Снежака, дочь Платона

— Скоро закат. Я думаю, нам стоит отправиться в путь на рассвете, а лагерь лучше перенести. Выставим часовых, а на рассвете сможем отправиться в путь. Снежака быстро устает, мы быстро сможем нагнать ее.

— Кто она эта тварь, и откуда ты так много о ней знаешь? — спросил у жреца подозрительный и неуспокоенный таким объяснением Ярвальд.

— В моих краях ее называют Снежака, дочь Платона. По легенде она дочь Посейдона, это наш бог морей и океанов. Зачатая богом и смертной женщиной, рассказывают, родилась она нормальным ребенком. С телом, столь прекрасным, что оно могло бы быть телом богини. Но, как гласит легенда, над ней довлело проклятие и, повзрослев, она изменилась, превратившись в чудовище. Легенда гласит, что бог морей, Посейдон, гневается, видя свою дочь такой, и насылает тогда на моря и океаны бурю. Может, буря и выкинула ее на ваш берег.

— А как же мы перевезем-то ее, если на море начнется буря? — задал Стигмут вопрос, который и ожидал Каликорор.

— Нам придется, после того, как мы ее поймаем, посетить один храм. Там, задобрив богов, мы сможем не опасаться гнева Посейдона.

Ведьмак, которого перевязывал зверобой, про себя усмехнулся, видя, с какой легкостью жрец обманул доверчивых северян и заручился их поддержкой, по пути в храм. Ибо даже недоверчивый Ярвальд слушал сказку, раскрыв рот, и верил каждому слову.

— Лишь глаза остались у нее прежние и не изменились, — продолжал рассказывать жрец. — Ибо в глазах отражается ее чистая душа, как и в глазах каждого человека отражается его душа, его сущность.

— Не заметил я никакой души в ее глазах, — проворчал Олгаф рыжий, собирая раскиданные по земле пожитки. — Мерзкие буркала, как и остальное ее тело, клянусь молотом Тора.

— Вы, северяне, лишены чувства прекрасного, красоты, скрытой в поэзии, — высокопарно заявил купец. — И не можете оценить красоты женских глаз.

— Это верно, — согласился Хьярм, взваливая на плечи брошенное мясо медведя, которое собирался приготовить этим же вечером. Он не мог дождаться, когда они найдут место для новой стоянки и разведут костер, чтобы можно было поужинать. Вид какой-то бойни не мог повлиять на аппетит северянина. — Ведь в бабе главное, чтоб грудь большая была и чтоб ночью грела. А какие у нее глаза, мне наплевать, лишь бы косые не были.

— Поэтому ты крикнул мне, чтоб я не смотрел ей в глаза? — спросил Силфан ведьмака.

— Да, жрец прав, что-то в ее глазах такое есть. А ты разве ничего не заметил?

— Заметил, но кое-что другое, — Силфан подозрительно посмотрел на жреца, и ведьмак, видя, как тот усмехается в ответ, решил не продолжать разговор и поторопил остальных, чтобы поскорее найти место для нового лагеря, погреться у костра и перекусить. Остальные не стали возражать, так как и им хотелось поскорей уйти с поляны, где от когтей демона погибли их друзья.

Глава 4

На рассвете поредевший отряд отправился по следу. На севере жизнь ценилась дешево, и викинги помянули погибших и выпили пива за умерших друзей, но не стали сожалеть об их гибели, рассчитывая, что Хальбард в случае успеха увеличит их долю, видя, с какой опасностью им пришлось столкнуться.

На этот раз впереди шел Каликорор. Викинги стали относиться к нему с уважением, узнав, что он обладает магической силой, и держались от него на расстоянии. Жрец шел, низко пригнувшись, и напоминал идущую по следу собаку.

В начале Кри заметил несколько пятен крови, но затем пропал любой след, который указывал бы на присутствие чудовища. Несмотря на покрывавший землю снег, который хорошо сохранял любой след, Снежака скрылась, не оставив после себя никаких следов, которые мог бы заметить ведьмак.

Кри прибавил шаг и пошел рядом со жрецом. Каликорор оглянулся, но не стал ничего говорить.

— Почему ты не усыпил Снежаку сам? Ведь тебе, жрец, наверняка знакомы подобные чары?

— Вдали от моей родины мои силы ослабели, — негромко ответил жрец. — Теперь я с огромным трудом смог бы усыпить зайца, но навредить такому существу, как Снежака, я б не смог.

— А в Греции тебе это удалось, — больше подтверждая, чем спрашивая, сказал Кри.

Каликорор улыбнулся и пожал плечами. Оглянувшись, он убедился, что викинги не слышат их разговора.

— Быстро же ты во всем разобрался. На твой вопрос отвечу: да, удалось. Хотя мне тогда помогали, и немало людей погибло до того, как нам удалось пленить Снежаку.

— Я всегда был догадливым. Что на самом деле произошло?

— Сам не знаю. Наши легенды противоречивы в том, что касается Снежаки, дочери Платона. Неизвестно, кем была ее мать и была ли такая вообще. Когда меня нанял Платий, Снежака охотилась на пастухов и землепашцев и жила в труднопроходимых горах, недалеко от купеческих троп. Нам удалось ее усыпить и тайно переправить на корабль. Некоторые из наших преданий гласят, что когда Снежака приближается к морю, начинается буря, другие, что морская вода лечит любые ее раны. Из осторожности на корабле я поддерживал чары, скрывающие ее от любых глаз. Но чем дальше отъезжали мы от Греции, тем больше слабели мои чары. Кто знает, Посейдон ли наслал бурю, или это была обычная непогода. Но буря повредила клетку, раскачивая корабль, и Снежака сбежала. Остальное тебе известно.

— Да. Как считаешь, травы подействуют там, где бессильна твоя магия? — спросил он жреца.

— Должны. Ведь Снежака тоже живое существо из плоти и крови, как и мы с тобой.

— Скажи, почему ты называешь ее Снежака, дочь Платона, а не дочь Посейдона?

— Так назвал ее один из наших философов, мудрец, по-вашему. На него напала Снежака, но пощадила его. Снежакой ее называли уже давно, а дочерью Платона он назвал ее потому, что, взглянув в ее глаза, возжелал ее, но как переспишь с такой? Вот он и назвал ее Снежака, дочь Платона, в честь древнего философа, который проповедовал любовь без плотской любви. Мы, греки, любим подобные истории, ну и повелось, Снежака, дочь Платона.

— Шутники. Идея доставить это чудовище в храм твоя?

— Да, это единственная из известных мне возможностей. Если храм действительно существует.

— Существует, но вряд ли это сработает.

— Вряд ли, но попытаться можно.

— За плату можно, — согласился ведьмак.

В полдень Каликорор неожиданно поднял руку, приказывая остановиться и соблюдать тишину. Подойдя к охотникам, он показал на один из покрытых соснами холмов.

— Там находится небольшая пещера, Снежака находится в ней.

— Оставайтесь здесь, — велел ведьмак, вынимая свой меч.

Викинги не решились возразить, да и не особенно они хотели еще раз сразиться со Снежакой.

Кри скинул свой плащ и натер лезвие меча свежей смесью лесных трав. До холма было около полусотни шагов, и он преодолел расстояние легким бесшумным шагом, чувствуя, как в предчувствии схватки кровь начинает быстрее течь по жилам. Не заметив никаких признаков пещеры, он пошел вокруг холма. С обратной стороны холма он обнаружил пещеру. Никаких следов поблизости не было, но Кри не сомневался в словах жреца. Вход в пещеру был недостаточно широким, чтобы он смог увернутся от когтей чудовища в случае атаки, и Кри решил лучше выманить чудовище, даже упуская возможность застать ее спящей.

— Эй, свинорылая, вылезай, щас я те ногти поотстригаю! — крикнул в темноту Кри и поудобнее перехватил меч.

В ответ на его слова из пещеры прозвучал рев чудовища, и появилась, прищуриваясь от яркого света, Снежака. Стараясь не смотреть ей в глаза, Кри водил из стороны в сторону мечом, держа его в левой руке.

— Ну, иди же сюда, ты дочь свиньи и козопаса, — усмехнулся Кри и призывно махнул мечом. — Посмотрим, какого цвета твоя кровь.

Расставив лапы, Снежака ринулась на него, рыча от ярости. Кри подбросил в воздух меч и, поймав его за лезвие, метнул, как копье. Меч попал Снежаке в бедро и пронзил ногу насквозь. Снежака споткнулась и упала на колено. Она сжала рукоять и попыталась вытащить меч, но лезвие засело крепко, и у непривыкшего к боли чудовища помутнели глаза. Травы, уже попавшие в кровь, и боль заставили чудовище пошатнуться, и оно потеряло сознание. Тяжелое туловище свалилось на землю, выплеснув на белый снег кровь из сквозной раны. Кри подождал, наблюдая за чудовищем, но оно не подавало признаков жизни, лишь его грудь тяжело вздымалась во время дыхания.