Ритуал

– Я сделал все, что возможно.

– А нельзя было как-нибудь по-другому?

– Жаль тебе его? – саркастически спросил Веофелий. – Не стоит. Если бы я его не остановил, он бы перегрыз тебе горло.

– Я была наживкой?

– А кем же еще, – хмыкнул некромант. – Я тебя взял с собой не для того, чтобы ты взывала к прежним чувствам и остаткам человечности. Это бы не помогло. Люди для них добыча. Ко мне бы твой дружок и близко не подошел, а от тебя опасности не чуял. Если думаешь, что он бы тебя узнал и остановился, то зря. Какие бы чувства ни были раньше, меченым на них плевать, а все сопротивление, что было, окончательно перегорело. Перекусить кем-то знакомым для них особое наслаждение.

Подло, подумала я. Подло, что не предупредил. На Ильдара чего уж обижаться, он все равно крышей поехал.

– И зачем вы мне это говорите? – не выдержала я.

– На всякий случай. Будь осторожна с демонами. Не доверяй им.

– Вы мне тоже не доверяете?

Некромант устало усмехнулся:

– Ты меня когда-нибудь слушаешь? Когда захочешь вцепиться в меня, вот тогда и появятся причины для недоверия.

– Да я бы вам и сейчас врезала. Не могли предупредить, что я наживка?!

– И ты бы тогда так спокойно пошла к нему, зная, что он на тебя сейчас кинется?

– Ну если бы вы озверели, для вас бы я сделала то же самое. – Я выразительно посмотрела на распростертое тело. Угу. Чем-нибудь тяжелым по башке – и в клетку.

– Очень мило.

– А кто такая Клара? – решила подпортить ему настроение и я.

Он посмотрел на меня настороженно, внимательно:

– Откуда знаешь? Что я говорил?

– Звали ее во сне. Она ваша… знакомая?

Настороженное выражение так же быстро исчезло, будто его и не было. Как волна проходит по песчаному берегу, стирая все рытвины и неровности. Маг снова расслабился. В нем ощутимо чувствовалось облегчение, словно он ожидал от меня чего-то другого. Не дождался и успокоился.

– Забудь…

Ильдара некромант тащил обратно на себе, матерясь сквозь зубы и то и дело скидывая его под деревьями и шумно переводя дыхание. И только на половине пути я вспомнила заклинание уменьшения веса, которым пользуются все всадники, когда устает дракон. Вместо проявлений благодарности некромант хмуро выругался и злобно поинтересовался, почему я раньше не могла его вспомнить. Воистину добро наказуемо. По его словам, Иль теперь только через несколько дней очнется, а за это время мы можем успеть съездить к Феолески и разобраться с ней. Полудохлого Ильдара он оставит отцу со строжайшими инструкциями, потом мы за ним вернемся. Те еще каникулы вышли, думала я, отводя от лица очередную ветку. Попутешествовала, приключений нашла. Сдохнуть.

Леардан был столицей нашего королевства испокон веков. Так повелось, что сначала построили город, а потом уж вокруг него стали образовываться и расширяться другие поселения, затем и остальные земли присоединились. Так и вышло: сначала основали город, а королевство – это так, как бы поздняя пристройка. Самые старые провинции вокруг него, где жили знать и богатейшие и благороднейшие люди, верноподданные короля, называли Золотыми кольцами, менее знатные – Серебряными. А я жила в Медном кольце. Конечно, называлось оно так неофициально, но все знали, что наша провинция ничем особенным не блещет. Мирный, когда-то полностью крестьянский район. Горные провинции назывались Железным кольцом, за руду, что там добывают. И Приграничье, последнее, называлось Стальным кольцом, за близость к опасным землям и потому, что добрая сталь там зачастую полезней, чем мешок золота. В Золотых кольцах предпочитали жить чистокровные маги с семьями, за века жизни успевшие приобрести и поместье, и достаточное уважение не только для себя, но и для своих родственников. Немагические роды́, впрочем, тоже попадались. Феолески жила близ Хорста, во втором Золотом кольце. До столицы четыре дня пути, но все же не глухая провинция. Ее дед был магом, брат тоже, а вот с остальной семьей как-то не повезло, никакая больше родня колдовать не умеет. Может, и к лучшему. Что с ней творится что-то не то, никто не понял.

– А, летунчик! А я как раз хотела тебя искать, – хрипло сказала она, усмехаясь. – Письмо тебе писала, а твои родители ответили, что ты работу нашла неизвестно где. Уж думала – все, не встретимся.

– И что ты писала моим родителям? – холодея, спросила я.

Феолески покосилась на замершего за моей спиной некроманта:

– Не то, что ты подумала. Просто написала, чтобы ты приезжала. Ну ты прям мои мысли читаешь, летунчик. А это кто? И зачем ты его притащила?

Риалис выглядела получше, чем Ильдар, но хуже, чем обычно. Красные, слезящиеся глаза, сыпь по всему телу, слоящиеся ногти и впавшие щеки. Она лежала на сбитой постели, обложенная со всех сторон подушками, и читала книгу про оружие. Ее родственники нам сказали, что у нее аллергия, и, судя по тону, считали, что она в очередной раз пошла на все, чтобы увильнуть от бала. В ее доме, шикарном четырехэтажном особняке с собственной подъездной аллеей и большой конюшней, я чувствовала себя убийственно неуютно. Мои непритязательные шмотки, в обычном месте просто неприметные, здесь казались вульгарно дешевыми. Веофелий же вел себя как король среди простолюдинов и плевать хотел на то, что его черная одежда не первой свежести. Родственников Феолески отсылал мановением руки или кивком головы, как слуг, и, что странно, они не возникали. Очевидно, ошарашенные такой наглостью. Или считали, что раз так ведет себя, значит, большая шишка, скрывающаяся под нищенскими лохмотьями. У Веофелия, наверное, был уже опыт общения с аристократами или его грело сознание того, что он некромант. Я сидела, нелепо держа кончиками пальцев тонкую фарфоровую чашечку, и то и дело спохватывалась, не треснула ли она у меня в руках. Мне хотелось спрятаться за Вела, завести за спину руки с не очень чистыми ногтями и притвориться стулом. Но если бы не он, нас бы к Риалис не пустили, даже бы не сообщили о нас. Первой реакцией их дворецкого было захлопнуть дверь. Наедине с Риалис нас оставили почти сразу, Феолески умела спроваживать своих родственников.

– Ну он… – я набрала побольше воздуху, – все знает.

– Что? Летунчик, какого шхэна?..

– И поможет, – быстренько добавила я. – Ильдар, слышала, свихнулся?

– Что? – снова заорала она. – А я-то еще думала, почему и он на мое письмо не ответил.

– Где эльф? – неприязненно спросил Веофелий, его сейчас трудно было назвать милым или даже дружелюбным.

– А тебе-то что за дело? Летунчик, что это за хмырь?

– Вытяни руку. – Он присел на край кровати, лекарским движением взял ее за запястье, а потом Риалис закричала. Беззвучно, выдирая свою руку, по губам было видно, что ругалась, но не было слышно ничего.

– Опять проклятие молчания? – Я опасливо присела рядом с ним. – Ты держись, Риль, скоро закончится.

– Нельзя, чтобы нас услышали, – пояснил некромант. – Она не такой запущенный случай, но еще пара недель, и начала бы жрать своих родственников. – В глазах Феолески появился ужас.

Чтобы не смотреть, как Риалис дергается и извивается на кровати, закусывая костяшки пальцев, я разглядывала ее комнату. Почти то же самое, что и в Академии, только размером побольше. В углу та же свалка из вещей, только более дорогих. Костюмы для верховой езды, тонкие сорочки, батистовые рубашки и даже платья. В платье Риалис я представляла смутно. В углу дохлой собакой валялся фальшивый шиньон, наверно, короткие волосы в светском обществе – это неприлично. Шкафы с позолотой, зеркало в резной раме, вперемешку с разными безделушками всякие зелья и книги по боевой магии. У Веофа закаменело лицо, когда он их увидел. Когда все закончится, обязательно выскажется.

Через полчаса он ее отпустил. Наблюдать за чужой болью почти так же мучительно, как ее испытывать. Риалис еще была в сознании, краснота из глаз исчезла, пятна сыпи тоже поблекли.

– Что это было? – Одними губами спросила она.