Триумвират

 Клирик огляделся, и тихонько произнес:

 - Хорошо, что мы сейчас одни здесь, иначе вы бы могли дорого поплатиться за ваши слова. Пожалуйста, никогда и никому не говорите о том, что он отвернулся от бога и не верит в него.

- Почему?

- Наивное дитя… Потому, что вас убьют за такие слова. Поймите правильно, люди никогда не признают того, что они не верят. Вера завещана нам властью, как Бога, так и мирской, и ставить под сомнение этот вопрос будет выглядеть кощунством, которое они не потерпят.

- Так что же, вообще никто не задумывается о Боге? Ни у кого не хватает времени на то, чтобы думать о чем-то кроме работы и пропитании?

 Клирик с грустной улыбкой посмотрел на нее.

 - Подумайте, дитя. Пейзане не могут прокормить себя, и все их время у них занимают именно такие проблемы. Они даже не приходят в храм. С мастеровыми та же история. Дворяне заняты войной, и им некогда отвлекаться на подобные вещи. Лишь военные периодически попадают в храм, в основном для лечения. Хотя у нас живет здесь пара человек, которые много думают о подобных вещах.

- Кто они?

- Бывшие военные. Им отрубили и руки и ноги, но они выжили. Так как им больше ничего не остается, они могут тратить свое время на раздумья. Если хотите, я могу вас познакомить с ними.

- Я… Я подумаю.

- Хорошо. А сейчас я попрошу меня извинить, мне снова пора к раненным.

 Клирик ушел, а погруженная в раздумья Эллира направилась назад в поместье.

 В ее голове не укладывалось то, как же можно говорить о вере в Бога, и не верить в него. Она не понимала, как у людей не может найтись ни минуты, чтобы задуматься о том, как они живут.

 На следующий день, она пробралась в кладовую, и нагрузив своих телохранителей хлебом вновь отправилась в город.

 Этот поход еще долго вспоминали все, кто стал невольным участником событий, или их свидетелем.

 Когда юная девушка выложила буханку хлеба перед кузнецом, тот потерял дар речи. Найдя, наконец, слова, он выдавил:

 - Чего хочет юная госпожа?

- Я хочу, чтобы вы со мной поговорили. Я знаю, что вы работаете не покладая рук, чтобы обеспечить свою семью едой, и даю вам ее, но хочу, чтобы вы со мной поговорили.

- Как будет угодно госпоже.

- Расскажите мне о своей работе. Зачем вы ее делаете?

- Чтобы обеспечить солдат вашего отца, госпожа. Зачем же еще?

- Да, но зачем?

- Мне надо кормить семью, госпожа. У меня пятеро детей, двое уже скоро пойдут служить, а остальные помогают мне. Кто за углем бегает, кто в подмастерьях ходит.

- Вы когда-нибудь бывали в храме?

 Такой вопрос поставил кузнеца в тупик, но спустя некоторое время он ответил:

 - В детстве, помнится, туда забегал как-то раз.

- А о Боге вы думаете?

- Извините, госпожа, мне некогда об этом думать. У меня всегда много работы.

 Стоит ли говорить, что и весь остальной люд, опрошенный в тот день Эллирой давал схожие ответы на те же самые вопросы. Разочарованная, но получившая подтверждение тому, что виной такой ситуации является война, она отправилась домой.

 Однако, стоило ей добраться до своей комнаты, как она была немедленно вызвана к отцу.

 Барон был в ярости.

 - Как ты посмела – прошипел он при виде ее.

- Папа, вы со мной разговариваете?

- Не смей мне тут задавать вопросы, после того, что ты натворила. Ладно, твои самовольные отлучки в город…

- Я брала с собой телохранителей.

- Так еще и это!!! Ты стащила из кладовой хлеб, который предназначался нашей семье!!!

- Папа, ну зачем нам столько хлеба? Я его ем мало, мама тоже, а вам с братом такое количество вдвоем долго есть придется. Он же испортится. Я и отдала его тем, кто в нем больше нуждался.

 Барон побагровел.

 - Права была графиня насчет тебя!!! Собирай вещи!!! Завтра же ты отправляешься к ней на воспитание!!!

 У Эллиры хватило ума не броситься ему на шею с благодарностью.

 - Да, отец.

- Вон отсюда!!! 

 Эллира направилась было к двери, но потом остановилась и спросила:

 - Отец, а можно задать вопрос?

- Какой еще вопрос?

- Ты веришь в Бога?

- Да.

- Давай поговорим с тобой об этом.  Я тут прочла Священное Писание, и…

 Барон сделал жест телохранителям дочери, и те вывели ее из комнаты.

 Сборы прошли быстро, и на следующее утро Эллира отправилась в дорогу, в сопровождении двух своих неизменных телохранителей, которые, откровенно говоря, были совсем не рады этому. Надо сказать, что причина у них для этого была – Эллира решила провести время в дороге с пользой и стала вслух рассуждать, а чуть позже и цитировать Священное Писание, которое не давало ей покоя в эти дни.

 Несчастные телохранители, вынужденные слушать рассуждения своей госпожи пускались на всевозможнейшие ухищрения, лишь бы только избавиться от такой напасти. Они поочередно ложились спать, они затыкали себе уши, и уже всерьез стали подумывать о том, а не стоит ли им «случайно не уберечь» свою хозяйку, но по обоюдному согласию решили все-таки не прибегать к таким мерам, дабы не столкнуться с гневом барона.

 Когда дорога подошла к концу, они чуть ли не с радостью сдали девушку графине, понимая, что теперь они могут, по крайней мере, стоять в стороне и не слышать назойливых умствований.

 - Здравствуй, Эллира.

- Арианна! Вы не представляете, как же я рада вас видеть!

- Ну, почему же… Вполне представляю. Достала отца настолько, что он послал тебя ко мне на воспитание?

- Да.

- И чем же? Развила бурную деятельность и стала задавать слишком много вопросов?

- Откуда…

- Это же очевидно, моя дорогая. Ты не могла не задавать вопросы после того, как у тебя пробудили к этому интерес.

 Эллира решила похвастаться.

 - Я прочла за это время Священное Писание.

- Хорошая книга, - кивнула Арианна – и у тебя, разумеется, вопросов только прибавилось.