Чему быть, того не миновать (СИ)

Что касается самой родины Леона, княжества Линденбург, то про него вкратце можно рассказать следующее. Это единственное место в королевстве, где растут гигасы, — деревья-великаны. Чтобы объять ствол самого маленького гигаса нужно по меньшей мере тридцать взрослых человек, взявшихся за руки, а для иных все пятьдесят и более. В высоту гигасы достигали до пяти километров. Сами же деревья кроме размеров ничем не отличались от своих маленьких собратьев и делились на привычные виды: хвойные, буковые и прочие. Гигасы — это самая главная достопримечательность Линденбурга, но отнюдь не последняя в списке. Огромными размерами тут отличались не только деревья, но и все растения в целом, начиная с травы, грибов и заканчивая кустарниками. Встречались тут даже привычные виды животных, но много крупнее своих сородичей, но они почти все уже перевелись — спасибо безудержной охоте. Не редкостью в княжестве были и завры, — крупные, ящероподобные животные, преимущественно травоядные, хотя бывало встречались и хищники. Само же княжество называлось Линденбург потому, что давным-давно этот край славился обилием лип и самый первый укрепленный острог возведенный на холме, состоял преимущественно из липового частокола и липового сруба. Так городу название и дали на общем, альвийском языке, что в переводе означает — липовый форт. Несмотря на двусмысленное название, тот форт выдержал три осады и пережил два пожара, сгорая почти под чистую. Но это было давно, когда никаких гигасов и в помине не было. Нынешнее же положение дел было обязано своему прошлому. Согласно историческим хроникам, около двух эонов (один эон равен сотне лет) назад в окрестностях Линденбурга упал метеорит и некогда зеленый, лесной край превратился в абсолютное пепелище выжженной земли. К месту падения метеорита поспешили маги и ученые со всего королевства. Область падения метеорита странным образом повлияла на одного из прибывших туда альвийских магов, Барроша, превратив его раньше положенного срока в Нексуса. Так называли достигших тысячелетнего возраста альвов, в этом возрасте в них в них пробуждалась богоподобная сила. Свои новые силы Баррош опробовал на землях Линденбурга, желая вернуть в этот некогда зеленый край жизнь и у него получилось. Да так, что теперь деревья касались ветвями облаков. Тогда это событие опьянило умы толпы, а Баррош только и сказал: «Вот это я бабахнул так бабахнул, что б мне так на стол накрывали!». Последнюю часть фразы практикующие маги обычно опускали. В ней маг отразил все свое недовольство стряпней и скоростью ее приготовления на кухнях Магистратуры ушедшей эпохи. Маги в свою очередь очень чтили свою репутацию, во всех ее аспектах. Те события назвали Возрождением Линденбурга.

В виду такой особенности лесного княжества, Линденбург был главным поставщиком древесины для королевского флота и иных нужд. Одних только лесопилок тут было под сотню, а лесоруб — самая распространенная профессия. Еще одной отличительной чертой княжества были редкие деревянные доспехи. На востоке княжества располагалась дубовая пуща, оплот отшельнической расы древниц. Правильно обработанная кора дубов была прочнее любых металлов и не в пример последним, легче. Местные мастера создавали из них доспехи. Древницы ревниво охраняли свою рощу и три года назад дело даже дошло до событий, записанных в летописях как двухдневная война. Дочку местного князя Эддрика не то похитили, не то она сама сбежала к древницам, — сейчас уже правды не сыскать. Так или иначе, давние трения между защитниками рощи и желающими наложить на нее руки, все-таки высекли искру конфликта, от которой вспыхнул пожар войны между князем и древницами. Для князя Эддрика сие предприятие оказалось безуспешным и окончилось вынужденным миром. Теперь все общение с древницами сводилось к бартеру, единственно возможному способу получить кору их дубовых гигасов. Были конечно и браконьеры, но все они заканчивали свой путь выплясывая с петлей на шее. Собственно, тела многих из них, или то, что от них осталось можно были лицезреть на ветвях по окраинам рощи.

Несколько сотен лет назад на земле княжества поселилось множество воинов, выходцев с северного королевства Визант и именно здесь впоследствии была основан сильнейший рыцарский гарнизон, в шутку прослывший «липовым». Говорят, что те, кто разговаривал с жителями Линденбурга, удивлялись их строгости и дисциплине. Именно здесь воспитывались и тренировались сильнейшие рыцари всего средиземного королевства Астэриос. Столица лесного княжества была настоящей крепостью. Основанная как уже говорилось, крепкими северянами, она была неприступным укреплением с массивным фундаментом, высокими и крайне толстыми стенами. Несмотря на то, что весь город был вымощен из камня, как это было принято у северян, главнейшей особенностью Линденбурга был гигас-сикомор, вокруг которого город и был возведен, все на том же холме, где когда-то стоял липовый форт. На смену старому знамени Линденбурга, изображающему липу на холме, пришло новое — железный сикомор на холме. Железный потому, что к нижней части ствола были прилажены железные листы, дабы защитить его от возгорания на случай осады. По этой же причине были спилены самые нижние ветви и оставлены лишь те, до которых стрела уже не достанет. У основания сикомора был построен замок, вокруг которого с годами разросся по всей ширине холма и город. Резиденция замка лишь начиналась в привычном и типичном наземном сооружении и плавно переходила как в ствол, так и на ветви дерева. На ветвях расположились гарнизоны и дозорные, а также резиденция князя Эддрика Линдера. Ветви играли превосходную защитную роль: выходя за периметр городских стен, они позволяли вести огонь по захватчикам еще на подступе к городу. Говаривали, что с ветвей раскидистой кроны сикомора зоркий воин может даже увидеть, как на западе и юге блестит море, не говоря уже о подступах врага к границам. В силу того, что возведен город был на высоком холме и войти в него представлялось возможным лишь по узким тропам, это опять же играло ключевую роль в его обороне. На столь узкой дороге не могло разместиться много войск, да и наносить точечные удары по этой местности было проще простого. Такова история столицы лесного княжества, ну, а мы вернемся к истории нашего юного рыцаря, выросшего в этом краю.

Когда Леону исполнилось пять лет, отец сделал его пажем одного из лучших рыцарей Линденбурга, — Гуго Войда по прозвищу Каменный Лев. Такое прозвище ему дали за отвагу и незаурядные умения на поле боя, а также запомнившееся всем хладнокровие, можно даже сказать безмятежность рыцаря в любой ситуации. Показывая невероятную способности и обучаемость, уже в десять лет Леон из пажа перешел в оруженосцы Войда. Пройдя полное обучение и освоив все азы ратного дела, Леон к тринадцати годам, владел мечом, копьем и уверенно сидел на лошади так, точно верхом и во всеоружии вырвался прямо из лона матери. Помимо Леона, у Гидеона был еще один воспитанник — Готфрид. Плутоватый мальчишка, хотя, учитывая обстоятельства, можно было понять почему. Готфрид слишком рано остался без родителей, зверски убитых в собственном доме. Какое-то время мальчик скитался и был бездомным, затем чуть осмелев и оправившись от пережитого, вернулся в свет, с оптимистической улыбкой на лице, бутылкой вина в одной руке и трактирной девкой, в другой. Гидеон приходился хорошим другом отцу Готфрида и взял того себе в воспитанники до вхождения мальчика в совершеннолетие. Мечтательный и вечно задумчивый Леон сдружился с веселым и шумным Готфридом так, что их едва ли можно было видеть порознь. Оба мальчика в итоге стали оруженосцами Войда. Увы, три года назад произошел инцидент, названный впоследствии двухдневной войной и Гуго Войд был взят под стражу по обвинению в пособничестве древницам. Заканчивал обучение мальчиков непосредственно сам Гидеон, отец Леона.

Родился и рос Леон в пригородном особняке, являющимся по сути летней резиденцией Бертрамов. Такое детство привило мальчику любовь к природе и восхищение ею. В то время как другие юнцы с пылким напором пытались поэтическим натиском сломить оборону юных девиц, Леон предпочитал сочинять стихи о приключениях, о ветре в небесах, полях и лесах. С самого раннего детства Леон и Готфрид пропадали в ближайшей деревне, где завели крепкую дружбу с сельским мальчишкой Зотиком. Как воспитанник Леона, Готфрид жил в поместье Бертрамов. Мальчишки сызмала грезили о том, чтобы стать эквиларами, — так называли свободных, странствующих рыцарей, не принадлежащих к какому-то конкретному ордену. Леон и Готфрид могли болтать об этом без умолку днями на пролет, воображая, как будут путешествовать по долам, трактам и горам, ввязываясь в приключения, где будут наказывать злодеяния и обуздывать насилие, сражаясь с чудищами и непременно спасая какую-нибудь красавицу. Воображали как они будут узнавать новые обычаи, знакомиться с принцами и принцессами, вельможами, открывать для себя новые этикеты каждого двора. И конечно же участвовать в войнах и турнирах, покрывая себя славой и показывая свое мастерство. Отец всецело не одобрял этого, уготовив сыну куда более серьезную, военную карьеру, но не мог винить его за изрядный романтизм. Одно время Гидеон хотел думать, что его сын заразился этими помыслами от своего друга Готфрида. Но нет, скорее наоборот, Готфрид перенял повадки друга. В конце концов, откуда ноги растут у таких стремлений Гидеон прекрасно понимал, ведь сам был таким же, что порой не без труда, но признавал. Гуго Войд сослужил хорошую службу, привив мальчикам понятия о чести и достоинстве, обучив владению оружием и испытав боем в настоящих сражениях. Лишь после всего этого Гидеон открыл двери в мир, дав сыну возможность надышаться воздухом свободы, рассекая по большакам королевства.