Завеса (СИ)

      - На стойке, рядом со статуэткой. На них записка.

      - Катенька, позвольте, помогу вам! Не утруждайте себя!

     Мы дошли до регистрационного окна. Я оглянулась: Антонина Васильевна занялась какими-то шкафчиками.

     - Георгий, я, конечно, очень признательна вам за готовность помочь, но не могу сейчас что-то обсуждать. Если хотите, мы можем встретиться в другой раз в более спокойной обстановке.

     - Что вы, что вы! Я не буду вам мешать! Только ценные советы, ни единого лишнего слова! - он сложил ладони в молитвенном жесте, прижал их к губам и закрыл глаза, показывая, насколько серьезно воспринимает задачу. - Но, согласитесь, грех не воспользоваться такой возможностью, тем более что, согласитесь, специалистов моего уровня не так много, чтобы пренебрегать нашей нежданной встречей!

     - Вы даже не знаете, что я ищу.

     - О, чтобы вы не искали, если это связано с эльфами, я с радостью вам помогу! Не беспокойтесь, я, конечно, много говорю, но - ни единого лишнего слова для вас, Катенька! Я просто посижу рядом, наслаждаясь вашим прекрасным обществом!

     Хуже репейника, честное слово. Почему среди всех знакомых его выбор пал именно на меня?

     Мы вернулись в читальный зал. Георгий нес книги так торжественно, будто это были царские регалии; водрузил стопку, пододвинул стул и только тогда увидел книжный развал и разнообразие заголовков.

     - Катенька... а какие сведения вам нужны? - недоуменно и громко спросил он.

     Я отложила злополучную "Классификацию".

     - Георгий, вы обещали молчать. Если мне что-то потребуется узнать у вас, я спрошу. Договорились?

     - Молчу-молчу, дорогая моя! - взмахнул он рукой.

     Я переставила сумку так, чтобы она стояла между нами, и вернулась обратно к тексту.

     "...спор между Илоной Балской и Радимиром Хворым - один из первых памятников юридической литературы VI века - наглядно демонстрирует взаимосвязь между формулированием и замыканием словесного контура..."

     Эта часть пошла поживее. Видимо, автор уснул, и за печатную машинку село его альтер-эго детектива.

     И Радимир, и Илона оба претендовали на престол некоей Хоервиги, но первый просто и честно ждал, пока тот перепадет ему по наследству, а вторая, будучи девицей предприимчивой,  принялась плести интриги. Бедный Радимир увяз в них, как муха в паутине. Коварная Илона накладывала запреты и принимала клятвы, как дышала,  умудрилась даже из самого Радимира выжать какой-то зарок и в конечном счете создала сложную цепь обязательств и обещаний, которая Дамокловым мечом повисла над наследником. И когда он зарок нарушил, все раскрутилось и ему отрубили голову.

    Однако.

     - В этой Илоне умер великий комбинатор, - пробормотала я себе под нос. Георгий услышал.

     - О ком это вы, Катенька?

     Вместо ответа я пододвинула ему книжку.

     - А, Илона Балская! - воскликнул он, увидев первые строчки. - Выдающийся деятель, что и сказать, роковая женщина... мы, бедные мужчины, так слабы перед вашей красотой! Вы знаете, что некоторые считают, будто бы Илона - выдуманное лицо? Но я считаю, что так могут говорить только исторические дилетанты - в одних только хрониках Норвана ее имя встречается семь раз, что, несомненно, показывает, что Илона...

     Норван? Уже второй раз о нем вспоминают.

     - Георгий, что такое Норван? - перебила я его.

     Он приосанился. Кажется, мой вопрос ему польстил.

     - Норван, Катенька, было одним из самых влиятельных королевств Сайновского полуострова, но сгинуло в одиннадцатом веке, оставив после себя великолепное культурное наследие...

     Так что же это получается, моему знакомцу из леса может быть почти девятьсот лет? Невообразимо. Я впервые задумалась о том, как живется эльфам за завесой. Каким они себе представляют человеческий мир? Думают, что у нас по-прежнему средневековье? Хотя этот эльф говорил вполне себе современным языком... Но все-таки это надо будет учитывать при разговоре. Вернее, надо было бы учитывать, если б я собиралась еще раз с ним встречаться.

     Георгий продолжал вещать, пересыпая культурную мудрость слащавыми комплиментами. Решив просто воспринимать это как фоновую музыку, я потянулась за следующей книгой - от "Классификации" толку было мало, но, надеюсь, все-таки что-нибудь дельное сегодня на глаза попадется.

    Однако спустя какое-то время стало ясно, что Антонина Васильевна была права: научный отдел в Главной Городской Библиотеке города Нижний Хивик богатством не блистал. Литература была трех сортов: слишком общая, слишком специализированная и слишком старая. Везде на разные лады повторялась одна и та же мысль: Завеса устроена по принципу "все или ничего" - то есть либо она есть, либо ее нет, а избирательное проникновение - сплошной вымысел. Легенды помогли чуть больше - в нескольких запреты, подобные моим, герои обходили хитростью: кто-то пел то, что нельзя было говорить, кто-то писал... Может, и правда попробовать записать? Отчего такая простая мысль не пришла в голову раньше?

     Наконец с чем-то определившись - до закрытия библиотеки оставался час, Георгий по-прежнему никуда не уходил - я вытащила из сумки пакетик и вытряхнула перстень на стол.

     За то время, что кольцо лежало в салфетках, оно словно стало ярче: медно-золотая чешуя змеи в свете лампы горела красноватым огнем, листья растения, стебель которого она обвивала, серебрились, словно покрытые инеем... И растение, и змея были сделаны так искусно, что казались живыми.

     Георгий заткнулся на полуслове.

     - О-о-о! - как-то тоненько вытянул он. - Катенька, что это? Какая великолепная имитация! Вы позволите?

     И прежде чем я успела его остановить, цапнул перстень и поднес его к носу.

     - Какая потрясающая работа! Вы знаете, что во многих традициях такие кольца использовались для заключения помолвок или важных сделок? Какая гармония! Явно видно эльфийское влияние! Животное и растение вместе символизируют свет и движение, крайне символично, крайне символично! - я попыталась забрать перстень обратно, но он умыкнул его повыше. - Вам, Катенька, оно будет очень к лицу... - тут он запнулся и посмотрел на меня с подозрением. - Катенька, вы что, выходите замуж?

     - Да, за лесника, - желчно ответила я и наконец выхватила кольцо из его руки. - Георгий, вас не учили не хватать чужие вещи?

     Он оскорбленно отодвинулся от стола.

     - Я всего лишь навсего хотел вам помочь. Дорогая моя, просто удивительно, что вы так грубо ведете себя с человеком, который расположен к вам всей душой... всем сердцем, я бы даже сказал...  сначала подавая ложные надежды, а потом обращаясь с ним с таким пренебрежением! А я, специалист мирового уровня...

      - Да замолчите же вы, ради всего святого! - вырвалось у меня.

      И тут произошло нечто странное. Георгий поперхнулся словами и, как рыба, стал разевать рот - но смог издать только какое-то невнятное мычание. Растерянность на его лице потихоньку стала сменяться ужасом. Он схватился за грудь, обвинительно показывая на меня пальцем.

      Сбоку раздались аханье и грохот. Я вскочила со стула. Антонина Васильевна, бледная, переводила взгляд с меня на публициста и обратно, у ног ее лежали на полу какие-то книги.

      - А я вам тут еще принесла... - растерянно пробормотала она.

      Я схватила кольцо и сумку.

      Георгий вцепился в нее и с мычанием потянул на себя. Я рванулась назад, сумка вылетела из его пальцев, я налетела на стол и попятилась к выходу из зала.

      Показалось, что запахло грозой.

      - Катенька... да что ж это... Георгий Викторович...

      В глазах публициста появились искорки безумия. Мычание его перешло в какой-то полустон-полувой, и он медленно, медленно поднялся, все так же протягивая ко мне руку. Кто-то (оказывается, кто-то еще был в зале?) воскликнул "Милиция! Да что же вы, звоните в милицию!"