Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны(СИ)

Ну вот. Оказывается, воспитанные барышни не нравятся четырнадцатилетним мальчишкам.

Ох, лучше бы они не нравились взрослым подонкам!

- Диего, ты не знаешь, они собираются принести в жертву только нас?

- Не знаю, - юный герцог уже отчаянно пытается раскачать и вытащить из стены облюбованный им камень. Лишь чуть-чуть выступающий над общей гладкостью.

Эйда бессильно сжала слабые кулаки. Что делать ей? Бесполезно колотиться в дверь? Поискать еще одну каменюку и тщетно попытаться вооружиться? А враги тем временем...

- Диего, у них моя дочь! - не выдержала девушка.

Совсем ошалела - вываливать такое на ребенка? Но молчать уже нет сил!

- У вас есть дети? - герцог Диего Илладийский мигом перешел на "вы".

Вот что значит - "хорошее воспитание". Его ведь всем давали - и барышням, и кавалерам...

А до этого Диего ее что, за сверстницу принимал?

- Дочь. Мирабелла. Ей год и семь месяцев.

- Как ваш супруг допустил, чтобы вы оказались в подобном месте?! - в угольных глазах сверкнул неподдельный гнев. - Когда мы выберемся отсюда - я буду иметь честь вызвать его на дуэль!

Камень действительно пошатнулся - или это Эйде только кажется?

- Нет у меня никакого супруга, - устало вздохнула она. - И никогда не было. У меня только дочь. И из-за женщин моего сорта дуэлей не устраивают. Вы должны это знать, Диего.

- Когда выберемся - я разыщу отца вашей дочери и заставлю жениться на вас.

От такой решимости девушка даже грустно улыбнулась. Куда исчезает в мальчишках благородство, когда они вырастают?

- Диего, вы не можете драться на дуэли, вы - несовершеннолетний.

- Тогда... - на миг задумался юный рыцарь, - просто морду ему набью!

- Диего, я вовсе не хочу выходить за... того человека, - Эйда против воли вздрогнула. - Я хочу просто спасти дочь!

- Будь я взрослым - женился бы на вас сам, - неожиданно заявил Диего. - Вы - очень красивая!

- Можете жениться на моей дочери - когда оба вырастете, - разрешила девушка. - Она будет похожей на меня - значит, тоже красивой.

Если выживет!

- Диего, когда я сейчас постучу в дверь - не будете ли вы так любезны помочь мне выйти отсюда? Боюсь - понадобится драться.

Понадобится! Эйда - не героическая Элгэ и даже не Ирия, но больше некому.

- Помогу, но стучать не нужно, - Диего оставил в покое непослушный камень. - Помогите мне его вытащить.

Девушка послушно шагнула к мальчишке, попробовала помочь. Увы - каменюка сидит в стене надежно...

- Я читал об этом, - еле слышно шепнул юный герцог. - Но если б вы не сказали про дочь - нипочем бы не догадался.

В черных глазах плеснулась печаль. Почти безнадежная.

Что он хочет сказать?! Что Мирабеллу уже...

Земля поплыла из-под ног - Эйда едва удержала сознание...

- В одной легенде я прочел о ритуале передачи Силы. Нужно убить родича, чтобы получить его Силу...

Девушка вновь чуть не рухнула - теперь уже от облегчения. Убьют не Мирабеллу! Зачем им передавать чью-то Силу Эйде?

- Силу? - Уже нечему удивляться. Разве что... - Но у меня никакой Силы нет...

- Ты не дослушала: "или инициировать свою". Еще свою можно отдать - тоже ритуал есть специальный. Только в той легенде подробности не расписаны - и правильно. Еще начнут пробовать всякие кретины. Вроде моего дяди.

- Подожди, ведь твой дядя...

- Ага, граф Валериан Мальзери. Только он - придурок. А легенды если и читал, то кусками. Там инициация после сорока вообще невозможна, а дяде - под пятьдесят.

- А он об этом знает? - похолодела девушка. - Что невозможна?

- Так это там в самом начале текста... Так что не бойся - ничего с твоей дочерью в твое отсутствие не сделают. Ее если и убьют, то только при тебе...

- Ее?! - могильный холод обдал от волос до сандалий. - Не меня?

- Тебя-то зачем? - опять перескочил на "ты" Диего. - Силы у тебя, сама говоришь, нет. И ты - не девственница.

А как у мальчишек насчет покраснеть? Похоже - никак. А вот саму Эйду точно бросило в жар.

- Но зачем им... инициировать меня?

- Да незачем. Ты же не станешь ничего для них делать - если с твоим ребенком что-то случится. Как думаешь, те, кто нас здесь держат, могут быть дураками? - серьезно-серьезно спросил Диего.

"Когда мы выберемся отсюда..." Он не хуже ее понимает, что двоим безоружным - "воспитанной барышне" и подростку - не одолеть вооруженных жрецов. Выберутся они отсюда только на алтарь.

- Нет, - прошептала Эйда. - Они - сволочи, а не дураки.

- Тогда, - юный илладиец крепко сжал ее руку, - мы просто не знаем чего-то, что известно им. Чего-то важного.

Да. Это - единственное объяснение. И это "что-то" вряд ли станет приятным открытием.

- Эйда, - Диего убийственно, слишком по-взрослому серьезен, - нам нельзя сейчас поднимать шум. Всё, чего добьемся, - нас свяжут снова.

- А что изменится потом?

- Мы должны тянуть время. Сколько сможем. Без нас ритуала не будет. Наверное...

Наверное. Будем надеяться...

Захотелось взвыть!

- Я понимаю, Эйда, это - наивно. Но по той легенде приносить подобную жертву можно лишь в определенную ночь месяца и в определенное время. А иначе - ничего не выйдет. Ты мне веришь?

- Да, - прошептала девушка.

Больше всё равно ничего не остается.

3

Чудесная вещь - портреты в гостиной. Ральф Тенмар весьма уважал старину. И как хорошо, что при этом решился продырявить одного из ледяных кавалеров прежних эпох, а не солнечную работу неизвестного студента. А этому предку прежние глаза без надобности - всё равно ничего не выражали.

Умница Мари не подвела. Ни с вином, ни с собственным нарядом. Столь свободное платье скроет фигуру и на большем сроке.

Служанка встречалась с Люсьеном Гамэлем. И об этих встречах знал, по крайней мере, один человек - Ральф Тенмар.

Конечно, Соланж Тенье - маленькая глупышка. Констанс - поэт и вертопрах. А тетушка Одетта в обед не вспомнит, что ела на завтрак.

Но Полина казалась Леону хрупким, безобидным цветочком. А подрастающая змейка Кати с самыми острыми в замке глазками и самым ядовитым после мамаши языком была ни днем не старше малышки Софи. И зыбучая трясина обычно кажется безобиднейшей полянкой в лесу. Зеленой такой, солнечной, пышнотравной... Трава вообще хорошо растет на кладбище - хоть подземном, хоть подводном.

- Это восхитительно! - кузина Одетта в подтверждение собственных мыслей оглушающе чихнула в лицо Мари. - Где Лорен?

- Госпожу баронессу зовут Ирэн, тетушка. - Констанс - сама любезность - поднес бывшей королеве балов и мужских сердец и нынешней дряхлой развалине бокал белого вина.

- Лорен - несносная девчонка!..

Кузен зря старался. На балу в Тенмаре почтенная Одетта Лефрэз была глуха как пробка. И вряд ли с тех пор что-то изменилось. Разве что раздражения прибавилось.

- ...В мое время юные девицы не тратили столько времени на платья! Но нынешняя молодежь - стыдно сказать! - незамужние девы носят декольте! Да мало того - красят ресницы! - Госпожа Одетта удостоила не успевшую увернуться Мари нового почтенного чиха.

Ральф Тенмар как-то за бокалом красного марэйского весьма красочно расписал племяннице наряды кузины Одетты сорокалетней давности.

- Любой порядочный отец сгорел бы со стыда, увидев твое декольте, Воланж!

- Я - Соланж... - стушевалась бедняжка.

- А уж про платье Лорен...

Отец кузины Одетты в свое время и сгорал. А потом сгорал муж - если герцог Тенмар не врал и не преувеличивал.

Мари вышла за новыми сладостями для Софи. "Воланж" кажется взволнованной. А кузен Констанс слишком сильно сжимает бокал... или это Ирии уже чудится? А даже если и нет, кто поручится, что причина - не ее опоздание?

Идти, что ли, уже к ним? Всё равно они ничего там не обсудят. Разве что тетя Одетта опустошит весь графин.