Драконы весеннего рассвета

— Ты все сделал правильно, — прервала его размышления Китиара. Сбросила доспехи — избытком скромности она отнюдь не страдала — и небрежно махнула ему рукой. Она выглядела почти прежней. — Тебя наградят, — сказала она. — А теперь пошел вон.

Драконид поклонился и, потупившись, вышел. Китиаре не удалось его провести: переступая порог, он заметил, как взгляд Повелительницы остановился на клочке пергамента, валявшемся на столе. Что до драконида, он заметил его сразу, как только вошел. Клочок был испещрен изящным эльфийским письмом.

Закрывая дверь, драконид услышал громкий лязг, донесшийся изнутри: это грохнула о стену часть доспеха, брошенная сплеча…

2. ПОГОНЯ

К рассвету буря начала выдыхаться. В наступившей тишине было отчетливо слышно шлепанье капель, падавших со свеса крыши. Равномерный звук болезненно отдавался у Таниса в голове, заставляя почти тосковать о свисте и завываниях ветра. Серое небо висело над самой землей, и его свинцовая тяжесть, казалось, ощутимо давила на Полуэльфа.

— Волна, знать, нескоро уляжется, — глубокомысленно заметил Карамон. Некоторое время назад друзьям случилось остановиться в городке Порт-Балифор, в гостинице «Свинья и Свисток». Содержал ее милейший малый по имени Уильям Пресная Вода, бывший матрос. Наслушавшись его моряцких историй, Карамон нахватался кое-каких познаний и возомнил себя большим докой по части морских путешествий.

Никто не возразил Карамону: все остальные знали о море еще меньше богатыря. Один только Рейстлин кривил губы в ядовитой усмешке, когда его брат-близнец, всего-то несколько раз в жизни садившийся в лодку, принимался корчить из себя бывалого морского волка.

— Может быть, не стоит… — Подала голос Тика.

— Мы уезжаем, и уезжаем сегодня, — мрачно отрезал Танис. — Нам надо уносить ноги из Устричного, хотя бы для этого пришлось прыгать в воду и плыть!

Переглянувшись, спутники снова уставились на Таниса. Он стоял к ним спиной и смотрел в окошко. Он не видел, как они обменивались взглядами и пожимали плечами, но вполне догадывался об этом.

Друзья опять собрались в комнате близнецов. До рассвета было еще не менее часа, но Танис разбудил всех, как только услышал, что рев ветра постепенно делается тише.

Вот он набрал в грудь побольше воздуху и повернулся к ним лицом.

— Не подумайте, что это каприз, — проговорил он. — Просто… Мне открылись опасности, о которых я не могу сейчас распространяться. У нас нет времени. Скажу вам только, что такой угрозы, как сейчас, над нами никогда еще не висело. Никогда! Надо уходить, и немедленно!

Он сам расслышал в своем голосе нотку истерики и поспешно умолк.

Последовала тишина. Потом Карамон, неловко поерзав, пробасил:

— Ясное дело, Танис. Надо так надо.

— Мы уже собрались, — сказала Золотая Луна. — Мы готовы идти, как только ты скажешь.

— Тогда идемте, — кивнул Танис.

— Сейчас сбегаю за вещами… — Замялась Тика.

— Давай. Только побыстрее, — отпустил ее Полуэльф.

— Я… Помогу ей, пожалуй, — негромко предложил Карамон.

И великан, одетый, как и Танис, в похищенный офицерский доспех, вышел следом за Тикой, желая, скорее всего, перед дальним путешествием улучить с ней минутку наедине. Эта мысль вызвала у Таниса необъяснимое раздражение. Золотая Луна и Речной Ветер тоже отправились за вещами. В комнате с Полуэльфом остался один Рейстлин. Все, что требовалось колдуну, было при нем: Посох Магиуса да неприметная с виду сумка, в которой хранились Книги заклинаний, волшебные вещества, травы от кашля — и, конечно, бесценное Око Дракона, съежившееся до размера детской игрушки.

Танис все время чувствовал на себе неотступный взгляд странных золотых глаз молодого волшебника. Поневоле закрадывалось ощущение, что горящие эти глаза видели что-то во тьме, окутывавшей нынче душу Полуэльфа… Однако маг предпочитал помалкивать. Почему? — с возрастающим раздражением спрашивал себя Танис. Ему уже почти хотелось, чтобы Рейстлин начал его расспрашивать. Или в чем-нибудь обвинил. Ему почти хотелось выплеснуть друзьям всю правду и избавиться от груза лжи… Притом что он знал, к чему приведет подобная откровенность…

Но Рейстлин молчал — только кашлял почти беспрерывно.

Прошло несколько минут, и друзья вернулись в комнату, неся свои вещи. — Мы готовы, Танис, — вполголоса сказала ему Золотая Луна.

У Таниса перехватило горло. Сейчас я скажу им, решил он твердо. И будь что будет. Глубоко вздохнув, он обернулся… И увидел круг лиц, светившихся безграничной верой в своего вожака. И Танис понял, что не посмеет поколебать это доверие. Ведь им больше не за что было держаться, не на кого надеяться.

И приготовленные слова так и остались непроизнесенными.

— Пошли, — буркнул он и первым направился к двери.

Сладкий сон Маквесты Кар-Тхон нарушил громкий стук в дверь каюты. Привычная мигом вскакивать в любое время суток, капитан проворно свесила ноги с койки и потянулась за сапогами.

— Кто там? — крикнула она, в то же время чутко прислушиваясь к движениям корабля и стараясь оценить ситуацию. Взгляд, брошенный в маленький иллюминатор, показал ей, что штормовой ветер успел улечься, однако качка свидетельствовала, что волнение было порядочное.

— Пассажиры пришли, — прозвучал из-за двери голос первого помощника.

Сухопутные крысы, подумала она и со вздохом уронила сапог, который как раз собралась натянуть.

— Скажи им, пусть убираются, откуда пришли, — приказала она, вновь откидываясь на койке. — Выход откладывается!

Снаружи, судя по всему, возникли некоторые разногласия: помощник разразился яростным ревом, и чей-то голос отвечал ему с не меньшей страстью, хотя, может быть, и не так громко. Маквеста поняла, что вставать все-таки придется. Ее первый помощник, Бас Охн-Кораф, был минотавром, а этот народ отнюдь не славился кротостью нрава. Сила у него была неизмеримая, а совесть отягощали убийства без видимых причин, — что, собственно, и сделало его моряком, ибо на судах, подобных «Перешону», не привыкли особо интересоваться прошлым членов команды.

Маквеста распахнула дверцу каюты и поспешила на палубу.

— Что происходит? — со всей суровостью спросила она, поглядывая то на звероголового старпома, то на его супротивника — бородатого парня в доспехах офицера армии Повелителя. Чуть раскосые карие глаза этого последнего показались ей знакомыми.

— Я же ясно сказала, Полуэльф: выход откладывается, — повторила она, меряя его сумрачным взглядом. — Я…

— Надо поговорить, Маквеста, — быстро перебил Танис. Отпихнув с дороги минотавра, он хотел было подойти к ней, но Кораф схватил его за плечо и рванул назад, опрокинув на палубу. Второй офицер — редкостный здоровяк — испустил глухое рычание и двинулся на выручку приятелю. Глаза минотавра вспыхнули предвкушением, а в руке мигом появился кинжал, выхваченный из-за широкого, многоцветного матерчатого пояса.

Команда торопливо собиралась кругом, надеясь потешиться зрелищем драки.

— Карамон!.. — Танис предупреждающе вскинул руку.

— Коф!.. — рявкнула Маквеста, взглядом напоминая помощнику, что это были пассажиры, оплатившие проезд, а стало быть, не подлежащие грубому обращению — по крайней мере в виду земли.

Минотавр грозно насупился, но кинжал исчез столь же быстро, сколь и появился. Презрительно повернувшись, Кораф — или Коф, как называла его Маквеста — отошел прочь, а команда разочарованно заворчала. К разочарованию, впрочем, примешивалась надежда: было ясно, что с такими пассажирами не соскучишься.

Маквеста помогла Танису подняться и впилась в него тем пристальным, изучающим взглядом, который был знаком всем желавшим вступить в ее команду. И от нее не укрылась разительная перемена, происшедшая с Полуэльфом с того времени, всего четыре дня назад, когда вдвоем с приятелем-великаном они приходили договариваться насчет проезда.

Не иначе, сказала себе Маквеста, парня протащили в самую Бездну, а потом назад. С Полуэльфом явно стряслась какая-то беда, но она, капитан Маквеста Кар-Тхон, выручать его отнюдь не собиралась. Во всяком случае, и мысли не держала рисковать для этого своим кораблем. Хотя… Ребята все-таки заплатили половину вперед. А денежки ей были во как нужны. Ну посудите сами, мог ли простой пират тягаться с Повелителями?..