Марионетка (СИ)

— А я, баро?

— Вы Конрад с вашей меткой дома Валадис на лице слишком заметны. Мы с вами отправляемся обратно, домой.

Они начали собираться.

— Вы не пойдете с нами? — спросила Асанте стоя уже в дверях.

— Кто-то же должен писать отчет. Да и не любитель я подобного времяпрепровождения, — смущенно ответил Лоренц.

Ворчун боялся. Он уже давно жил со страхом. И стыдом. Стандартный набор предателя. Он мучился добрых два десятка лет, с тех пор как он вернулся из Таира. В начале, это была постоянная паника. Что его раскусят. Что все его дела как на виду. Он дрожал, отправляя сообщения в империю. Но постепенно паника начала уступать место простому страху. А потом он стал испытывать от него удовольствие. Наша душа такова, что даже из мучений она может сделать блаженство, когда привыкнет к ним.

На собеседование с Дизраэли и Викториэль он шел с надеждой. Надеждой на то, что его раскроят и казнят. Что хитрые заклятья, наложенные на него кайзером Гором, будут раскрыты прекраснейшей богоравной королевой лета и ее верным псом Дизраэли. Но нет. Кайзер людей был слишком хорош в магии разума… Он тоже был богоравным.

Ему позволили раскрыться позже, по приказу абвера, разведки Таирского Кайзеррейха. Он честно признался, что он был завербован. После он мог уже не скрываясь отсылать одобренную Дизраэли дезинформацию, а вместе с ней и настоящую. Он сообщал королеве то, что считал необходимым сообщить ей Гор и Артур Небе, выдавая эти данные за результат собственных достижений.

Ворчун все глубже и глубже погружался в интриги, помогая начальнику Лесной стражи и предавая его. У него не было выбора. Нет, нет, поймите правильно, его никто не шантажировал, не грозил смертью, и в его голове не сидела бомба с часовым механизмом. Отослать очередное сообщение в посольство рейха или оставить его в условленном месте было рефлексом, ненавистным неконтролируемым рефлексом. Как паук плетет свою безупречную паутину, так же и Ворчун работал на разведку кайзрейха Таира. Он ткал свое полотно лжи инстинктивно. После встречи с кайзером он не мог поступать по-другому. Его разум больше не принадлежал ему.

Как же хорошо ему было, когда будучи под незримым наблюдением у Дизраэли он сунул этой строившей из себя дурочку девушке записку для майора Фогта с рассказом о случившемся в лаборатории…

Лучшее творение Гора. Он знал это. Ему это льстило.

Лоренц закончил оформлять бумаги за полночь. На рассвете он проснулся от шума вернувшихся подчиненных. Подняться с постели, чтобы проверить все ли в порядке он себя заставить не смог и заснул снова.

Утром будить баронет никого не стал, все равно толку от них в работе с бумагами не было никакого, и отправился в отделение.

Там он обнаружил у себя на столе стопку писем. Первое было от главы жандармерии Ханау. В нем тот излагал свое недовольство Лоренцем по поводу внезапно обрушившегося на его ведомство водопада работы. Дальше шла сводка происшествий в Ханау за ночь. Массовая драка в трактире «Три тигра». Дальше шли ориентировки на зачинщиков. Лоренц медленно перечитал их, покрываясь пятнами от стыда и злости.

Следующая новость была про пожар в игорном доме некоего Павлидиса, эллонийца по происхождению. Заведение сгорело дотла. Игорный дом был нелегальным, но власти смотрели на это сквозь пальцы, пока эллониец платил налоги и взятки. Далее шло описание внешности поджигателей. Дочитывать Лоренц не стал — вскочил и поспешил в конюшню. Надо было срочно взять лошадь и… Дыхание оберлейтенанта сдавило от праведного гнева. Он им покажет!

Но далеко ехать не пришлось. С Конрадом, Асанте и Вильгельмом в неизменной полевой форме рейхсвера с двуручником за спиной он столкнулся в холле управления.

— Как вы могли! — закричал он, едва увидев их. — Вы что устроили?!

— Да будет тебе, обер! Повеселились немного, — Вильгельм довольно улыбнулся и тут же потер опухшую скулу с ссадиной.

— Повеселились?

— Да, перебрал чутка. Было дело. Но они к Асе руки тянули, про Ирэн, когда она на сцену вылезла, такое говорили, что уши вяли. Вот я порядок и навел.

Лоренц схватился за голову.

— Да ты не переживай, по-хорошему разошлись не поубивали никого. Извини уж, со мной бывает, сорвался.

Баронет несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.

— Где Ирэн?

— Ушла с Леошем Яначеком, сегодня опоздает, — ответила Асанте, хихикая. — О, как он за ней ухаживал. Я бы тоже не устояла.

— Что? — Лоренц ошарашенно смотрел на Асанте, — Ирэн и гном?!

— Да, все-таки подгорное племя знает, как обращаться с женщинами.

— Но… рост…

— Лоренц, в постели это не играет никакой роли! — Асанте была категорична.

— Будет ползать по ней и бормотать: «неужели это все мое» — неприлично заржал Вильгельм. Затем стушевался, увидев яростный взгляд Лоренца, — Все молчу, молчу…

— Баро, в следующий раз меня с ними на задание пошлите! Я тоже такое видеть хочу! — влез Конрад.

— Какой бардак… Асанте, а что случилось в игорном доме? Туда вы как попали?

— После того как мы нашли очевидцев загадочного сияния на улице Васагатан началась драка, и у меня кто-то вырвал кошель. Ирэн слиняла с гномом. Оставалась только мелочь, а мне хотелось еще покутить, и я направилась вместе с Вилли в игорный дом, что бы подзаработать… Ну, они сами виноваты в итоге, не хотели джек-пот отдавать. Я разозлилась, Вилли разозлился. А когда Вильгельм злится, ему лучше под руку не попадаться.

— Тем более, применять против меня боевую магию. У меня же рефлексы еще в учебке вбитые. Ледяную стрелу колдуют — ставь пламенный щит. Я ж не знал, что занавески загорятся…

— Ну, вот как-то так и получилось, — Асанте пожала плечами, — ничего страшного, Лоренц, он все равно подпольным был!

— Управление ваши расходы на этот беспредел оплачивать не будет! Я рапорт напишу!

— Я два десятка золотых прихватить успела у этого Павлидиса, не переживайте Лоренц!

— Асанте, вам должно быть стыдно! Как вы могли играть на казенные деньги?

— Лоренц, почему стыдно? Я знала, что делала. Уверяю, не было никакого риска. Я же профессионал.

— Азартные игры — это недостойное занятие для сотрудника тайной полиции, а тем более офицера ДД! Это были не ваши деньги! Я уж молчу про мошенничество и воровство! — Лоренц покраснел от гнева. Его бесило уже не то, что Асанте совершила этот проступок, а то, что она отказывалась признать свою вину. Злили ее насмешливый взгляд и ухмылка наблюдавшего за этой сценой Вильгельма.

— Ой, да ладно, вам, Лоренц! — Асанте развернулась и направилась к лестнице на второй этаж.

— Вам стыдно, Асанте, — прошипел Лоренц под нос, творя пассы заклинания внушения эмоции. Затем из хулиганства добавил, — и хочется писать.

На тот момент он и думать забыл про красную полосу на обложке досье лучницы, про категорический запрет применения ментальной магии. Да даже если бы и вспомнил, ему бы и в голову не пришло, что из-за мелкого заклятия может свершиться такое!

Асанте обернулась к Лоренцу. Ее глаза светились как угли. Лицо было искажено ужасом, быстро сменившимся нечеловеческой гримасой. Из пасти, ртом назвать этот провал в лице он не мог, показался длинный раздвоенный язык.

Руки девушки разделились на пучки черных блестящих кольчатых щупалец, похожих на гигантских пиявок с присосками на концах. Они метнулись к остолбеневшему от ужаса Лоренцу через всю комнату. Его спас де Фризз, отбивший мечом атаку. Конрада не надо было упрашивать бежать, он просто испарился, выпрыгнул из окна. Два росчерка тьмы метнулись за ним, а затем втянулись обратно в предплечья Асанте, не достав добычу.

Лоренц и Вильгельм остались вдвоём в углу. Для бегства им надо было пройти мимо того, что раньше было Асанте.

— Прикрою. Беги, — бросил напряженный де Фризз. Он подался вперед и тут же был вынужден отступить под градом хлёстких ударов. Двуручник был неудобен в комнате. Вильгельм орудовал им на манер посоха, держась за незаточенную часть клинка и рукоять. К ужасу Лоренца от прикосновений щупалец к металлу расходились пятна ржавчины и отлетали в стороны куски стали.