Радужная долина (СИ)

  Пожалуй, вместе они могли бы потягаться в бою с тяжелым колосом или десятком боевых магов. Во всяком случае, я без своего жезла и амулета, не стал бы связываться не с одним из них. Впрочем, мне это и не грозит, ведь в предстоящем представлении я играл роль их командира. Правда, я всеми силами пытался отмахаться от этой высокой чести, но Шрам был не преклонен. План, придуманный какой-то 'светлой' головой в тактическом управлении министерства грани был утвержден лично министром.

   И вот мне пришлось 'под четким руководством Киры' превратиться из уважаемого младшего координатора девятого отдела общественной безопасности в наемника и ренегата Итурса Ван-Шеста, одного и немногих уцелевших настоящих аристократов нынешней республики, заочно приговоренного там к десятку смертных казней. В общем, история моего прообраза сама по себе заслуживает отдельной книги, но мне выдали лишь короткое резюме. В раннем детстве лишившись родителей от рук республиканских карателей, даже спустя сотни лет после революции продолжавших 'подчищать хвосты' уничтожавших всех в ком осталась хоть капля крови их королевской династии. Не известно как, но он сумел сбежать от них и попал к наемникам. Не обладая выдающейся магической силой, он сумел за несколько лет добиться поста капитана одного из 'свободных' наемного-грабительских отрядов действующих в пограничных провинциях республики. Добиться лишь за счет личной отваги и воинского мастерства. На этом посту он и прославился, грабя поезда, армейские склады республиканской армии и громя карательные, охотничьи и любые другие посланные на его поиски отряды в заросших густыми лесами Курских горах. История его личной войны представляла большой интерес для тактиков любых армейских подразделений. Но закончилась она закономерно трагически, в конце-концов республиканцам, собрав егерские отряды едва ли не с половины своей территории, удалось загнать его поредевший после нескольких десятков стычек с 'загонщиками' отряд в узкое тупиковое ущелье на самом краю Громового кряжа. После чего эскадра республиканского флота засыпала его зажигательными бомбами.

   Правда, не останков самого Ван-Шеста ни его приближенных обнаружить так и не удалось, в ущелье что-то взорвалось 'под чем-то подразумевался груз недавно разграбленного наемниками состава везущего взрывчатку на строительство очередной республиканской 'супершахты', тактики республики тогда еще долго гадали, как наемники ухитрились меньше чем за день по узким лесным тропам утащить больше тысячи тон взрывчатки' и его почти полностью завалило.

   И разумеется эта 'недоказанность' его гибели дала повод для множества слухов, а лже Ван-Шесты плодились в мятежных и пограничных провинциях республики как пустынные тушканы после сезона дождей. Скольких из них отправили на каторгу или виселицу не перечесть, но под влиянием моды Ван-Шесты появлялись быстрее, чем их истребляли. И в конце-концов имя этого ловкого наемника стало нарицательным, так назывались молодые авантюристы желающие показать всем, что они готовы рискнуть жизнью ради звездного хрусталя и славы. И решительной начальственной рукой я был записан в эту когорту опасных сумасшедших. Стараниями деда и столичной жизни я повзрослел достаточно рано для того чтобы мои юношеские грезы о повергаемых врагах и падающих ко мне в объятья усыпанных драгоценностями красавицах не стали опасным увлечением и я не пошел по этому пути. Вот только до недавнего времени я об этом жалел . . .

   - Милый! Неужели ты про меня совсем забыл? - томным, нет не так, ОЧЕНЬ томным голосом, пробирающим до самого . . . ээээ сердца, спросила застывшая на подножке Кира. Вот только теперь ее не смогла бы узнать даже ее семья, куда делся строгий адъютант или бесстрашная воительница гончая? Сейчас передо мной стояло само воплощение порока достойное быть украшением любого столичного 'дома отдыха'. В свою новую роль моей 'спутницы' она влилась превосходно, все в ней вызывало желание обладать ею, томный глубокий голос, изящные движения и умело наложенный макияж. Да одно ее вызывающее платье производило убойное впечатление, сшитое из перемежающихся вытянутых треугольников тяжелого фиолетово бархата и черной узорной сеточки оно не сколько скрывало, сколько украшало ее безупречную фигуру. Конечно дамы из 'домов отдыха' ходили по своим владениям и в более вызывающих нарядах, но она-то разгуливала в нем по улице и мало того по элитным кварталам старого города! В обычных условиях толпящиеся аристократы не стали бы этого терпеть, какой повод выставить на показ окружающим свои понятия о чести и морали. Вот только что-то все эти высокородные блюстители чистоты молчат, сбившись в стаи как шакалы, у главного входа в Колизей. Я не забыл, как меня пытались выставить посмешищем на третьем курсе академии, когда я пришел на бал в сопровождении понравившейся девушки из 'дома отдыха'. Тогда один спесивый выпускник едва не отправился к праотцам, а я едва не вылетел из академии. А как удивились самоуверенные 'блюстители' когда я вызвал их на дуэль до смерти и не дожидаясь ответа принялся плести и подвешивать в ауру многотонные атакующие плетения. Если бы не вмешался отец одного из выпускников, дело закончилось бы большой кровью, вне зависимости от исхода дуэли. Я старательно вспоминал их лица и фразы, нагнетал в себя ярость, дабы достойно сыграть свою роль 'спесивого ублюдка, не чтящего ничего кроме денег и силы'.

   - Милый!!! - окликнула меня Кира, нетерпеливо топнув по металлической плите подножки и выбив из не фонтан искр каблуком умопомрачительно дорогих туфель, выполненных из нотного стекла тройной закалки, чистейшего изумрудного цвета.

   - Кхм, кхм - на миг смутился я, теоретически я должен был ее поймать, но одна рука была занята винтовкой, а как это можно сделать одной рукой я не представлял, меня спас сержант, что-то скомандовав своим латным монстрам. Пара из них отдав оружие своим товарищам подскочила к Кире и склонившись, выстроили ступени из своих закованных в броню ладоней. Та же удовлетворенно кивнув и используя в качестве поручней, многочисленные рога и шипы, торчащие из их шлемов и наплечников, спустилась по этой живой лестнице походкой королевы. После чего схватила меня под свободную руку и мне, ничего больше не оставалось, как отдать команду двигаться дальше. И наша небольшая процессия двинулась к главной лестнице Колизея. Впереди я с дорогой винтовкой в одной руке, и прекрасной девушкой во второй 'прямо канонический образ удачливого авантюриста' и за мной шла клином дюжина латников в брутально раскрашенных по традициям вольных наемников доспехах.

  А в это время пара 'гибридных' колосов погрузчиков 'больше похожих на небольшие фургоны 'коробочки' неожиданно обзаведшиеся четырьмя лапами с колесами на концах и двумя хватательными 'руками' увенчанными здоровенными клешнями' сгружали с последнего грузовика запечатанный контейнер со 'скорпионом'. Сгружали дабы утащить его под землю, в свое логово по образовавшемся прямо посреди стоянки грузовому пандусу 'часть плит покрытия стоянки опустилась под углом открыв крутой съезд'.

  Скосив глаза на прорезь в магазине покачивающейся на плече винтовки, я еще раз пересчитал увенчанные пулями из загадочно мерцающего черного хрусталя патроны. Их было всего двенадцать, двенадцать начиненных смертоносной и разрушительной магией посланцев, готовых рвануть к своей цели после одного движения моего пальца, посланцев доставленных мне под роспись прямо из 'Арсенала'.

  Забавно, я не раз держал в руках эту винтовку, но лишь сейчас ее тяжесть внушала мне уверенность в своих силах, раньше тяжесть оружия казалась мне лишь помехой. Интересно, это из-за ее зарядов? Или все-таки это что-то изменилось во мне? Вряд ли я раньше смог бы так спокойно стоять, не обращая не малейшего внимания на сошедшиеся на мне взгляды столичных аристократов. Причем некоторые из них давили, вполне материально пытаясь продавить защиту амулета, угу, хвост от беса вам! Окинув презрительным взглядом толпившихся вокруг и возмущенно гомонящих наиболее обеспеченных обитателей метрополии 'а билеты в главный столичный Колизей стоят не дешево' как же, наши грузовики перекрыли подъезд к главной лестнице и теперь десятки дорогих автомобилей и запряженных часовыми и живыми конями экипажей были вынуждены 'выгружать' своих пассажиров в стороне. Проследив за колоссами утаскивающими контейнер со скорпионом, я махнул водителям грузовиков разрешая отправляться 'сам жест я долго репетировал, он должен был получиться расслабленный' и двинулся во главе своего отряда к главной лестнице Колизея.