раз говорила разное. Однажды она сказала, что когда тело Ветроволка распадется на атомы, с телом Тинкер произойдет то же самое. В другой же раз утверждала, что девушка просто исчезнет. Тинкер старалась не верить старой полукровке, но после каждого разговора видела кошмарные сны.

— Тулу — суеверная дура, — взволнованно заметил Натан. — Я видел эту отметину. И ты говорила мне, как легко Ветроволк поставил его. Вряд ли это полноценное заклятие. Эльф торопился и наверняка напортачил. И ты вовсе не обязана пять лет спустя превращаться в ходячего зомби. Но почему он так поступил с тобой? Ты ведь была еще ребенком.

— Он рассердился на меня. Я помешала ему, когда он пытался убить завра, и взбесила его. Знаешь ведь, что говорят об эльфах.

— Слухи и реальное положение дел — разные вещи! Считай, что ничего не было.

— Ничего не будет. Потому что я собираюсь спасти ему жизнь. И аннулировать долг. Отплатить ему той же монетой.

— Ну, ладно.

На улице показалась карета скорой помощи. Завывая, въехала на территорию свалки. Натан вышел встретить врача, и Тинкер выругалась, увидев, кто именно вошел в дверь следом за полицейским.

— Ты?! Ох и не везет же мне сегодня!

Джонни Приветик хотел во всем походить на эльфа. Высокий и стройный, он отращивал волосы до такой же длины, как носят эльфы, и даже сделал в Штатах косметическую операцию по приданию ушам остроконечной формы. Тинкер абсолютно не понимала, почему некоторые хотят стать похожими на эльфов. Конечно, жить вечно очень удобно, но ведь их общество — полный отстой. Низшие касты полностью порабощены высшими, а эльфы-аристократы поголовно элегантные гордецы и снобы.

Странно, но обычно Тинкер думала о Джонни Приветике как о внешне симпатичном говнюке. Теперь же, после нескольких минут знакомства с красотой Ветроволка, она изменила свое мнение: Джонни показался ей уродливым, словно самоклеющиеся обои из древесного волокна.

Джонни самодовольно ухмыльнулся и схватил себя за мошонку.

— А ну, укуси-ка меня!

«Не только полный урод, но еще и тупица». Тинкер сделала шаг вперед, упреждая Натана. Ей не хотелось, чтобы Джонни был размазан по стенке прежде, чем у него появится возможность подлечить Ветроволка.

— У меня прокушена рука, а там, в мастерской, лежит еще один парень. Он сильно изранен. Только не трогай заклятие, которое я наложила. Оно поддерживает в нем силы.

— О, какая у тебя классная рубашечка! — шепнул Джонни, проскальзывая между Тинкер и Натаном, хотя мог бы и обойти кругом, и, пользуясь теснотой, погладил ее голый живот.

— Следи за руками! — проворчал Натан, продолжая изображать старшего брата.

Как и Масленку, его, кажется, нисколько не удивляло, что Тинкер ни с кем не встречается и ни с кем не хочет встречаться. В Питтсбурге обитало удивительно мало молодых мужчин, не страдавших тупоумием в тяжелой форме. Эльфы, конечно, красавчики, но Тинкер до сих пор не встретила ни одного, кто бы обращался с нею не как с существом низшего порядка.

Натан сверкал глазами, пока Приветик не скрылся в мастерской.