Обет колдуньи

Хлынула магия, и в комнату влетела эскадрилья суккубов. Как взбесившиеся мотыльки, они ныряли вниз, кто с оружием, кто, полагаясь только на когти и зубы.

Келейос выдернула из ножен Разящее Серебро. Эроар набросил на демонов зонтик холода, и они рассыпались, визжа тонкими голосами. Суккубы исчезли. В тишине раздался женский голос:

– Добро пожаловать, Келейос Заклинательница, дочь Элвин. Надеюсь, мы тебя позабавили.

Харкия оказалась рядом, вдалеке от всех дверей. Она была высокая, стройная и красивая. Там, где были когда-то глаза, сверкали красные гранёные камни. – Как и всегда, колдунья, у тебя не скучно. Харкия улыбнулась:

– Я так рада. Тебе приятно будет узнать, что мои крылатые подруги уже полетели к твоим компаньонам. – Она обошла комнату и остановилась перед разбитым ящиком. – Я вижу, ты нашла книгу. – Да.

– Что ж, маленькая заклинательница, пусть тебе повезёт больше, чем мне. Я чуть с ума не сошла, годами расшифровывая заклинания поменьше. – Её улыбка стала задумчивой. – Как велика цена знания!

Она посмотрела на Келейос, и полуэльфийка заметила игру жизни за каменными глазами. Харкия была здесь, и камни выдавали её настроение, как настоящие глаза.

– А какую цену ты дашь за свободу для тебя и твоих друзей? – А какую цену ты просишь? – Смотри ты, как ты переменилась; ты научилась осторожности. Да, для некоторых шесть лет – долгий срок. – Она продолжала шагать по комнате, легко касаясь предметов. – Какую цену за свободу? Будешь меня сопровождать, когда я пойду в бездну. Келейос не успела скрыть удивление. – Удивляешься? – хмыкнула Харкия. – И правильно. Ну как, Келейос Заклинательница, будем договариваться или драться? – Это опасно? – тихо спросил Эроар. – Да, – ответила Келейос, – но не так страшно, если идущий имеет сильную волю. Сильна сейчас твоя воля, Харкия?

– Я готова пойти за своей силой, Келейос поморщилась в ответ на такую формулировку.

Поверх разбитого ящика лежала бархатная подушка, а на ней – полированный хрустальный шар. Харкия взяла его в руки.

– Посмотри-ка на своих друзей, может быть, это тебе поможет решиться.

В сфере крутились туманные образы, но Келейос искала Тобина и нашла. Он был обнажён и утопал в объятиях двух суккубов. Он не ощущал опасности, и Келейос быстро двинулась дальше.

Харкия рассмеялась, встряхнула шар и дала ему успокоиться. – Теперь – чёрный целитель. В хрустале собиралось изображение. Лотор сидел в клетке и пятился от медноволосого суккуба. Он отбивался, но топор его лежал далеко. Его коснулся другой демон, и он отскочил в испуге. Повернувшись спиной, он стал биться об стенку, выбивая дыры в камне.

– Этот видал, что делают суккубы. Он очень боится, и воля его сильна. – Харкия улыбнулась чарующей улыбкой, и каменные глаза тут же вспыхнули. – Суккубы могут высосать мужчину до смерти или научить на всю жизнь воздержанию. Она вернула хрусталь на подушку. – Там полно ещё других демонов и людей, которые хотят посетить твоих товарищей, очень много. – И она лучезарно улыбнулась. – Ну, ты это знаешь лучше всех других, полуэльфийка.

– Да, я помню, Харкия. Освободи их, и я пойду с тобой.

– Нет, их я освобожу, когда вернусь из бездны. Келейос смотрела на неё в упор, сжав рукоять; меч запел тихую песню.

– Харкия, твой поход будет долгим. За это время с ними может случиться много плохого. Я не буду спасать развалины с разрушенным разумом и телом.

– Это правда, но если я их освобожу, ты не будешь со мной честно договариваться. – Тогда мы не договоримся. Вмешался Эроар:

– Может быть, запретить демонам причинять им вред, пока Харкия будет проходить бездну?

– Нет, Эроар, у демонов странные понятия о вреде. Они никому ещё не причинили вреда – с их точки зрения. – Келейос подошла к колдунье, оставив между ними два шага: – Что, если я дам клятву? Ты их освободишь тогда до того, как направишься в бездну? – Зависит от клятвы.

– Я поклянусь гончими Верма и коршунами Лота. – Странная клятва для почитательницы Сиа. – Времена теперь странные. Согласна? Харкия достала золотой свисток и поднесла к губам. Появился рыжеволосый суккуб.

– Освободишь этих людей, как только она даст клятву. Рыжая демоница надулась: – Это моим подругам не понравится. Они уже в очередь построились к беловолосому. Очень уж давно не попадался нам принц крови из Лолта или Мелтаана.

– А почему они стали в очередь к беловолосому? – Он самый искусный в обращении с демонами. Харкия махнула рукой в сторону шара, и он завертелся, показывая изображение Лотора с тремя суккубами. Келейос отвернулась, вспыхнув от стыда и гнева. Харкия засмеялась:

– Он не боится любовных объятий, он боится собственной извращённости. Похоже, что ему это нравится.

– Нет, госпожа, – сказал суккуб, – он не предаётся самозабвенному удовольствию, как большинство мужчин в наших объятиях. Он отлично работает, как хорошо обученное животное, но без истинного наслаждения, не так, как мелтаанский принц. Харкия скривила губы: – Не важно, он более не страдает. – Это вопрос определения страдания, – заметил суккуб. – Да замолчишь ли ты!

Демоница наклонила голову и больше ничего не говорила. Колдунья вспомнила о зрителях и улыбнулась:

– Несколько дней им ничего не грозит. – Тогда мы не договорились. – Ничего, договоримся.

Свет погас. Темнота ослепила Келейос, хотя это была не темнота. – Келейос! – позвал Эроар. Свет снова зажёгся. Там, где стоял Эроар, была дыра, зияющая чернотой, и оттуда дуло тёплым ветром. Серебристый меч прыгнул в руку. – Нет, полуэльфийка, если будешь мне грозить, они погибнут. Их жизнь висит на волоске твоего поведения.

Келейос задрожала, борясь со своим гневом и рвением меча.

– Положи меч на стол. Ты мне не веришь? Мне убить одного из них, чтобы ты убедилась?

Келейос разумом прикоснулась к мечу, попросила его быть терпеливым, и тогда они напьются крови демона. Он лежал на столе, красивый, серебристый. Келейос провела руками по кольчуге, заставляя себя успокоиться.

– Отлично. Теперь посмотри на своего дракона. Краем глаза Келейос заметила движение. Поти кралась вокруг комнаты. Шанс, ещё есть шанс. – Покажи мне его, и покончим с этим, колдунья. – Ага, так под спокойным фасадом таится прежняя Келейос. Я тебе покажу твоего дракона. – Она снова обратила взор внутрь хрусталя, и Келейос посмотрела вслед.

Эроар в человечьей форме стоял по колено в чёрной слизи. Какие-то неясные формы вились вокруг, будто извивалась сама темнота. Келейос осторожно коснулась его разума. Харкия, кажется, не возражала.

«Эроар, ты можешь телепортироваться ко мне?» «Нет, меня держит какая-то магия». Изображение пропало, и Келейос, моргая, посмотрела в лицо колдунье.

Поти подбиралась сверху по книжным полкам и ждала.

Харкия полуобернулась к полкам, и Поти прыгнула. Харкия взвизгнула от вцепившихся в лицо когтей. Поти яростно шипела, плевалась, кусалась. – Сейчас, сейчас? – спросил меч. – Сейчас.

Клинок прыгнул в руку, и Келейос ударила. Харкия отшвырнула Поти и повернула к Келейос окровавленное лицо: – Будь ты проклята!

Клинок скользнул в тело, ища сердце. Келейос вдвинула его глубже, когда колдунья упала на колени. Они стояли на коленях лицом к лицу, и Келейос глядела в горящие каменные глаза.

– Будь ты проклята, будь ты проклята, – шептала Харкия, но в этих словах не было магии. Келейос глядела, как вытекает жизнь и гаснет свет в глазах колдуньи, как это было много-много лет назад с матерью Келейос.

Из раны хлестала кровь сердца, расплёскиваясь по серебряной цепи и запекаясь почти чёрной. Келейос выдернула меч из живых ещё ножен. Тело постояло мгновение на коленях и завалилось на бок. И осталось, скорчившись, лежать на пустом каменном полу.

– Мы приносим смерть и месть! – звенела в ушах монотонная песня меча.

Годы прошли с тех пор, как она впервые пришла сюда, чтобы принести гибель колдунье, а нашла боль и поражение. В этот раз она пришла, как жертва, а нашла отмщение. Хватит ли этого в уплату за дни страдания матери? Нет. Она обтёрла меч углом серого плаща Харкии. Нет, не хватит. Но хорошо. Но хорошо.