Ангел Габриеля

— Потому что у меня такое чувство, будто это будет хорошим поступком, а совершать хорошие дела здесь, пока мы ждем, хорошо вдвойне. — У него был смущенный вид, и Линн уставилась на него.

— Господи! — произнесла наконец она. — Джули до сих пор водилась не с тем парнем.

— Воистину так, — изрекла Джули. — Аминь.

— Мне он понравился, — сказал Габриель; до сих пор он сидел, сжавшись в комок, прижимая подбородок к коленям, и только теперь, впервые с тех пор, как вошел в просмотровую комнату, сел нормально.

— Хорошо, — согласилась наконец Линн. — Но как мы все это провернем? Я не могу просто так взять и войти в чужую палату.

— Выйди попить кофе, — посоветовал Майкл. — Я велел Мойре ждать у кофейного автомата и пообещал, что кто-нибудь из нас скоро спустится.

— Она тоже молодчина, — одобрил Линн Габриель.

— Знаешь, она когда-то была монахиней, — отозвалась Джули, глядя на Христофора.

Они стали смотреть, как Линн спускается по лестнице к кофейному автомату и высоко поднимает брови при виде удивительной девушки, одетой в одежды всех цветов радуги. Мойра, со своей стороны, приветствовала лесбиянку с гигантским крестом на шее, словно давным-давно не виденную сестру.

— Мне понадобится всего минута, чтобы войти в палату и вынуть катетер, — сказала Линн. — Но тебе явно потребуется больше времени, чтобы сделать то, что нужно. Откуда ты знаешь, что в этот момент никто не войдет?

— Я просто надеюсь, что мне повезет, — ответила Мойра.

— Должно быть, он тебе нравился, — сказала Линн.

— Они мои друзья, — мягко уточнила Мойра.

Мойра и Линн дошли до отделения интенсивной терапии и задержались у двери в коридор, ведущий к палате Габриеля. Когда стало ясно, что поблизости никого нет, Мойра быстро прошмыгнула в палату. Там оказались две медсестры, которые готовили Габриеля к гигиеническим процедурам.

— Не делайте этого! — крикнула она немного громче, нежели следовало.

— Без этого никак нельзя, это входит в наши обязанности, — сказала одна из сестер, которая, по-видимому, была главной. Это была молодая блондинка, которая, отвечая, едва повернула голову в сторону Мойры.

— Знаю, но скоро придет его жена.

— Что ж, я уверена, она порадуется, если застанет его чистым и выбритым.

— Нет, ей нравится делать это самой.

— Ну и когда она придет?

— Чуть позже.

— Но обход начнется уже через час, — возразила сестра, по-прежнему практически не глядя на Мойру.

— Она придет раньше, — солгала Мойра. — Поймите, ухаживать за ним — это все, что у нее осталось.

— Простите, но нам нужно сделать это сейчас.

— Ничего, — раздался из-за спины Мойры голос Сары, старшей медсестры. — С этим можно и подождать.

Мойра смотрела вслед удаляющимся сестрам до тех пор, пока те не исчезли за поворотом в конце коридора.

Сара задержалась в палате, пока они не скрылись из виду.

— Мойра…

— Да?

— Мне нужно кое-что знать. И если вы солжете, то я сумею превратить вашу жизнь в сплошной кошмар.

— Да? — повторила Мойра, перестав дышать и чувствуя, как каменеют мышцы живота, что было, наверное, нелишним, потому что она совсем перестала ощущать собственное тело — так сильно сосредоточилась на словах Сары.

— Может ли кому-нибудь повредить то, что вы собираетесь делать в моем отделении?

— Нет. Клянусь. Клянусь своей жизнью.

— Это нужно для того, чтобы помочь Элли?

— Да. Пожалуйста…

— Это связано с ЭКО?

Мойра только посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Сара тоже смотрела ей в глаза до тех пор, пока Мойра — открыв рот и с сердцем, рвущимся из груди, — не кивнула в ответ.

— Хорошо. Тогда лучше поторопиться. — С этими словами Сара повернулась и быстрым шагом пошла прочь.

Через мгновение в палату проскользнула Линн.

— Не удивлюсь, если Сара о чем-то догадывается, — сообщила она.

Мойра только кивнула и указала на пах Габриеля.

— Вон там.

— Неужели? — откликнулась Линн. — А я думала, мне придется его обыскать. — Она стянула с Габриеля простыню, повозилась с чем-то, затем вытянула катетер и пояснила: — Видишь ли, когда он входит в мочевой пузырь, в нем надувается маленький шарик, который не дает ему выскочить обратно. Для того чтобы катетер вынуть, шарик надо сдуть. Имей в виду: вставить его гораздо труднее, чем вынуть. У меня ушла уйма времени, пока я научилась. Вот так. Готово. Теперь дело за тобой.

— Спасибо, — поблагодарила ее Мойра. — Правда, большое спасибо.

— Да ладно, не за что. Слушай, ты бы лучше пошевеливалась. Дай нам знать, как пойдет дело… Ну, ты понимаешь, о чем я.

Линн приоткрыла дверь, просунула голову в коридор, потом оглянулась назад, чтобы прошептать: «Все спокойно!» — и пошла в палату Джули нести свою вахту.

Мойра взглянула на Габриеля. Его лицо было белым как мел.

— Прости, дружок, — проговорила она и, вернув простыню на место, взяла пенис в руку и начала поглаживать.

Все, что могли видеть присутствующие в просмотровой комнате, — это руку Мойры, двигающуюся вверх и вниз под простыней. Сперва медленно, затем все быстрее и быстрее.

— Вот это да, — выдохнул Габриель.

— Вот это девушка! — восхищенно произнесла Джули.

— Вы что-нибудь чувствуете?

— Нет, — ответил Габриель. — А я должен что-нибудь чувствовать?

— Я не знаю, что вы можете чувствовать, а что нет, — честно признался Христофор. — Я хочу сказать, что раз вы не совсем мертвы, то теоретически между вами здесь и вами там должна существовать некая связь, но я ввел бы вас в заблуждение, если бы предположил, что эта связь сильна. Лично я склонен воспринимать вас как тень того Габриеля, который лежит на больничной койке. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Даже отдаленно не понимаю, — заявил Габриель. — И, честно говоря, не хочу понимать… Я… Господи, мне кажется, я кончаю…

— Ты это чувствуешь? — спросила Джули с интересом.

— Нет, но я это вижу…

Мойра невольно сделала шаг назад и склонилась над пенисом Габриеля так, словно это был ненадежный садовый кран. Продолжая двигать одной рукой, другой она осторожно поднесла к пенису стерильный контейнер, а когда эякуляция состоялась, закрыла контейнер крышкой и сунула его в карман своего жакета. Надев жакет, она направилась к двери, но затем остановилась, вернулась к Габриелю и поцеловала его в лоб.

— Можешь мне не звонить. Просто поправляйся, — прошептала она и направилась к выходу.

— Я хочу увидеть Майкла хотя бы на секундочку, — попросила Джули.

— Давай, — произнес Габриель. — А мне бы покурить.

Линн и Майкл, вернувшиеся в палату Джули, молча сидели у неподвижного тела их подруги. Линн улыбалась.

— Ты чего? — спросил Майкл.

— Ты чудной.

— Почему ты так решила?

— Ну, если не считать того, что ты убедил меня рискнуть своей будущей карьерой, помогая безрассудной незнакомке взять сперму у парня, лежащего в коме…

— Каким образом это могло отразиться на твоей карьере?

— Видишь ли, для того, чтобы работать медсестрой, нужно, чтобы мое имя внесли в официальный реестр, то есть признали годной для работы в учреждениях здравоохранения. Я полагаю, у медицинского начальства могли бы возникнуть сомнения, узнай они о таком беспрецедентном проступке, и они совсем не одобрили бы пособничества таинственному охотнику за спермой.

— Прошу прощения, но я, право, не знал… конечно, в таком случае я взял бы всю вину на себя.

— О, это чрезвычайно галантно, — засмеялась Линн.

Майкл улыбнулся, впервые за последние дни:

— Что ж, Джули на нашем месте помогла бы, ведь правда?

Линн понравилось, что он столь высокого мнения о Джули, но еще больше ей понравилась обращенная к ней просьба подтвердить, что он не ошибся. В том, чтобы сидеть у постели подруги, лежащей в коме, мало светлых сторон, и безоговорочное признание твоего права на это, несомненно, одна из них.

— Да, — согласилась Линн. — Помогла бы.

Между тем Мойра стремглав пронеслась вниз по лестнице и выбежала из больничного здания, пересекла заставленную машинами автостоянку и выскочила на улицу, где уже ждала женщина, восседающая на голубой «веспе» с рычащим мотором. Когда Мойра приблизилась, этот «рыцарь дорог» [95] поднял забрало шлема, под которым оказалось лицо дамы средних лет, выражающее непреклонную решимость.