Зеркало Правды. История первая

Агент Верис вдруг возмутилась:

— Я в некотором замешательстве, знаете ли! Надо переварить. Подумать. То есть… я даже не хочу начать пытаться вам верить.

Фрост улыбнулся.

— Я понимаю.

— Хорошо. Тогда, — Ника кивнула, — до завтра.

Агент Верис вернулась в клуб «Помойная Кошка». Сразу после заварушки колобродивший народ начал расходился по домам. Бармен собирал уцелевшие бутылки спиртного и подсчитывал убытки, а полуобнаженные танцовщицы, как только заткнулась музыка, быстро переквалифицировались в уборщиц, собирая осколки и расставляя по местам пострадавшую мебель. Хозяин клуба, сидел за столом в центре танцпола и с многострадальным выражением на лице прижимал к ушибленной голове пакет фруктового льда. Ника направилась к родственнику.

— Здравствуй, — робко произнесла она, пробуя по взгляду распознать настроение Гевина.

Дрисварколь убрал пакет со льдом и покаянно посмотрел на племянницу.

— Здравствуй. Садись.

Ника улыбнулась и присела напротив.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил морриган, щелчком пальцев привлекая бармена.

— Если только воды.

— Только воды, — скомандовал Гевин. — Как ты? Я не сильно тебя?

— Пара синяков, — ответила Ника, ободряюще сжав руку морригана.

— Прости, ты же знаешь, я неадекватен бываю.

— Я не в обиде. Все нормально, правда. Скажи… а вы тут тролля не находили или бесхозную свинью с трусами на голове?

Розовокожая официантка принесла гостье воды, и нечаянно услышав предмет разговора, перед тем, как откланяться сказала:

— Мы заперли тролльчонка в подвале. Он ужасный проказник.

— Так это твой? У современной молодежи странные вкусы при выборе домашних животных, — усмехнулся Гевин. — Сейчас скажу, чтобы привели.

— Не-не-не, — поторопилась Ника. — Если можно пусть он побудет у тебя. Пока я его не пристрою. Стены моей кладовки его не выдерживают.

— Сколько угодно, Ника. — Дрисварколь с восхищением посмотрел на агента Верис. Он не знал о чем с ней говорить и как правильно себя вести с повзрослевшей племянницей. — Совсем уже большая стала. Почему не заходишь?

Ника сделала глоток воды и ответила:

— Вообще-то я бываю здесь почти каждый четверг.

Гевин не нашел чем оправдать свою невнимательность, он лишь со вздохом положил пакет фруктового льда на гудевшую макушку.

— Как голова? — обеспокоенно спросила Верис.

— Перегрузилась… Ника, прости, я совсем тебя забросил. Я почти ничего о тебе не знаю.

Стаи бесполезных мыслей, летали по просторам прокуренного сознания Гевина. Но племянница, как оказалось, не собиралась поджигать костер неожиданного сгорания от стыда.

— Да в моей жизни мало нового. Скажи, ты не злишься, что я встала на защиту Фроста? Ты мог его убить.

— Нет. Не злюсь, — неожиданно для девушки ответил морриган. — Ты правильно поступаешь, что ждешь суда. Не бери на себя ответственность лишать кого-то жизни. Никогда. Даже если эта падла виновен. Не пачкай руки. — Гевин посмотрел на свою жесткую ладонь. — Я вон, свои до сих пор не отмыл.

Ника понимала, что имеет ввиду дядя. Она сказала:

— Но у вас тогда не было выбора.

— Выбор был! — возразил Гевин, швырнув пакет льда на стол. — Тогда переполненные гневом мы казнили всех, на кого падало подозрение. Очевидным предателем являлся ведь только твой отец… мой братец. А скольких приближенных к нему мы обрекли на тяжкие муки. И что? Как выяснилось, половина из них, ни в чем не виноваты. Разве только в том, что были слабы духом. Кого-то мы загубили просто так — на кураже. А в ком-то в день сечи сидели малумы. Дьявольские твари!

Ника заинтересованно придвинулась ближе и спросила:

— Получается, что и Фростом в ту ночь могли управлять ящеры?

— Откуда мне знать? Может и могли. Спроси у посла этих уроборийцев. Может Датрагон расскажет тебе, чем эти демоны подкупили наших товарищей. — Гевин захрипел, как старый патефон: — Послушай, Ника, не верь Фросту. Он водился с Датрагоном, был другом твоего отца. Ты, конечно, не обязана меня слушать, но вот тебе мой совет: делай свою работу и никуда не ввязывайся. Не вороши прошлое, что-нибудь обязательно всплывет, начнет вонять, отравляя тебе жизнь.

— Я это уже поняла, — сказала Ника и сделала последний глоток воды. — Поздно уже, я пойду.

— Отвезти тебя?

— Спасибо, у меня проездной.

Девушка подошла к морригану и подарила ему немного тепла, чмокнув Гевина в щеку. Дрисварколь разучился адекватно реагировать на нежность, он запустил руку в карман и вытащил несколько бумажных купюр — так он обычно благодарил женщин за ласку.

— Возьми, — стыдливо протягивая деньги, сказал он.

— Зачем? — удивилась Ника.

— Я ведь совсем тебе не помогаю.

— Мне не нужны от тебя деньги, — мягко сказала Ника.

— Возьми. Я могу дать тебе только это.

— Знаешь, оставив у себя тролля, ты мне очень поможешь.

— Мы же уже договорились, я буду держать его столько, сколько тебе понадобиться, — облегченно выдохнув, заверил Дрисварколь.

— Спасибо. Заходи в гости, — приличия ради пригласила Ника.

Ради приличия морриган согласился:

— Конечно, зайду. Может, на следующей неделе, да?

— Да, — кивнула девушка, — было бы хорошо.

Дрисварколь неуклюже улыбнулся. Он не собирался приходить и Ника об этом знала.

Девушка вышла из клуба «Помойная Кошка». В этот непогожий вечер, снова моросил дождь. Где-то гремел гром, и пасмурная хмарь нависала над клубом. Ника застегнула куртку. Холодный ветер раздул морок неясных мыслей, как осенние листья, по закоулкам души. Агент Верис перестала чувствовать себя запущенным в небо надувным шариком, бесконтрольно бороздящим воздушные просторы. В конце концов, у нее появился план по освобождению разума из липких пут совести.

Глава одиннадцатая «Кот и мыши»

Яркая молния расчертила небо. Белокаменный Симург, что хищной птицей восседал на восточной и самой высокой башне храма Рубикунда, никогда не видел грозовой небосвод так низко. Ему вообще, не доводилось знать о суровых планах матушки-природы. Желтые облака, поглощая друг друга, складывались в сложно-структурный слоеный пирог и будто подгорали в старой печи продажной фортуны. Занавес атмосферных явлений стал подниматься, приглашая на сцену иномирных лицедеев. Небо, словно огромный осьминог, всасывало стабильные нижние слои облаков и протягивало огромные щупальца к храму. Поднялся холодный ветер. В брюхе нерукотворного монстра что-то громыхнуло и невидимые физическим зрением ворота открылись…

Сугойши, Авециано, Чистый Герор, Лавила Свифт, Пол, Риарх, Тиавель…

Зеленые, как молодая трава глаза Тиавеля смотрели на багровую гладь. Верный сторожевой пес по кличке Вермут зубоскалил обоженную морду. Он был слишком предан своему хозяину, чтобы бежать, оставив мертвяка без охраны.

Вой переходящий в жалостливый скулеж.

Анарет Дижон, Бобеко Ри, Лисавет Ширкая, Нила, Давид Дорн, Симон, Эллетта…

Маленькая рыжеволосая Эллетта, прижав окровавленные ладоши к ушам, зажмурилась — девочка никогда не видела таких чудовищ.

Грязные лужи крови в детских постелях. Огромные желтые зубы, пожирающие юную плоть.

Криста, граф Оливера, Зиратта Паутан, Арруна, Юджил, Оррига…

Чванливого старикашку Оррига, словно штопаный шерстяной носок вывернули кишками наружу.

Недолгая тишина. Чьи-то молитвы.

Чаада, Мирон Мортон, Бякишта…

Доходяга Бякишта с оторванными по самый локоть руками бежал по коридору, искренне не понимая, какого бога его поганый язык мог оскорбить и разгневать, и за что всем подобная участь.

Теплая вонючая ночь чужими криками стояла в ушах. Чужая боль, словно венерина мухоловка, захлопывала чувствительные листья ловушки. Грегори простонал в подушку от страха. Он понимал, что если немедленно не проснется, то неизбежно сойдет с ума. Столько личностей не сможет без последствий ужиться в его голове. На выручку пришел зазвеневший будильник. И наваждение пропало. Мужчина поднялся с влажной от пота постели, осмотрелся. Комната была реальной, обстановка привычной. Лишь вид из окна оказался чужим.