Радужная долина (СИ)

   Впрочем, я несколько отошел от темы, когда на этих землях поднялись стены первых Колизеев, даже метрополии как единой державы еще не существовало. Что же говорить о колоссах, поэтому изначально Колизеи были аренами магических поединков. Маги поодиночке и целыми командами вступали в сражения на самых разнообразных аренах дабы доказать свою силу и прославить своих учителей. Юные и старые, неофиты и мастера выходили на сотни малых и больших арен, дабы продемонстрировать свое мастерство. Это было в те века покоя, когда под воздействием неведомых сил орды демонов были вынуждены покидать пределы нашего мира. Правда, само название 'Века покоя' было насмешкой людей живших тогда над самими собой. Магические ордена и кланы сражались между собой на аренах и за их пределами, сражались за источники энергии, новые руны-ноты, знания и просто ради славы. Не знаю о чем думали демоны, покидая наш почти опустошенный мир первый раз, но когда они вернулись, то увидели что люди не только успели заселить почти всю пригодную территорию, но и сумели отточить вырванный у демонов магический клинок. Вместо легко отражаемых грубых ударов сырой силы, маги теперь обрушили на демонов оточенные в сотнях схваток многотонные плетения. Теперь демоническую плоть пронзали пики материализованных заклинаний, в следующий миг обращающиеся жидким ядом, кислотой или яростным пламенем. Хотя это я опять отхожу от темы, тысячи лет Колизеи были местом оттачивания магического дара. Сходясь в сотнях схваток с такими же как они, ищущими знаний и идущие путем к вершинам мастерства, юные маги открывали новые горизонты магии, шаг за шагом протаптывая дорогу своим потомкам. И пусть эта дорога была залита потоками крови и засыпана обугленными костями десятков тысяч оступившихся, свое дело она сделала. Тогда человечество сделало очередной шаг разделяющий охотника и жертву.

   И даже сейчас, многие века спустя, доказательство своего мастерства и силы на арене колизея считается наивысшей доблестью. Правда, почти все турнирные маги сейчас занимаются этим в основном за деньги, при этом их сильно потеснили обычные искатели приключений в равной степени полагающиеся как на жезл, так и на револьвер. Теперь поединки сильных магов на аренах Колизеев редкость, старшие маги на больших аренах не сражаются, а среди выпускников академии редко бывает больше одного старшего магистра по возвышенной нотной игре на курс. И лишь немногие из них оттачиваю свои навыки на аренах Колизея.

  В основном на аренах сейчас сходятся команды средних магов наемников и отряды големов разных типов вплоть до часовых людей. Железяки с железяками 'аренных големов называю железяками за их корпуса из не укрепленных нотами разных сортов железа и стали для удешевления переплавки', люди с людьми, големы с людьми. В последнее время в прессе очень популярна теория о выходе из-под контроля 'часовых' полков республики и истребления человечества механическими солдатами при поддержке взбунтовавшихся колосов. Хотя я не мог понять, почему изощренная фантазия авторов этих выходящих на страницах еженедельных изданий новел, унесла их так далеко от реальности. Когда угроза нового вторжения демонов, на мой взгляд, выглядела не столь невероятно. Или людям просто нравится бояться чего-то малореального при этом, стараясь забыть о других, более реальных угрозах? Впрочем, не важно, главное, что на волне этого интереса особую популярность получили бои в стиле: горстка выживших людей отбивается от отрядов железных захватчиков на развалинах цивилизации. На мой взгляд, довольно скучное зрелище, несмотря на то что я не одного боя не видел. Пары прочитанных в газетах обозрений мне вполне хватило, чтобы понять, пользы для магии или тактики эти сценарии не несли. Наибольшей популярностью, кстати, пользовались бои на выживание, когда отрядам машин противостояли приговоренные каторжники, решившие рискнуть жизнью ради свободы.

   Правда, у меня подобные бои вызывали отвращение, смешанное с удивлением. Расходовать столь необходимый человеческий ресурс на потеху толпе, когда в шахтах по добыче 'проклятого льда' постоянно не хватает рабочих рук. Причем не хватает несмотря то, что уже больше двухсот лет в метрополии действует, только одно наказание за все серьезные преступления, каторга. Небольшой кусочек ада на земле, где приговоренные, в ручную добывают столь ценный для метрополии минерал. Хотя причиной 'примитивности' технологии добычи 'проклятого льда' была отнюдь не жадность или жестокость правительства метрополии, намного рентабельней было использовать для добычи новейших старательских големов и проходческих колосов, вместе со специальными 'обогатительными' плетениями, нежели людей с кирками и лопатами.

  Но, к сожалению это было просто не возможно, излучение проклятого льда за считанные часы разъедало любое управляющие плетение и новенькие големы превращались в груды стеклянного и металлического лома. То же касалось любых активных и пассивных плетений, даже искровые привода примитивных вагонеток почти сразу выходили из строя. Впрочем людям было не легче, излучение медленно но верно разрушало их ауры, а ледяная пыльца отравляла их организмы несмотря ни на какие средства защиты. Заключенных сумевших пережить минимальный трехлетний срок, и выйти на свободу, было очень мало, а тех, что продержались пять лет, единицы. Хотя с точки зрения достаточно смелого приговоренного погибнуть в бою с шансом на освобождение намного лучше, нежели надеяться выжить на каторге. А если учитывать что больше половины каторжан это повстанцы из молодых провинций, то станет ясно, что количество желающих еще раз испытать свою воинскую удачу не уменьшалось. И поэтому столичные Колизеи все еще процветали . . .

   * * *

  Проехав сквозь полыхающую голубыми всполохами арку гигантского портала, легко способного пропустить даже небольшой дирижабль наша 'штурмовая' колонна остановилась у главной лестницы Колизея. Спрыгнув с подножки армейского грузовика 'больше всего похожего на обзаведшимся колесами вместо последних двух суставов на лапах жука болотно-зеленого цвета, с решетчатыми, перетянутыми маскировочной сетью надкрыльями' я стряхнув несуществующую грязь с полы кожаного плаща и театральным жестом уложив на плечо 'Габриэллу' 'сделанную на заказ, самозарядную винтовку с оптическим прицелом бывшую одним из самых ценных экспонатов бабушкиной коллекции' я бросил взгляд на замкнутое в зубчатое кольцо многокилометровыми ледяными 'клыками' небо и внимательно осмотрел из-под полы широкополой охотничьей шляпы внешнюю колоннаду Колизея. Нижнюю часть моего лица скрывал 'пустынный' платок респиратор, так что я надеялся, что меня не узнают, эту же надежду сильно подкреплял скрывающий ауру амулет 'багрового тумана' пополнивший мою и без того изрядную коллекцию подвесок, кстати по утрам надевая на себя все свои амулеты я чувствовал себя подставкой для побрякушек.

  - Ну-ну, эти побрякушки уже не раз спасали тебе жизнь - недовольно пробурчал драконий амулет.

  - Не отрицаю этого, но такими темпами я скоро стану напоминать артефактную лавку! - так же мысленно ответил я ему, до овладения мыслеречью мне было еще очень далеко, но под руководством своего 'чешуйчатого стража' я наконец-то научился общаться с ним не вызывая недоумение у окружающих.

  Убедившись, что внимание всех аристократов гуляющих вдоль главной колоннады Колизея и отдыхающих на многочисленных балконах и галереях второго и третьего ярусов Колизея приковано к нам я взмахнул рукой подавая команду на высадку, мимолетно заметив, что судя по отсутствию не приятных ощущений температура и давление в этом месте, ничуть, не отличается от столичных. И по с громким лязгом раскрывшимся 'надкрыльям' грузовиков, неожиданно превратившимся в пандусы тяжело затопали закованные в броню ноги латников столичного гарнизона. Верней уже 'бывших' латников, не без содрогания я наблюдал за строящимися передо мной монстрами. Пожалуй, даже демоны не решились бросить вызов этим воинам, некогда матово серая, броня латников, была умело раскрашена яркими красками и покрыта 'стеклянным' лаком, причем каждый доспех нес свой собственный рисунок. Хотя в цветовой гамме всех их преобладали одни и те же цвета, цвета 'смерти' гнилушечно зеленый, черный и ярко багровый 'цвет свежей крови, так сказал сержант, смешивая этот цвет', а в узорах клыки, клинки и черепа. Лишь редкие вкрапления серебра на почти целиком покрытых кровью лезвиях клинков и загадочные отблески золота в глазницах черепов были подвластны солнечному свету. Остальные цвета поглощали его без следа, не давая не единого отблеска или перелива, но при этом светясь своим внутренним злым свечением стоило на доспехи упасть тени 'фосфорит, кажется так назвала этот эффект Кира'. Но краска была лишь частью играемого наемниками образа 'или наоборот их повседневный вид был игрой? Уж больно они выглядели воодушевленными, перекрашивая, свои доспехи' в нужных местах появились шипы, рога, жутковатые барельефы и конские хвосты. А в руках 'преображенные' латники сжимали рукояти гигантских мечей, секир и легких самозарядных орудий. Выглядело все это оружие весьма грозно, но на самом деле было лишь лишним грузом. Скрытые под краской нотные треки отнюдь не утратили своей силы, а учитывая, что они были усиленными из 'штурмового' набора, да еще и дополнены накопителями увеличенной мощности . . .