Эадор. Кровь Властелина (СИ)

Внутри трактир выглядел ничуть не лучше, чем снаружи. Окна, неизвестно для чего прорубленные при постройке, оказались намертво заколочены, закрывая от посетителей не только убогий вид города, но и солнечный свет. Возможно, гоблинам просто нравилось сидеть в полумраке. К тому же разглядывать заплеванный пол, подозрительные красные пятна на стенах и пыль на столах при ярком освещении было слишком уж сомнительным удовольствием, даже для нелюдей. Под потолком трактира висело большое, утыканное едва тлеющими лучинами деревянное колесо, призванное играть роль люстры.

В ранний час посетителей во "Вздернутом эльфе" оказалось немного. У входа, подпирая стену, в полудреме стоял орк-вышибала. При виде нас краснорожий нелюдь только удивленно моргнул, но к дубине своей не потянулся. Опасными буянами мы определенно не выглядели. Забавное совпадение — насколько я знал, в трактирах, корчмах, избах-едальнях, тавернах и прочих питейных заведениях всех рас вышибалами служили те, кого как раз и предполагалось из подобных мест выдворять. По-видимому, во всех уголках мира владельцы трактиров считали наименьшим злом — заплатить одному дебоширу, наняв его разбираться с бывшими дружками и собутыльниками, нежели страдать сразу от всех окрестных бугаев.

Недалеко от орка, под столом, в луже пролитой выпивки напополам с собственными слюнями, а может и кое-чего попротивней, мирно спал маленький пузатый гоблин. Подушкой ему служила тарелка, заполненная странным зеленым салатом. Перебравший своё гость противно похрапывал. Жупель недоуменно уставился на пьянчугу, особенно на его толстый кошелек, который, о чудо, никто даже не потрудился срезать с пояса! В глазах контрабандиста тут же мелькнул алчный огонь, но здравый рассудок помог Жупелю сдержаться и ещё раз внимательно осмотреть пьяного собрата. Заметив на груди выпивохи маленький серебряный значок в виде гадюки, контрабандист презрительно фыркнул.

— Помощник советника, — пояснил гоблин, — как навоз плодятся, потому что он самый и есть! Не воняет, только если не трогать! А иначе стража наведет шум на всю округу!

Грустные-грустные глаза владельца трактира, мирно стоявшего за стойкой, подтвердили догадку Жупеля. Видимо, только высокое положение перебравшего постояльца объясняло, почему он до сих пор спит именно здесь, а не в ближайшей канаве с нечистотами, без кошелька и половины одежды. Во всяком случае, все остальные гости "Вздернутого эльфа" определенно ещё могли стоять на ногах. За большим столом в центре отдыхали четверо молодых гоблинов, неторопливо поедая из общей тарелки странную студенистую массу. У стойки, попивая отвар, мирно сидел одинокий старик.

— Приветствую, господин и прекрасная леди, — поприветствовал нас хозяин.

Улыбка у него вышла несколько натянутой, но всё же заискивающей. Не каждый день гоблин видел людей. Но вот нашего спутника владелец определенно узнал.

— Бородавка! — рявкнул он, — давненько не имел неудовольствия любоваться твоей напыщенной мордой.

— С твоего позволения, Хрюндук, я — Джузеппе Бородовачи, — пояснил Жупель.

— Ты трепло заурядное! Господам с благородными именами я могу налить и в долг, а ты к ним вот уж точно не относишься.

— Ну, вот и обслужи нас! Не волнуйся, друг, сегодня я при деньгах.

— Беременный василиск тебе друг, — буркнул Хрюндук.

Тем не менее, наметанный взгляд гоблина ещё на входе оценил богатую, хоть и несколько поистрепавшуюся одежду Люции.

— Присаживайтесь, — сказал нам гостеприимный хозяин, — во "Вздернутом эльфе" мы обслуживаем: быстро, качественно и недорого. Можете выбрать любые два пункта.

— Вы подаете еду для людей? — подозрительно спросила Люция.

— За деньги хоть из людей! — гордо произнес Хрюндук.

Принцессу последнее заявление не слишком обнадежило, тем не менее, девушка поспешила направиться к одному из наиболее чистых в заведении столиков, хотя, возможно, тот был просто хуже освещен. Хрюндук поспешил махнуть рукой разносчице — молодой, костлявой гоблинке, обряженной в рваный, нелепый фартук. Местная "красавица" мигом подскочила к Жупелю.

— Привет, красавчик, — промурлыкала она, — как последние сделки? Гульнем?!

Жупель улыбнулся во все свои десять или около того кривых зубов и поспешил хлопнуть гоблинку по заднице.

— Сперва дела, дорогуша! — заметил он.

Разносчица театрально надула губки, изобразив подобие разочарования, но Жупель и бровью не повел.

— Принеси-ка нам, радость моя, графинчик кваказябочки и три стопочки, — заявил гоблин.

— Что это всё-таки за гадость? — спросил я.

— Народное пойло, — пояснил Жупель.

— Мне лучше воды, — встряла Люция, я согласно кивнул.

— Это трактир, — заметила официантка, — воду можете и в окрестной луже похлебать!

Люция вспыхнула! Щечки её покрылись гневным румянцем. С подобным обслуживанием принцессе ещё сталкиваться не приходилось. Жупель, вспомнив про своё распухшее ухо, поспешил остудить нрав принцессы.

— Она права, госпожа ведьма, — пояснил контрабандист, — здешняя вода не для вашего желудка, а вот после кваказябки даже голова наутро не болит! Почти….

Я печально вздохнул. Видимо, нам и вправду ничего другого не оставалось. С проблемой нехватки чистой воды сталкивались во всех крупных городах всех рас, не исключая известных всему миру чистоплюев — эльфов. Ещё на заре первых цивилизаций данную трудность решали с помощью спиртного. Гномы варили пиво, половинчики и люди отдавали предпочтение вину, эльфы нежным ликерам, кентавры обожали наливку из луговой клюквы, орки потребляли молочно-белую бражку, гоблины, видимо, отдавали предпочтение кваказябке. Несмотря на всем известный побочный эффект, свойственный при неуемном потреблении любого из вышеуказанных напитков, все спиртовые жидкости при разбавлении очищали воду от заразы. Во всяком случае, именно грязная вода, как правило, становилась первопричиной всех эпидемий чумы, моров и отравлений; от пива же ещё никто ничем не заразился. Правда, многие мудрецы поговаривали, что спирт был отнюдь не подарком Светлого Владыки, а гнусным извержением Хаоса, на что Святой Великомученик Феофан Миролюбский всегда возражал: "Душу разлагает ересь, а не доброе вино!".

— Ну, значится, графинчик кваказябки, — моргнула разносчица, — чем закусывать будете?

— Да сухарей каких-нить. А что ещё есть? — спросил Жупель, — я сегодня богач!

— Омлет из яиц василиска! — улыбнулась официантка, — только сегодня и только сейчас. Всего пятьдесят золотых порция!

Я поперхнулся. Мы явно не настолько богаты! Жупель, надо отдать должное, тоже умел считать.

— Тащи омлет из яиц гадюки! — сказал он, положив на стол серебряную монету.

— Бородавка, ты — нахал, — поморщилась разносчица, — у нас три охотника на гадюк в болотах пропали, а ты суешь гроши.

— Если на твоего хозяина работают бездари — это целиком его вина, — улыбнулся гоблин, — не строй мне глазки, как кобра-девственница, все знают, что гадюк разводит шурин Хрюндука, а потом выдает их за яйца гарпий, а то и василисков!

— А ты откуда знаешь? — ужаснулась гоблинка.

— А кого, по-твоему, эти жлобы наняли доставить ценный груз в Алиссию, когда тамошнему коллекционеру-извращенцу захотелось в свой питомник гарпию?! То-то видать мужик удивился.

Жупель подло расхохотался. Разносчица пожала плечами.

— Я не буду кушать яйца гадюки! — встряла Люция.

Контрабандист уже по привычке почесал больное ухо.

— У вас ничего не осталось с тех пор, когда здесь "гостили" солдаты Белеза? — спросил он у гоблинки.

Разносчица кивнула.

— И сейчас ещё иногда наместник захаживает, — сообщила она, — можем пожарить рыбу.

— Несите, — сказал я.

Конечно, было бы предпочтительнее, если рыбу отварили, как-то так безопаснее, но ждать чудес от местных поваров не приходилось.

Кивнув, разносчица удалилась. Уже через пару минут на столе у нас оказался графинчик с кавказябкой и уголь в плошке, почему-то именуемый сухарями. Горячего пришлось обождать. Не теряя времени, Жупель забил рот жареным хлебом. Удивительно, но все его зубы выдержали столь суровое испытание. Я тоже рискнул попробовать. Есть хотелось ужасно. Зажаренные до черноты сухари оказались вполне съедобными, но оставляли во рту горькое послевкусие. Сразу захотелось пить. Жупель мигом принялся разливать по стопкам кваказябку. Так вот, значит, с чем пили эту гадость?! По виду местное пойло напоминало странный зеленоватый кисель, по запаху отдавало болотом. В графине — то ли для лучшего вкуса, то ли просто для красоты — плавал камыш. Люция презрительно отодвинула от себя стопку, но поскольку девушка до этого побрезговала сухарями, её не мучила сильная жажда