Под светом трех лун. Новые боги (СИ)

– А это кто?

– Где? – подвинула бабушка ближе фотографии, поправляя очки. – А … это Светка.

– Подружка?

– Нет. Родня. Неблагодарная девица. Мы ее приняли в семью. Опекали. А она из дома сбежала.

– И что потом? – поинтересовалась я.

– Не знаю. Ее так и не нашли.

– Как не нашли? – поразилась я. – Потерялся ребенок, и что, никто не смог сказать, куда она делась?

– Эля, это было в далекие восьмидесятые годы. Тогда милиция не сильно усердствовала. Да и камер слежения не было. Светка в магазин вечером ушла и не вернулась.

Я же еще раз всмотрелась в лицо незнакомой девочки. И вдруг сообразила, что меня так заинтересовало на снимке. Вспомнила своё одно детское изображение. Тоже на фоне кустов и прочей растительности. И выглядела я очень похоже.

Пока бабуля доставала новую порцию фотокарточек, я один снимок с той Светой припрятала. Отчего-то захотелось сравнить. Отсканирую дома и посмотрю еще раз повнимательнее на экране.

Ночью мне снова приснился тот красавчик мужчина. Я так четко его видела, что уже точно стала опасаться за свое психическое состояние. Тот же, казалось, разглядывал меня с искренним изумлением. А я даже помещение, где находился мужчина, увидела. И все так натурально. Не как в обычном сне.

Озадачить маман проблемой, что ли? Как моя сексуальная неудовлетворенность находит выход в таких необычайных эротических фантазиях. Хотя, пожалуй, не стоит. Просто встречаться с парнем мне не разрешат. И точно подыщет жениха. Лучше я тихо-мирно посмотрю это «кино» про мужчину во сне и помечтаю.

Вообще-то сон этот просто так, «на заказ», не снился. Прошло несколько дней по приезду домой, а сон не повторялся. Зато все знакомые свято верили, что дни в Москве я провела с пользой.

– Наконец-то ты от маман вырвалась, – искренне радовалась за меня Танюшка. – У тебя с таким надзором никакой личной жизни не нет.

– Да. Но дома мне ничего не светит, – вздохнула я. Про то, что оно мне и в Москве «не светило», не стоило рассказывать. Танюша – девушка впечатлительная и, порой, наивная. Ладно бы просто сама про себя волновалась, так она может ненароком моей маме брякнуть такого, что меня замучают нравоучениями.

Я с Тани слово взяла, что никому ничего не расскажет. Подруга клялась и божилась, что ни-ни. Все равно я сама уже половине группы все рассказала. Я же напомнила про родственниц. Им-то точно ничего говорить не стоит.

Кстати, ту фотографию неведомой Светы я действительно отсканировала. Правда, свои фото пришлось долго искать. Но нашла. А уж когда сделал наложение снимков на экране, то пару минут не могла пошевелиться. Вот и не верь потом в переселение душ!

Девочка настолько была похожа на меня в детстве, что я не находила слов для объяснения этого факта. Даже изгиб губ у нас совпадал. Я откопала одно из своих изображений в точно таком же ракурсе. Да и по возрасту на снимке мы были близки. И вот теперь смотрела на результат. Впрочем, просвещать кого-то на этот счет не стала. Маму это не заинтересует. А бабушка почему-то не слишком лестно отзывалась об этой девочке.

Так что больше я на неведомую девочку не отвлекалась. Мне еще материалы к новому учебному году покупать, дел накопилось. Мама меня не особо баловала. Зато бабуля перечислила на карточку средства. Это были, так сказать, мои гонорары за коллекцию амазонок. Хотя я была уверена, что если бы моя родственница нанимал профессиональную фотомодель, то такой суммой не обошлась.

Меня же радовали и эти деньги. На факультативе мы уже перешли на «масло». А это, по сравнению с акварелью, гораздо большие затраты. Зато теперь я могу себе позволить купить не только краски. В прошлом году пришлось самой холсты натягивать. И только потому что уже готовые подрамники с холстами стоили в три раза дороже. Маман же спонсировать мое увлечение живописью не сильно рвалась. Правда, те работы, что я привезла с пленэра и в рамочки оформила, родительнице понравились. Мне даже было позволено несколько штук в гостиной развесить по стенам.

Зато теперь я в художественном салоне оторвалась по полной. Еле доволокла свои покупки от такси до лифта. Но тому, кто далек от живописи, моей радости не передать.

А еще появилась мысль нарисовать того красавчика, что снова мне приснился. В этот раз я разглядела его еще детальнее. Мало того, само помещение отчего-то навеяло мысль о средневековье. Да и сам мужчина имел примечательную одежду. Кожаная куртка, перевязь с метательными ножами. А волосы в последнем моем сне у мужчины были стянуты в низкий хвост. Вот, кстати, это обстоятельство и заставило меня задуматься. То, что мой плод эротических фантазий имел каждый раз новую одежду, меня сильно удивляло. Неужели я так фантазирую?

Все чаще приходила мысль в голову с кем-нибудь посоветоваться о странных снах. Одно дело, когда просто снится абстрактный объект. И совсем другое, когда эта самая фантазия такая достоверная. Я уже было совсем решилась обсудить с маман проблему (а ну как у меня какое психическое заболевание?), когда очередной сон ошарашил меня окончательно.

– Я все равно найду тебя, – неожиданно произнес мужчина в моем сне.

– О! – только и смогла таким образом показать удивление. Еще бы! Он у меня еще и разговаривает!

– Ты слышишь меня, нечестивица?! – поинтересовался красавчик.

– А чего я сразу нечестивица? – отозвалась я во сне. Дурдом по мне плачет!

– Таких, как ты, влияющих на умы людей, раньше сжигали на костре.

– Еще скажи, что ты злобный инквизитор, и я разочаруюсь в своей жизни, – поддержала диалог.

– Да, я инквизитор! И буду бороться с этой скверной до конца дней! – заявил красавчик и «отключился». Или, вернее, это я проснулась в холодном поту. Нет. Ну, надо же! Неужели бывают такие реальные сны?! Пожалуй, пора к мамочке на консультацию.

Глава 4

Александр

Не сразу, но с тем древним артефактом я разобрался. Обычно получалось что-то увидеть в чаше, когда по поверхности воды шла легкая рябь. Я уже наловчился пользоваться и понял принцип. Чуть смочить пальцы водой и вести по краю чаши. Она от этого издавала легкую вибрацию. А на поверхности воды появлялось изображение. Это была одна и та же девушка. И выглядела настолько реально, что, казалось, протяни руку и прикоснешься. Одежду и окружение рассмотреть не удавалось. Но лицо было совсем рядом и смотрелось, как живое.

Вообще-то летом у меня хватало забот и без исследований. Зато с началом осени я взялся за артефакт вплотную. Оставлять эту вещь на всеобщее обозрение я не собирался. Но и как уничтожить, пока не понимал. Ничто не причиняло какого-либо вреда ни чаше, ни постаменту. В очередной раз разозлившись на пустую трату времени, психанул и в сердцах заявил:

– Я все равно найду тебя.

– О! – с удивлением ответила мне девушка.

– Ты слышишь меня, нечестивица?! – вдруг сообразил я.

– А чего я сразу нечестивица? – отозвалась она.

– Таких, как ты, влияющих на умы людей, раньше сжигали на костре.

– Еще скажи, что ты злобный инквизитор, и я разочаруюсь в жизни.

– Да, я инквизитор! И буду бороться с этой скверной до конца дней! – взбесился я окончательно.

Теперь мне уже было понятно, что оставлять эту древнюю вещь вот так нельзя. А еще я припомнил подробности беседы. Девушка меня слышала и, похоже, видела. То есть она где-то реально существует. И зря я так повел себя непрофессионально! Мало того, что сообщил, что инквизитор, так еще и не выяснил место, откуда исходит эта скверна. Попытался чуть позже увидеть незнакомку в отражении – ничего.

Парни на меня уже косились с подозрением. Я же раньше это помещение под общую столовую выделил. А теперь спешно менял свои распоряжения. Только невозмутимый управляющий послушно помогал таскать лавки и посуду в соседнюю комнату. Та была меньше по размеру, но, если успеть утеплить окна до морозов, вполне годилась в качестве столовой. Тем более что провода как раз протянули по всему коридору, вплоть до спальни, где я отдыхал в теплое время года. Вот и в новую столовую их сразу провели. Когда доставят ветряк, будет у нас освещение.