Своя дорога

Я жестом отправил гостей восвояси, намереваясь устранить причину плохого настроения малышки, за что получил сердитый взгляд и еще более громкий рев.

Мо шизане! И где только ее непутевые опекуны мотаются! Я кто – телохранитель или нянька, в конце-то концов?!

Услышав ругательства в адрес соплеменника и его милой, Морра замолчала, а потом потянулась ко мне, просясь на руки. Ради всеобщего спокойствия пришлось пойти у нее на поводу, и через минуту девочка всхлипывала, вцепившись в мою шею, а я, утешая, гладил ее по спине.

Все-таки, видимо, нянька. Пора просить у сирин добавки к жалованью: в компенсацию за издерганные нервы. По десятку за ребенка. Тридцать монет мне не помешают.

От вождя остро несло диким чесноком. И еще, кажется, кислым молоком. Непередаваемый запах… И как это рош-мах выносит его общество целых два дня?

Я отвернулся, стараясь глотнуть свежего ветерка, и наткнулся взглядом на веселое лицо Таниты. Кажется, оборотень наслаждалась моей недовольной физиономией. А ведь праздник в самом разгаре. Только-только завершились состязания на титул лучшего воина рода. Выиграл красивый рослый парень, оставив остальных далеко и в метании копья, и в стрельбе из лука, и в кулачном бою. Теперь юноша гордо сидел рядом с оборотнем и не сводил с нее взгляда, очарованный величием богини. Похоже, что с самым лучшим парнем росм определились. Хвала Ирие, что хоть его мне выбирать не пришлось.

Бывшие противники, с завистью поглядывая на счастливчика, усаживались в круг на выбранной для гуляний поляне, освобождая место для следующего действа. У многих в руках оказались большие барабаны, обтянутые бычьей кожей.

Вождь, облаченный ради торжества в просторный балахон, сплошь расшитый бусинами, мелкими раковинами пятнистых моллюсков и красными кожаными шнурками, поднялся и воздел руки. Правитель росм торжественно стукнул о настил посохом, атрибутом воинской и магической власти, и тотчас десяток дарбук – так называли свой инструмент дикари – подхватили приказ вождя низкой мягкой дробью. В этот ритм влились сильные женские голоса. О чем они пели – не знаю, но получалось красиво. Намного лучше, чем у салонных светских «львиц», чьи приемы я на дух не переносил. Там и музыка, и певицы казались искусственными и нелепыми, а здесь…

Достойное сравнение хоровому пению я подобрать не успел – на поляну вылетели девицы, извивающиеся в танце, обтянутые кошачьими шкурами, словно второй кожей. То есть мне почудилось, что шкурами. При ближайшем рассмотрении оказалось – танцовщицы абсолютно наги, их тела попросту раскрашены. Даже лиц и тех не рассмотреть, только глаза, густо подведенные черной краской, отчетливо выделялись.

О, демон! Да как же я разгляжу в этой толпе первую красавицу, если они для меня все на одно лицо?!! Если только по размеру груди или по … совершенству линий другой части тела.

Оборотень перегнулась через победителя турнира и шепнула:

– Все девственницы, всем по шестнадцать!

И что? Да хоть обученные всем премудростям жрицы богини любви!

Я перевел взгляд на стаю девиц, страстно крутящих бедрами под убыстряющуюся музыку, с намерением быстренько выбрать среди них ближайшую и исполнить свою роль.

Рош-мах снова зашептала, предугадав мое желание:

– Нельзя! Они должны закончить танец! Иначе племя лишится удачи на целый год!

Ах ты… Ладно, в конце концов, раз выпал момент, надо насладиться предложенным зрелищем. Когда еще представится возможность полюбоваться тремя десятками голых дам сразу.

Я снова расслабился и уже с удовольствием начал следить за гибкими, грациозными девушками, попутно разглядывая тех, которые не принимали участия в танцах.

Похоже, праздник отмечался по нескольким поводам. Дань уважения своим богам – это раз, возможность юношам добиться уважения и почестей, похвастаться силой и умением владеть оружием – это два, ну и третье – невест рассмотреть как следует во всей их… первозданной красе. И конечно же просто хорошо покушать да посудачить остальным членам племени. Приятный праздник.

Я снова перевел глаза на танцовщиц, зацепившись взглядом за одинокое белое пятно.

Ничего себе! А эта почему голышом танцует?! То есть они все голые, но на этой даже краски нет!

Я растерянно обернулся к рош-мах, указав взглядом на девушку. Танита, правильно истолковав мое любопытство, тихо перемолвилась с соседом парой фраз, пожала плечами и пояснила:

– Она недостойна рисунка ормата, ее кровь не отмечена божественным следом прародителя. Она – позор всего рода и явилась на танец без дозволения вождя.

Бедная девочка, это какой силы надо иметь характер и смелость, чтобы наплевать на запрет, условности, выставить себя на посмешище, но выйти в круг в надежде на победу?!

Чужая отвага всегда вызывает уважение и желание узнать человека поближе. К тому же девчушка просто притягивала взор своим отличием.

Я смотрел на нее с сочувствием. Девушка действительно выделялась среди остальных ровесниц. Если те походили движениями на кошек, то эту можно было сравнить с… ланью. Длинные ноги, неуверенная угловатая грация. Узкие кости, однако, кое-каким мясом все же покрыты. И острые груди, как у… молодой козы, нагло торчат сосками к небу. Пепельные волосы доходят до сдобных ягодиц. А в больших темных глазах отчаяние. Ловит мой взгляд, улыбается, а у самой вот-вот слезы потекут.

Девушки выстроились в хоровод и длинной змейкой начали двигаться мимо нас, подпевая хору. Только отверженная вместо слов песни почти выкрикнула мне в лицо:

– Выбэри мнья!

Надо же, даже нужные слова выучила! Хватило ведь смелости к кому-то из «богов» обратиться. Наверное – к сирин. Он у нас добрее всех выглядит. Неужели эти десять коз так важны? Да нет. Скорее всего, для этой несчастной с такими-то традициями в племени просто не будет другого шанса выйти замуж. А вот получившей благословение «богов» и… рогатое стадо в придачу обязательно найдется жених.

Ну ладно, милая, уговорила!

Барабаны замолкли – пришло время сделать выбор. Вождь торжественно передал мне красивый венок из махровых красных цветов с приятным ароматом. Стараясь не смотреть по сторонам, я прямым ходом двинулся к девушке и увенчал ее цветами. Избранница тут же рухнула на колени, прижавшись всем телом к моим ногам. Гробовая тишина воцарилась над лугом, словно на глазах всего племени случилось что-то неприличное.

Да чтоб вам с вашими просьбами провалиться! Раз уж полагаетесь на чужой выбор, нечего недовольные рожи строить!

Я нежно и осторожно поднял красавицу с колен и повел за собой на помост, любезно усадив на свое место.

Первым от потрясения оправился вождь. Он поклонился мне и моим товарищам, а потом громко сказал несколько слов. Толпа ответила радостным ревом, мгновенно сменив настроение.

Сирин дернул меня за рукав и прошептал:

– Он сказал: «Великий бог тьмы желает, чтобы предназначенная в жертву Ситлали осталась жива и дала начало новому роду: его собственным детям». Дюс, похоже, ты спас эту девочку от смерти!

– Да?

Честно говоря, спасение девчонки меня сейчас не сильно волновало, а вот последние слова волшебника, признаться, встревожили. Что он там нес про род и детей? Это шутка?

Ситлали – если это только ее имя – снова грохнулась на колени и опустила голову мне на ступни, всем своим видом изобразив покорность.

А хрена с два – шутка. У меня, наверное, судьба такая – я всю самостоятельную жизнь от баб бегаю, а они – за мной! Ладно. Не буду прилюдно давать от ворот поворот несчастной, а то ее снова снарядят в жертву. И без моего участия настрадалась, бедолага.

Я позволил завершить обряд до конца. Меня тоже украсили цветочными гирляндами, окурили тлеющим веником сухой полыни, отгоняя злых духов. Никакой логики – достойные родичи нашей рош-мах. Ну какие злые духи, если я, по версии вождя, сын самого страшного из них? Потом нас проводили на почетное место к «столу», который заменяли сплетенные маты из жесткого волокна. На них лежала только что приготовленная еда: вареное мясо, плотная каша из кукурузы, лепешки, зелень и большое количество браги в кувшинах, от которой шибануло в нос запахом меда. «Невеста» со мной не осталась, ее увлекли женщины в «дом горячих камней» – готовить к ночи. Это мне рош-мах пояснила. Ее слова напомнили, в какой нелепой ситуации я оказался. Медовуха встала поперек горла, и я поставил чашку на стол. Сирин вовсю потешался над моим недовольством, рош-мах тоже ехидно ухмылялась. Похоже, идея с новым родом – ее рук дело. Ох и доберусь я когда-нибудь до этой безмозглой кошки!