Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

Вновь остановка, и опять чтото посыпалось вниз, хотя и гораздо тише.

"И глубоко она собралась опускаться? – раздраженно подумал Алекс. – Что тут шахты Мориа, что ли?"

– Тусет! – вдруг еле слышно донеслось из дыры. – Господин Тусет! Брат!

Вслед за ним раздался короткий вскрик, а дальше сплошное: "Бубубубу".

"Маленькая, а тяжелая", – юноша крякнул и перехватил веревку поудобнее, с края ямы сорвался потревоженный обломок величиной с яблоко, послышался короткий вскрик.

"Уж не прибил ли я её?" – встревожился Александр и перевел дух, услышав бормотание, слившееся в сплошной поток непонятных звуков.

"Что там у них, вечер воспоминаний что ли?" – поморщился он, мышцы затекли, а переменить положение тела парень не рискнул, опасаясь вызвать новый обвал.

Веревка дернулась раз, другой, третий.

– Наконецто! – с облегчением пробормотал юноша.

С привычным упорством он стал вытягивать повисшую в трубе Айри. Вдруг чтото стукнуло, и веревка встала. Алекс присел, собираясь рвануть изо всех сил, но тут из дыры послышался взволнованный голос его спутницы.

– Подожди! Я застряла!

Юноша присел на одно колено и перекинул веревку через плечо.

Грохот сыпавшихся кирпичей заставил его сморщиться как от зубной боли.

Веревка натянулась. В наступившей тишине Александр ясно различил доносившиеся изза стены звуки человеческих голосов.

"Братва проснулась", – решил парень и отчаянно заработал руками.

Он уже слышал тяжелое дыхание Айри, когда край ямы рухнул, взметнув облако пыли, и несчастная опять застряла

Отплевываясь, фыркая и матерясь, Александр увидел торчащие из мусора маленькие ступни, одна из них мелко дрожала.

– Айри! – вскричал он и, обмотав вокруг пояса веревку, бросился откапывать заживо погребенную спутницу.

Снизу донесся глухой стон. Обливаясь потом и ломая ногти, Алекс разбрасывал во все стороны обломки, словно голодная лиса, почувствовавшая мышиную норку.

Показались округлые, покрытые царапинами и ссадинами колени. Парень обхватил их и выдернул Айри словно пробку из бутылки. В освободившийся проем с радостным шумом устремился мусор, пыль и обломки.

Александр рухнул на землю, молодая женщина упала сверху, навалившись животом ему на лицо, и часто закашляла.

– Алекс! – она уселась ему на грудь и стала протирать запорошенные пылью глаза.

– А ты кого ждала? – привычно буркнул он. – Дедушку с мешком подарков?

– Мой дедушка давно умер, – отплевываясь, возразила Айри.

– Ты бы встала, – крякнул парень, чувствуя себя некомфортно в такой странной позиции.

– Зачем? – хихикнула сквозь кашель спутница.

Юноша отвел взгляд от её перепачканного тела, покрытого синяками и ссадинами, различимыми даже в темноте, и вдруг заметил на кустах желтоватый пляшущий отблеск.

– Ктото идет, – сказал он и, взяв Айри за талию, мгновенно поменялся с ней местами. – Тихо.

Александр поднялся, быстро развязав веревку. Спутница осталась лежать, зажимая рот ладонью и отчаянно стараясь не закашлять.

Юноша заглянул за угол.

Держа в одной руке тускло горевшую ветку, а другой – опираясь на костыль, вдоль тюремной стены шкандыбало существо, в темноте очень похожее на сарумановского орка из кинофильма "Властелин колец".

Оно приближалось, негромко бормоча себе под нос:

– Опять собака провалилась. А я говорил! Я предупреждал. Давно надо было эту дыру засыпать. Никому ничего не надо.

За спиной глухо закашляла Айри, а сторож уже в трех шагах.

"Уйти не успеем, – понял Алекс. – Заорет, весь город поднимет. Будет, как вчера".

Юноша вытащил меч, шагнул за угол и быстрым движением ткнул человека в грудь. Тот выронил факел, утробно икнул и завалился назад. Александр вытер клинок о спутанные, сальные волосы и прислушался. Из окон тюрьмы доносились негромкие голоса.

"Пора сматываться", – возвращая клинок в ножны, подумал он.

Айри прокашлялась и теперь вовсю терла глаза.

– Пошли, – скомандовал юноша, беря её за локоть и помогая подняться.

– Кто там? – спросила она.

– Уже никого, – буркнул Алекс, заметив, что спутница морщится и прихрамывает. – Показывай дорогу.

С этими словами он взял её на руки и перебросил через плечо.

– Туда! – с трудом повернув голову, махнула рукой Айри.

Пробежав пару сотен метров по запутанным улочкам, Александр поставил её на ноги и спросил:

– Что сказал Тусет?

– Он спятил! – ответила молодая женщина, с болезненной гримасой потирая ногу.

– Не понял? – юноша стащил с головы черный капюшон.

– Бормочет какуюто чушь о червяках, геданах и о грозном Мосайхе.

– Разве он не говорил, как нам его освободить? – удивился Александр.

– Нет! – Анукрис закашлялась и замахала руками. – Тусет не велел ни в коем случае этого делать!

– Почему? – не на шутку удивился Алекс. Это както не походило на жреца.

– Сказал, что слишком стар, и много видел, чтобы бояться смерти.

– Но мы же должны чтото для него сделать?! – вскричал юноша.

Молодая женщина подняла плохо различимое в темноте лицо.

– Если у нас получится разоблачить заговор, Тусет просил сделать ему циир и положить в гробницу Нефернут.

Парень вздохнул.

– Рассказывай по порядку.

– Пойдем к каналу, – махнула она рукой. – А то еще мождеи припрутся.

Признавая справедливость этих опасений, Александр кивнул.

– Я провожу тебя до дома.

Похромав немного, спутница постепенно "разошлась". Тюрьма осталась далеко позади, и с той стороны пока не доносилось ни звука. Хотя парень прекрасно знал, сколь хрупка и ненадежна эта тишина.

Усевшись на склон у самой ограды, Айри взяла его под руку и, прижавшись плечом, заговорила:

– Тусет точно спятил, хотя я сначала не поняла. В саму темницу не попасть, там слишком узко, и каменная плита мешает. Я стала его звать. Он так испугался!

Молодая женщина нервно хихикнула и прижалась еще теснее.

– Решил, что это духи тех, кого там мучили, пришли за ним. А когда узнал, обрадовался и даже заплакал…

– Документы, – напомнил Алекс.

– Ты же сам велел подробно! – обиделась Анукрис.

– Хорошо, – юноша посмотрел на небо. Судя по звездам, до рассвета еще пара часов. Время есть.

– Тусет спрятал их в посохе!

Юноша вспомнил эту палку. Высотой чуть выше человеческого роста. Диаметром в сантиметр снизу, где медный наконечник, он постепенно расширялся до трех – четырех наверху, где располагалась грубо вырезанная голова кобры. Плотное серокоричневое дерево с тремя или четырьмя поясами иероглифов.

– Он сказал, что там спрятан донос Минхотепа и записка Аппия Тулла Апера к наместнику.

– Кто такой Апий Тулл?

– Нидосский богач, – выковыряв из носа ком грязи, разъяснила Айри. – Один из самых богатых и самый скупой. Про него куча анекдотов ходит.

– А где посох? – поморщился Александр.

– Наверное, в храме, – пожала плечами спутница. – Это же один из знаков второго пророка.

– Послушай! – встрепенулся он. – Если эта вещь старинная, то жрецы должны знать о тайнике в ней!

– Нет, – покачала головой молодая женщина. – Посох или кладут в гробницу пророка, или передают по наследству.

– Это как?

– Когда жрец перестает быть пророком, он отдает свой знак приемнику, – терпеливо пояснила она. – Тусет так его и получил. Его предшественника перевели в столичный храм живого бога, жизнь, здоровье, сила.

– Все ясно и понятно, – юноша посмотрел ей в лицо. – Но с чего же ты решила, что он спятил?

– Да ты послушай, что он дальше понес! – Айри положила ему на плечо подбородок. – Про гедан, время которых ушло не начавшись. Потом стихи про червяков начал читать.

– Стихи?! – Александр отстранился.

– Ага, – она кивнула. – Раз пять повторил, велел запомнить обязательно.

Молодая женщина полуприкрыла глаза.

У нас сотни лиц и десятки имен,