Последняя из рода Леер - 1 (СИ)

-- Я думал, ты спишь, -- прошептал он, накинув на нее еще и свой плащ. Она не ответила, но успокоилась, повернулась на другой бок к нему лицом и все так же подложила ладошку под щеку. -- Ребенок.

"Маленький невыносимый ребенок".

Когда-то он не находил отцу ни единого шанса на оправдание, но сейчас, протянув руку и почти проведя кончиками пальцев по ее лицу, очертив контуры носа, скул, губ, он начал кое-что понимать. Отец был безумцем во всем, и в любви и в ненависти, и он, как бы этого не хотел, такой же. Это природа Прегора, свойство крови, наследие или что там еще может быть? А еще он понимал со всей отчетливостью, что если сейчас она откроет глаза, он в них утонет. Как тонул в ее теплом дыхании, запахе не жасмина, но полевых цветов, дурманящих голову, в ее нежном голосе во сне, в ее упрямстве, дерзком взгляде, скрывающем неуверенность... Он так хотел ее поцеловать, как в недавних мечтах у камина, но вместо этого вернулся на свое место, прикрыл глаза и слушал мир вокруг, дыхание ее сна, далекий гул подземного водного источника и свое сердце, которое что-то шептало, но как ни силился, он так и не смог разобрать слов.

ГЛАВА 18 Недоверие

Мой сон закончился так же внезапно, как и начался. Я открыла глаза и поняла, что наследник давно не спит, а может, он и не ложился вовсе. Я снова, невольно им залюбовалась. Каждое его движение было настолько мощным, настолько отточенным, что сразу можно понять, что перед тобой воин. Едва ли его воспитывали в оранжерее, как многих людских королевских особ. Наверное, именно поэтому они настолько нас превосходят, и именно поэтому люди всегда будут относиться к ним с недоверием. Как можно сравнивать это совершенство с разжиревшим от безделья, бездарным велесским наследником Мартином? Но в эту минуту мне вспомнился тот ужасный разговор в доме Цепешей, и все восхищение и доверие, которое могло возникнуть между нами за эти несколько часов растаяло так же, как и мой сон.

-- Который час?

-- Скоро рассвет.

Значит, пора подниматься. Привести себя в порядок, чтобы у других анвар не возникло повода посмеяться надо мной. Я поморщилась от этих мыслей. Неприятно, когда ты знаешь, что о тебе думают другие. Поэтому я никогда не вторгалась в сознание друзей и близких. А тут... Я снова поморщилась, но уже не от мыслей, раненое плечо опять начало кровоточить. Наследник заметил, и не успела я и глазом моргнуть, как оказался рядом.

-- Не нужно! -- воскликнула я, почти враждебно. Хватит мечтать о несбыточном. Я знаю, что он... что все они обо мне думают. Пора строить стену и как можно меньше с ними общаться. -- Я справлюсь сама. Не маленькая уже.

-- Хорошо, -- немного удивленно ответил он и отошел.

Я, как смогла, обвязала рану и заговорила ее. Это даст мне какое-то время, пока мы не присоединимся к остальным.

-- И что теперь? Что будет дальше?

-- Мы дождемся помощи, а потом нас проведут к твоим друзьям.

-- Ты так уверен, что нам помогут?

-- А почему нет? Насколько я знаю, только люди относятся к нам с недоверием.

-- Нетрудно догадаться почему, -- хмыкнула я, застегивая жилет. -- Но я не об этом спрашивала. Что будет дальше со мной?

-- Мы отправимся в Адеон.

-- И кто это мы?

-- Ты, я и мои спутники.

Я так удивилась его словам, или скорее обыденности его голоса, словно это было само разумеющееся, решенный факт, просто данность, что даже забыла застегнуть жилет до конца.

-- А мои друзья? Что будет с ними? -- спросила, уже предполагая, что услышу в ответ.

-- Гномы выведут их к эльфийским землям, и они продолжат практику.

-- Без меня? -- решила все же уточнить в призрачной надежде, что просто не правильно его поняла, и что он со своими дружками не хочет, в самом деле, увезти меня в Адеон, прервать практику, фактически лишая будущего, ради какого-то ритуала.

-- Мы должны защитить тебя до праздника Черной луны, -- видимо почувствовав мое настроение, принялся объяснять наследник, но сделал только хуже. В тот момент мне перестало казаться, что он чего-то не понимает.

-- Ты все продумал, не так ли? Вот только как я объясню своим друзьям, что уезжаю в Адеон в компании с анварами? И что я скажу по возвращении?

"Если, конечно, мне позволят вернуться", -- пришла внезапная мысль, настолько дикая и судя по его глазам верная, что я похолодела.

-- Вы вообще намерены меня отпустить?

Он промолчал и отвернулся, словно я спросила: собирается ли он на мне жениться, требуя немедленного ответа. И эта реакция перепугала меня сильнее, чем стая голодных химер на моем пути.

-- Я должна буду остаться в Адеоне на...? -- сказать "навсегда" у меня не хватило духу. Страх сковал легкие, сознание затопила паника, но всего на мгновение. За ней пришел гнев, которому я обрадовалась, как родному.

Ну уж нет! Мало того, что мне придется терпеть общество этих анвар, пока мы не выберемся из пещер, так теперь выясняется, что я должна буду терпеть их до конца жизни, видеть их перекошенные от отвращения лица или еще хуже их бездушные, холодные маски. НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!!!

-- Хм. А почему, собственно, я должна тебя слушать? -- фыркнула я. -- Ты заявляешься неизвестно откуда, говоришь, что я последняя из рода Леер, да еще и побратим к тому же. Требуешь, чтобы я бросила своих друзей, свою практику, учебу ради чего?

-- Чтобы спасти свою жизнь. Такой мотив тебя устроит?

-- Зачем мне жизнь, которую я не смогу прожить, как хочу? -- бросила я ему в спину. В ответ он обернулся, при этом у него был такой странный взгляд. Задумчивый со смесью чего-то, что мне сейчас было не дано понять.

-- А как ты хочешь прожить свою жизнь? -- спросил чуть слышно.

-- Свободной, -- не задумываясь ни на секунду, ответила я. -- Иметь право выбора, решать самой без чьей-то указки. И, насколько я знаю, это право у меня есть.

-- И ты готова так рисковать собой, своими друзьями?

Его вопрос поставил меня в тупик. Я готова была с пеной у рта доказывать, что имею право решать все сама, а он одной лишь фразой заставил сомневаться. Да, друзьями я рисковать не стану ни при каких обстоятельствах, даже ради свободы, но и слепо доверять тем, кто видит во мне лишь костлявую замарашку тоже не намерена.

-- Может мне и не придется. У меня уже есть все, что нужно. Осталось только закончить... -- ответила я. Несколько секунд он непонимающе смотрел на меня. Я предпочла отвернуться, чтобы не видеть его реакцию, когда он сообразит, на что я намекала. Конечно, я блефовала. Закончить слияние было бы неплохой альтернативой. С ним никакой ритуал не сделает меня сильнее, чем я уже буду. Но я не могла так поступить ни с собой, ни с профессором Гааром. Вот только наследник об этом...

-- Если ты сделаешь это, я убью тебя.

И вот это случилось, я его достала. За тот короткий срок, что мы знакомы, я научилась различать, когда он раздражен, спокоен или на грани ярости. Сейчас был именно тот случай. А потом он схватил меня за плечи и резко развернул к себе лицом.

-- Послушай девочка, ты видимо веришь, что твое мнение имеет хоть какое-то значение. Я не один из твоих малолетних друзей и не твой больной учитель. Мне нет никакого дела до твоих чувств и желаний, ты поедешь в Адеон по доброй воле или нет. Выбирать тебе.

Вау! А холод и правда может обжигать. Я буквально кожей чувствовала его давление, его гнев, что-то...

Если бы я не была такой ненормальной, то сейчас согласилась бы на все, лишь бы он успокоился. Но я другая. Когда мне угрожают, я напрочь лишаюсь чувства самосохранения и "лезу на рожон", каким бы сильным не был противник. Потому вместо того, чтобы покориться, я лишь дерзко вздернула подбородок и заявила:

-- Не надоело угрожать?

-- Я еще даже не начинал.

-- Без друзей я никуда не пойду. Тебе придется тащить меня волоком, до самого Адеона.