Тизер 3 (СИ)

- ГРОМ! ГРОМ! ГРОМ!

Зрители топали ногами и хлопали в ладоши. Что-то подсказывало мне, что подобное здесь случается не в первый раз, а задиристый Гром - главный персонаж в проходящих спектаклях.

Парень начал сдавать: ослабли удары, движения потеряли былую прыть. Я видел такое не один раз: исход боя был предрешен, вопрос оставался лишь во времени и величине причинённого ущерба. На очередном уклонении Гром его подловил, кулак буквально въехал в переносицу. Пацан отлетел к стене. Я даже не знаю какой удар нанёс большие повреждения: прямой в лицо либо затылком о бетон. Смельчак сполз по стене, оставляя темный след. Я отчетливо услышал, как на пол осыпалась бетонная крошка.

- ГРОМ! Гром! Гром..., - толпа начала затихать.

- Всё, суки, достали! - крикнул запыхавшийся победитель. - Теперь за поход в сортир отстёгиваем по пятихатке! Кто не согласен, будет валяться рядом с этим!

Я сглотнул слюну и почувствовал, как потяжелел мочевой пузырь.

Парень покряхтел минут пятнадцать, а через полчаса его тело исчезло.

Мужик с кривым носом и золотым зубом ввёл меня в курс дела. Странно было такое слышать, но мы сидели в месте, которое выполняло роль КПЗ, и нас ждал суд.

Судит обвиняемых непись. Делает всё в одиночку, без адвокатов и обвинителей, его не интересуют папки с делами и сфабрикованные обвинения. Алиби, улики, видеозаписи и отпечатки пальцев хранятся в цифровой голове и постоянно пополняются. Лишь в самых редких случаях, когда искусственный интеллект не в состоянии оценить человеческие мотивы или побуждения, основанные на спонтанных решениях или чувствах, в суд приглашаются свидетели.

В среднем игроки проводят в КПЗ четыре-десять часов. Выхода после суда три: со штрафом на свободу; с киркой в руках на исправительные работы; в тюрьму под названием спасательный круг.

Девяносто процентов преступников ожидают суда либо за мошенничество, либо за неисполнение письменных договорённостей, вот том числе Муха - мужик, что ввёл меня в курс дела. Почти все обвиняемые проведут восемь-десять дней на добыче драгметаллов, после чего выйдут на свободу, под залог. У игрока будет десять-двадцать дней, на то, чтобы вернуть долг или выполнить непогашенные обязательства. Если не успеет, то снова окажется здесь.

Муха сказал, что попал сюда из-за махинаций с судебной системой. Золотозубый мужик использует лазейки в пользовательском соглашении, чтобы не совсем честным способом избежать наказаний.

- Ты, наверняка, видел парнишку, Кирю?

- Ага.

- Мы работаем сообща..., - Муха почесал голову. - Вернее, он работает на меня. Раньше я мутил всё в одиночку, но кто-то меня слил, и теперь я провожу в долбанной коробке времени больше, чем снаружи. Пришлось найти надёжного человека. Кириными руками я помогаю людям свалить отсюда и избежать наказания.

- И как это работает?

- Это стоит денег, друг мой.

- Сколько?

- Тридцать пять тысяч. Пятнадцать платишь вперёд, и я ввожу тебя в курс дела. Оставшиеся двадцать - по факту выхода и снятия обвинений. Согласен? Расскажи, за что загремел?

Взгляды сидящих в зоне слышимости нашей беседы устремились на меня, они очень хотели узнать мою историю, но я решил не спешить:

- Я подумаю.

Остальные арестованные не особо делились причинами, из-за которых оказались в коробке, так Муха обозвал здание временного содержания заключенных. И, кажется, я понял почему. Арестованные не хотели раскрывать секреты своих мошеннических уловок, так как не собирались с ними завязывать, а мою с радостью бы выслушали и взяли на вооружение, если бы она была.

Мочевой пузырь раздулся до размеров воздушного шарика. Внизу живота начались рези. Пять сотен - не такая уж и большая сумма, но сам факт того, что мне придётся платить задиристому борову бабки, чудовищно злил.

Можно подраться, но рискованно. Во-первых, Гром - не вир, может случиться так, что он не прикончит меня, и тогда придётся истекать кровью и мучаться от боли в этой вонючей камере рядом с парашей. Во-вторых, умирать в КПЗ - не самое лучшее решение. Муха сказал, что, если отправишься на респ из-под следствия или выйдешь экстренно, не дожидаясь суда, то придётся провести шесть часов в одиночке, чтобы снова вернуться в комнату ожидания. Со временем у меня итак не всё в порядке, речь, в прямом смысле слова, идёт о жизни и смерти.

По истечении трёх часов Гром получил шесть раз по пятьсот от желающих помочиться, но на этом не остановился. Свет из окошка на несколько секунд заслонила чья-то тень, после чего на пол упал пакет. Гром распаковал передачку, чиркнул о стену спичкой и закурил. Голодные никотинозависимые взгляды сосредоточились на мерцающем в темноте угольке. Если кто-то из арестованных думал, что Гром угостит сигареткой, то мог закатать губу. Один убивающий лошадь снаряд расценивался в три сотни рублей, а микрокосячки с марихуаной - по пять тысяч. А что самое ужасное - товар пользовался спросом. Мошенники и разводилы легко расставались с деньгами за то, чтобы поднять уровень комфорта пребывания в камере.

Периодически приходили Виры, называли имена тех, кто должен пойти на суд либо приводили новых обвиняемых. Спустя пять часов девять из четырнадцати арестантов обновились. Грома виры не звали. Либо он пришёл незадолго до меня, в чём я сильно сомневаюсь, либо в ближайшее время не собирался уходить.

Глядя на его хозяйское поведение и наглость, я всё больше склонялся к выводу, что Гром в камере не первый раз, и роль барыги-вымогателя ему хорошо знакома.

Меня никто не заставлял что-либо делать, и никто не трогал, кроме Мухи, который раз в полчаса спрашивал, не надумал ли я заключить сделку. Однако ситуация и поведением быдлоса бесила до дрожи в ладонях. Возможно, сказывалось то, что я из последних сил сдерживал клапан, но терпеть больше не собирался.

Иногда хорошенько отлить - не хуже, чем утолить жажду или даже выпить после тяжёлого рабочего дня. Димон после затяжных воздержаний любил говорить: «поссал, аж видеть лучше стало», в этом крылась доля правды, особенно сейчас.

Камера затихла под журчащий шум моей струи, я прикрыл глаза и наслаждался. В эти самые секунды кайфа мне совершенно не было дела до недовольного похрипывания Грома за спиной, которое не сулило ничего хорошего.

Ещё можно было дать заднюю и отстегнуть пять сотен, но я твёрдо решил послать говнюка подальше, если тот откроет рот.

- Эй, старичок, ты ничего не забыл!?

- Что случилось? - я закончил и развернулся.

- Не включай дурака, с тебя пятихатка!

- За что?

Я говорил спокойно, и можно было подумать, что собирался сгладить конфликт, но на самом деле всё было не так. Зарождающийся внутри меня монстр хотел уничтожить Грома, размозжить ему харю и бросить переломанное тело возле параши.

- Слушай, придурок, не беси меня!

- А ты не злись. Или моча за бабки по-другому пахнет?

- Чего? - Гром встал.

- Я хочу понять. Тебе не нравится запах мочи, но за бабки ты готов его терпеть. А сколько будет стоить помочиться тебе на штанину? Я заплачу.

- Ёптыть! - Гром на миг опешил. - Похоже, моча тебе в голову ударила. Сейчас я выбью из неё эту дурь!

По периметру пробежал предвкушающий зрелище гул. Толпа завелась за пару секунд.

- Гром! - крикнул зритель, и его подхватили остальные. - Гром! ГРОМ! ГРОМ!

Пахан вскинул кулаки, сократил расстояние и ударил. Я перенёс вес на правую, подогнул колено и отвёл корпус. Кулак пролетел мимо. Второй раз Гром бил с левой, ситуация повторилась.

После спаррингов с вирами, его удары выглядели жалкими и чудовищно медленными. В перерывах я успел бы выкурить по сигаретке или выгулять собаку.

Дал Грому еще один шанс и, увернувшись, ударил в ответ. На этом драка закончилась. Превратившаяся в кровавое месиво харя лежала на полу. Среди переломанных жердочек лавки валялись два зрителя и стонали - Гром приземлился на них. Тело пахана судорожно поднималось и опускалось, лёгкие издавали пугающие хрипы, пузырилась вытекающая из носа и рта кровь.