Рифматист (ЛП)

Джоэл прибавил шагу. У двери в офис дежурили двое полицейских с винтовками, но они знали Джоэла и пропустили его внутрь.

— Джоэл! — воскликнула Флоренс. — Мы не ожидали, что ты придешь так быстро.

Несмотря на печальные события, захватившие учебный городок, блондинка упрямо облачилась в ярко-желтое летнее платье, дополненное широкополой шляпой от солнца.

— Конечно, он пришел быстро, — сказал Экстон, не поднимая глаз от работы. — Некоторым не наплевать на их обязанности.

— Перестань быть таким занудой.

Через стойку Джоэл заметил на столе Флоренс газету. «КРИЗИС В НОВОЙ БРИТАННИИ!» — гласил заголовок на первой полосе.

— У ректора сейчас посетитель, Джоэл, — сказала Флоренс. — Но наверняка он скоро с ним закончит.

— Как вы тут, держитесь? — спросил он, бросив взгляд на полицейских за окном.

— Ну, в целом все как обычно, — ответила Флоренс.

Экстон фыркнул.

— Раньше тебя хлебом не корми, дай посплетничать. А сейчас чего скромничаешь?

Флоренс залилась румянцем.

— На самом деле, Джоэл, — произнес Экстон, положив перо и подняв голову, — все совсем не хорошо. Даже если забыть об этих дураках на воротах, даже если не обращать внимания на то, что на каждом шагу натыкаешься на полицейского, все плохо.

— Плохо в каком смысле?

Вздохнув, Флоренс положила руки на стол:

— Острова, на которых нет рифматических школ, начали поговаривать о том, чтобы открыть свои собственные школы.

Джоэл пожал плечами:

— И что, это такое великое несчастье?

— Ну, во-первых, резко снизится качество образования. Джоэл, милый, Армедиус не просто школа. Это одно из немногих мест, где люди со всех островов трудятся вместе.

— Джеймстаун отличается от большинства других городов, — согласился Экстон. — Почти нигде в мире ты не увидишь чо-сенцев и египтиан, живущих бок о бок. На многих островах, если ты не местный, даже пусть американец родом с острова за пару проливов оттуда, тебя будут считать чужаком. Только представь, что случится на Небраске, если шестьдесят разных школ, в каждой из которых свои методы обучения рифматистов, начнут спорить из-за того, какую часть территории кому защищать. Это нелегко, даже когда школ всего восемь.

— А еще все эти разговоры о том, какими должны быть те школы, — сказала Флоренс, изучая газету. Газета издавалась в Мэнфорде, острове к северу от Новой Британнии. — Журналисты преподносят рифматистов так, словно те и не люди вовсе. Многие призывают изгнать их из обычных классов и обучать только тому, как сражаться на Небраске. Словно они какие-то пули, которыми нужно зарядить ружье и выстрелить из него.

Нахмурившись, Джоэл замер за стойкой. Флоренс за столом шикнула сама на себя и вернулась к работе.

— Сами они во всем виноваты, — пробормотал Экстон себе под нос.

— Кто? — спросил Джоэл.

— Рифматисты. Вся эта их исключительность и секретность. Посмотри, как они обошлись с тобой, Джоэл. Любого, кто, по их мнению, не соответствует их уровню, они просто отшивают.

Джоэл вскинул бровь. В голосе Экстона ему почудилась немалая горечь. Может быть, это как-то связано с его студенческими годами в Армедиусе?

— Как бы там ни было, — продолжил Экстон, — их отношение к остальным заставляет обычных людей, платящих за эту школу, задуматься, действительно ли рифматистам необходимы такая элитная школа и пожизненные жалования.

Джоэл побарабанил указательным пальцем по стойке.

— Экстон, — сказал он, — это правда, что ты учился в Армедиусе?

Клерк перестал писать.

— Кто тебе это сказал?

— Я заметил твое имя в списках выпускников, когда работал над проектом для профессора Фитча.

Несколько мгновений Экстон молчал.

— Да, — наконец произнес он. — Это правда.

— Экстон! — воскликнула Флоренс. — Ты никогда не рассказывал мне об этом! Откуда у твоей семьи столько денег на обучение?

— Я не хочу говорить на эту тему.

— О, да ладно, — не сдавалась Флоренс.

Экстон отложил перо и поднялся. Снял плащ и шляпу-котелок с крючков на стене.

— Думаю, воспользуюсь своим перерывом.

С этими словами он покинул здание.

— Брюзга, — бросила Флоренс ему в спину.

Спустя несколько минут дверь в кабинет ректора открылась, и оттуда вышел инспектор Хардинг в синем мундире, как всегда, с иголочки. Он поднял винтовку, которую оставил за дверью кабинета, и перекинул ее через плечо.

— Я позабочусь о патрулях, — сказал Хардинг ректору Йорку. — Мы не допустим, чтобы повторилось происшествие с кирпичами, сэр, уверяю вас.

Йорк кивнул. Видимо, Хардинг относился к ректору с изрядной долей уважения. Может быть, из-за того, что крепко сложенный усатый Йорк походил на генерала на поле боя.

— Я подготовила для вас обновленный список, инспектор. — Флоренс встала и протянула Хардингу листок бумаги.

Он просмотрел его и слегка побагровел.

— В чем дело? — спросил ректор Йорк.

Инспектор Хардинг поднял на него взгляд.

— Упущение с моей стороны, сэр. Родители четырнадцати рифматистов до сих пор отказываются отправить детей в академию ради защиты. Это неприемлемо.

— Не ваша вина в том, что родители страдают упрямством, инспектор.

— Ответственность за это на мне, сэр. Прошу меня извинить. — Хардинг вышел из комнаты, кивнув мимоходом Джоэлу.

— А, Джоэл, — сказал Йорк. — Заходи, сынок.

Джоэл пересек комнату, зашел в кабинет ректора и в который раз присел на стул перед огромным столом, чувствуя себя мелким зверьком у ног громадного человека-хозяина.

— Вы хотели побеседовать насчет моих оценок, сэр? — спросил он, когда Йорк занял свое место.

— На самом деле нет. Это был лишь повод, маленький обман, за который ты меня, надеюсь, простишь. — Йорк сложил руки перед собой на столе. — В моем кампусе что-то происходит, сынок. Моя работа — по мере сил следить за этим. Мне нужна от тебя информация.

— Сэр? — удивился Джоэл. — При всем уважении, я обычный студент. Не уверен, смогу ли чем-то помочь. В любом случае мне не особенно по душе идея шпионить за профессором Фитчем.

Йорк усмехнулся.

— Ты ни за кем не шпионишь, сынок. Фитч был здесь вчера, и я только что поговорил с Хардингом. Я доверяю им обоим. Что мне действительно нужно, так это объективное мнение. Мне нужно знать, что происходит на самом деле, и я не могу быть во всех местах одновременно. Я бы хотел, чтобы ты рассказал мне о том, что заметил и чем занимался за время обучения у Фитча.

Весь следующий час Джоэл говорил. Он рассказал об изучении данных переписи, о визите на место исчезновения Чарльза Кэллоуэя, о том, что прочитал. Йорк слушал. К исходу часа Джоэл понял, что зауважал ректора еще больше.

Йорку и правда было до всего дело, и он был готов выслушать мнение и мысли обычного студента-нерифматиста. К концу рассказа Джоэл задумался, стоит ли упоминать свои подозрения насчет Нализара. Он оглядел ректора, который, взявшись за перо, делал заметки, пока Джоэл говорил.

— Хорошо, — сказал Йорк, поднимая голову. — Спасибо, Джоэл. Это именно то, что требовалось.

— Пожалуйста, сэр. Но… есть еще кое-что.

— Да?

— Сэр, я думаю, что Нализар как-то связан со всем происходящим.

Йорк подался вперед.

— С чего ты взял?

— Ничего определенного. Всего лишь совпадения. Дело в том, где и когда он появляется.

— Например?

Джоэл покраснел, осознав, насколько глупо звучат его слова. Он сидел в кабинете ректора и обвинял человека, которого ректор сам нанял на работу.

— Я… — Джоэл опустил глаза. — Простите, сэр. Я повел себя бестактно.

— Ничего подобного. Я тоже с подозрением отношусь к Нализару.

Вздрогнув, Джоэл поднял голову.

— Не могу разобраться, — продолжил Йорк, — то ли это обычная неприязнь, и поэтому я так реагирую, то ли нечто большее. Нализар долгое время ошивался в офисе, пытаясь выяснить подробности расследования. Я все время спрашиваю себя, делал он это потому, что хотел понять, как много нам известно, или просто из зависти.