Бессмертное Сердце (СИ)

   Перед лекаркой лежало несколько листков, исписанных и много раз почерканных. Она писала бамбуковым пером, подаренным Джерелем. Как же она хотела его увидеть! Перо было приятным, легким, аккуратным, писало тонко, не размазывая чернила. Девушка подумала, что загадка станет более понятной, если как следует сосредоточиться. На днях, поговорив с Звончиком, армеди уяснила, что Сердце Искусств - это Древняя магия Альмайнаса. И местонахождение артефакта как-то связанно со жрецами Богов-Драконов. Следовательно, рассказы Камиллы правдивы.

   Медея вздохнула и прикрыла глаза.

Зал Совета

сверкал помпезностью и вычурностью убранства. Медее Лунный Веер совсем недавно исполнилось

сто пятьдесят

лет, молодость, эмоциональность, порывистость и любознательность ходили рука об руку с девушкой. Несколько минут окончилось очередное собрание Круга Светлейших. Ее, конечно же, на собрания не пускали, но именно это место Рамайтон выбрал для обучения юной армеди. Мудрейший был строгим учителем

и требовательным. Он не терпел опозданий, глупых вопросов и невнимательности. Но его любовь к знаниям, поражала. Все, что он знал, он с радостью передавал Медее, что

бы она выросла достойным представителем их расы

.

Над ней часто посмеивались, бросали презрительные и недовольные взгляды, за спиной шептались и негодовали. Критиковали зеленые живые глаза от враждебного регери.

Медея уважала Рамайтона, но не могла бы назвать его отцом. Они не были близки: не говорили на сокровенные темы, не делились переживаниями, не вели праздные разговоры за кружечкой травяного отвара. Тем не менее, как наставник, мужчина проявлял к ней заботу.

- А что за Древняя магия, о которой г

оворили старшие? - спросила она, вспоминая сегодняшние перешептывания девятнадцати армеди Круга.

- Это то, что было много лет назад,

- ответил Рамайтон, записывая формулу. - Считается, что раньше Арием

правили Боги-Драконы. Их было с

емь. Они были справедливы и добры, поддерживали порядок и равновесие, защищали Арий от зла.

Так утверждает легенда, сохранившаяся на глиняных табличках. Но это лишь фрагменты. Даже изображений Богов не осталось.

- А где же они теперь? Почему ушли?

- А вот это никто не знает, - Рамайтон пожал плечами. - Возможно, в Эфирный мир.

На это никто ничего не может сказать. Видишь ли, факты отсутствуют. Следы древних лет практически пропали.

- А от кого они защищали Арий? - спросила Медея. В Арии все жили миролюбиво, трудно было предположить, что кто-то мог желать зла своим собратьям.

- Об этом там тоже не упоминается. Сказано только про Темный остров, но тот давно отделен барьером.

И Рамайтон продолжил записывать, показывая, что не намерен больше разговаривать. Но Медею заинтересовал тот разговор, который ей удалось подслушать, а спросить прямо у Мудрейшего, девушка не решалась.

Вот так и началась цепочка вопросов, ответы на которые до сих пор не найдены.

   Вспоминая этот разговор, лекарка подумала, как наивна была. Впрочем, все это случилось давно. Она взглянула на свои записи: "Чтобы увидеть, нужно сжечь. Темный предмет тому пример. Первая печать падет. Удел второй печати - переменчивость. С третьей печатью лишь боль, что шесть жертв отдадут. Сила проснется, и беда тому, кто овладеет ей".

   От написанного Медее стало неприятно. Словно ее предупреждали об опасности, словно ничего хорошего от артефакта не будет. Собрав бумажки, девушка поднялась и направилась к выходу.

   "Ты пожалеешь!" - послышался шипящий звук, будто со всех сторон. Испуганно оглядевшись, лекарка решила, что ей показалось, и вышла.Глава 11

1225 год Века Тишины (за 506 лет до появления Медеи в Ламасторе)

   Над долиной Памирас поднималось яркое летнее солнце. Солнечный свет проникал в оконный проем бамбукового домика армеди Медеи Лунный Веер, падал на подушку, освещая лицо, а затем спрыгивал на пол. Свет был еще молодой, почти не пригревал, позволяя им насладиться, не щуря глаза и не отворачивая лицо. Ее домик находился в отдалении от основного поселения армеди, почти у самых гор, с севера и запада, защищающих долину. Основное поселение армеди располагалось восточнее и ближе к потоку реки Милар, тянувшейся от горной цепи и впадающей в Мефалейский залив. У Медеи было несколько причин для жизни в отдалении - дружба с Тарелиалом, хоть они и виделись три раза, что дружбой назвать можно было с натяжкой, и холодность членов Совета.

   Практически все дома армеди были деревянными и строились из дубов, пихт или сосен. Домик Медеи единственный из бамбука. Жилище было небольшим: маленькая кухня, с очагом посередине; спальня с туалетным столиком, двуспальной кроватью и сундуком для одежды; ванная комната с большой круглой ванной - все это досталось девушке от родителей. Рамайтон сохранил дом предательницы - матери девушки, что многим не понравилось. Злые языки, которые встречались везде, считали, что Глава армеди проявляет повышенное внимание к маленькой сиротке.

   В конце кровати, пуская дымок, спал Фириз. Дракончик любил отдыхать рядом. Все его поведение выдавало независимую привязанность - он позволял себе проявлять нежность и покладистость только на свое усмотрение. Просыпался дракон первым: сначала открывал один глаз, через пару секунд второй, широко и продолжительно зевал. Потом подлетал к Медее и, издавая легкий шипящий звук около ее уха, таким образом, будил девушку. В этот день Фириз, разбудив ее в привычной манере, издал звук, похожий на щелчок и вылетел в окно, не дав ей добраться до своего носа. Девушка поднялась и, поежившись от прохладного воздуха, стоявшего в спальне, отправилась совершать утреннюю гигиену.

   Потратив на сборы около часа, армеди отправилась на собрание, которое проводилось Кругом Светлейших в Титалейских горах. Практически все важные убежища, скрытые сильной магией от посторонних, находились именно в горах. Отчего так пошло уже никто не помнил, но это облегчало армеди работу. Когда Медея пришла, практически все были в сборе. Девушка невольно поежилась.

   - Медея Лунный Веер, вы изволили явиться? - разнесся едкий голос.

   Девушка обернулась на говорившую. Женщина сняла капюшон многослойных светлых одежд, и Медея увидела Самею Острый Лист, которая была второй по старшинству среди двадцати армеди, входящих в Совет. Ее черты лица соответствовали и ее имени, и характеру. Она считалась придирчивой, очень пунктуальной женщиной, помешанной на точности и требующей от других того же. Порой в своих придирках Самея становилась, словно одержимой, и только Рамайтон мог повлиять на нее.

   Девушка решила пропустить ее язвительное замечание и молча присела за круглый стол на предназначенное для нее место. Помещение, в котором собирался Совет, было не большим, но очень торжественным и каким-то вычурным. Вокруг сплошь светло-бежевый мрамор, большой стол из золота и жемчуга, расписанный древними письменами, а сами армеди в белых многослойных одеждах, напоминающих халаты.

   И именно одежда была еще одной причиной, из-за которой на Медею бросали косые взгляды. Прошло еще несколько минут, и Рамайтон, Первый армеди Светлейших, наконец-то появился. Как и всегда, его лицо было спокойным, не выражающим ни единой эмоции. Его считали самым мудрым и справедливым из всего Круга, а место первого было достойно такого человека, как он. А для Медеи Рамайтон был, как отец.

   - Я рад, что вы собрались! - молвил Рамайтон, присаживаясь за стол. На нем были такие же одежды. - У меня накопились вести, и я думаю, мы должны все обсудить и прийти к верному решению. Во-первых, у нас радость - нас снова двадцать. В наших рядах пополнение - Медея Лунный Веер новый в Круге армеди, впрочем, на Празднике Судеб вы имели возможность в этом убедиться. Теперь я должен перейти к более неприятным новостям: из Хранилища на Сифейских островах пропал ценный артефакт - Ветка Заветных Желаний.