Бег сквозь лабиринт

— Меня ни кто не спрашивал? — осведомился он у краснощекого парня, сидевшего в дежурке у телефона.

— Нет, Андрей Сергеевич, только Белов просил вам перезвонить сегодня вечером.

— Спасибо, до свидания, — он вышел на улицу, было еще довольно-таки светло, но уже прохладно в августе всегда так, стоит пройти дождю, температура падает и становится как-то зябко. Он подошел к машине и, поежившись, посмотрел на часы. 19:50, пора.

В кафе было мало людей и Комисарова это обстоятельство обрадовало, он заказал себе кофе и горячий бутерброд, очень есть хотелось, а до домашнего ужина еще далеко. Он еще раз посмотрел на часы, было без двух минут восемь. Как только стрелка дернулась и указала на двенадцать, Андрей почувствовал пробежавший сквозняк по ногам, он снова поёжился и даже подумал, а не простыл ли он. Весь день ему было зябко, и как бы в подтверждении своих мыслей он громко, по-мужски чихнул.

— Будьте здоровы, Андрей, — он обернулся и узнал в той девушке ту самую странную незнакомку, что так заинтриговала его.

— Вы? — только и нашелся спросить Андрей.

— Вы меня помните? — улыбнулась девушка, — Элейн, — протянув руку, она села напротив него, — судя по тому, что вы здесь, вы получили моё послание.

— Да, и хотел бы знать, что происходит.

— Здесь довольно много посторонних, давайте поговорим в более спокойном месте.

— Хотите кофе? — любезно предложил Комисаров, на что она столь же учтиво отказалась, — тогда я допью свой, и мы пойдем, поговорим, если дело требует конфиденциальности, здесь могут быть нежелательные для нас уши?

Элейн села напротив и задумчиво уставилась перед собой, Андрей еще раз предложил ей хотя бы сок, но она, отказавшись, вынула из сумки маленькое зеркальце, посмотрела в него и, убрав его в обратно, бросила взгляд на часы. Андрей, допивая обжигающий кофе, успел заметить, что девушка волнуется. Она нервно покусывала губы, накрашенные в неестественно темно багряный цвет. Интересно, подумал Андрей, если ее умыть, она будет симпатичнее?

— Вас смущает мой внешний вид? — спросила она, словно прочтя его мысли.

— Да, нет, — солгал он, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Это татуировка, так принято в моём клане.

— А, — протянул Комисаров и, закинув последний кусок бутерброда в рот, поднялся из-за стола, — сейчас, — бросил он ей и, облокотившись на барную стойку, подозвал бармена. Расплатившись, Комисаров вернулся к столику, но к его удивлению его новой знакомой не было. Ничего, не понимая, он надел пиджак и направился к выходу.

— Девушка, что сидела со мной, не выходила? — спросил он у бармена с отсутствующим взглядом. Тот, молча, покачал головой и вернулся к аппарату по приготовлению кофе. Андрей ничего не понимая, вышел на улицу и, вынув последнюю сигарету из пачки закурил. Что я здесь делаю, кто эта Элейн и куда она делась. Он огляделся по сторонам и, посмотрев на часы, направился к машине. Открыл водительскую дверь и, плюхнувшись на сидение, опустил стекло.

— Не выношу запах сигаретного дыма, — услышал он за своей спиной знакомый голос и, подскочив, выскочил наружу.

Элейн приоткрыла свою дверь и извинилась за такое внезапное вторжение.

— Я понимаю, что напугала вас, Андрей.

— Совсем нет, — нервно усмехнулся он, — это издержки моей работы, она держит мои нервы напряженными как струны.

— Сядьте обратно и поговорим, меня срочно вызвали, и пришлось уйти, для полной уверенности, что мы встретимся я телепортировалась в вашу машину.

— Не понял, — Андрей в действительности мало понимал эту странную девушку, и ему хотелось поскорее покончить с этими заумными словечками и поговорить по существу.

— Теперь мы можем говорить открыто, — улыбнулась Элейн какой-то вымученной улыбкой, — всегда не хочется начинать с этого, но иногда… когда это нужно, мы посвящаем людей в…

— Элейн, — прервал ее Комисаров, — если вы хотите поиграть, то обратились не по адресу, я сегодня очень устал…

— Я не шучу, вы должны выслушать и поверить мне! — Теперь настала ее очередь повысить голос, — ни кто сразу не верит, а потом становится слишком поздно. Вы поверите, дайте мне только собраться, потому, что у меня мало времени. Я говорила с Журавлевым и знаю, что он хотел поделиться и с женой Ириной и со своим замом Волей о том, как произошла наша встреча, но боится, что его сочтут сумасшедшим. Мы знаем о вас все.

— И кто вы, инопланетяне? — саркастически усмехнулся Комисаров.

— Нет, Андрей Сергеевич, все гораздо проще, я офицер Службы по Несанкционированным Проникновениям в другие Измерения и у меня есть много полезной информации о тех, кто не хочет возвращаться в свою реальность. Эти люди беглые преступники, перевернувшие мир вверх ногами в других измерениях. У меня нет времени объяснять, как устроена Вселенная и что наши миры, словно в зеркальном отражении бесконечны. Там, откуда я телепортировалась существует закон о разумном ограничении телепортации, то есть перехода из одной реальности в другую. Если вы не верите, я покажу вам что это, а потом мы поговорим о том, чем мы сможем помочь друг другу.

— А вы бы поверили, я привык опираться на факты…

— Просто дайте мне руку.

— Это что какой-то наркотик?

Элейн начинала терять терпение.

— Какие же вы все подозрительные и не верящие ни во что — представители закона, у вас на глазах наши преступники пытаются захватить власть и это им удается, а вы не верите.

— Не верю, — рассмеялся в голос Комисаров, словно Станиславский на театральном подмостке. Но не успел он продолжить, как почувствовал на своём плече руку Элейн. В какой-то момент все поплыло перед глазами, к горлу подступила тошнота, а по щекам побежали слезы.

Ему стало невыносимо холодно, а потом, когда в глаза ударил яркий свет, он почувствовал, как куда-то упал, больно ударившись плечом. Яркий свет заливал глаза, вокруг трепетала шелковистая зеленая трава, она казалась слишком густой и высокой. Андрей потрогал руками лицо, которое было мокрое от слез, сунул палец в рот и ощутил соленый вкус на языке. Черт что это, пронеслось у него в голове, где я?

— Ты в моем мире, — пронеслось у него в голове, — здесь не нужно слов, чтобы общаться, — Андрей, покачнувшись, обернулся и увидел перед собой Элейн.

— Элейн? Что происходит? — он чувствовала слабость в теле, и ему было не по себе оттого, что делалось вокруг, небо переливалось разными цветами, а деревья, качавшиеся вдали, то исчезали, то появлялись вновь. — Что это все значит?

— Это мой мир, — ответила Элейн, — сейчас он не стабилен, от телепортов, но мы должны покончить с теми, кто уничтожил не одну реальность или превратил их в руины. Те, кто телепортируются впервые, всегда чувствуют себя неважно. Вам не дано это право, но в вашей реальности есть люди, которые способны на проникновение в другие измерения, как мы это называем, умеют открывать двери. Думаю нам пора, здесь время течет иначе.

Она вытащила маленькое зеркальце и вытянула перед собой руку.

— Возьмите меня за руку, если не хотите остаться здесь, у вас уже наверняка прошел час, вас ждет жена, и она будет волноваться.

— Но вы мне ничего не объяснили, — он коснулся ее теплой руки, которая вдруг стала холодеть и теперь Андрей увидел, что происходит, из зеркала потянулись странные щупальца, словно налитые ртутью, они обволакивали их руки, потом поднимались выше. Андрею, так хотелось выпустить из своей ладони ее пальцы, но, видя трансформацию, происходившую с ними обоими, не решился. Последнее, что он увидел, серебристый блеск перед глазами.

Когда он открыл глаза, то понял, что находится возле своего подъезда в машине. На заднем сидении сидела Элейн и, виновато улыбнувшись, протянула ему сложенный вчетверо листок.

— Не оставляйте следов, сейчас у вас нет времени, уже поздно, мне пора.

С этими словами Элейн, превратившись в энергетический сгусток серебристого цвета переливающаяся, словно капля ртути, втекла в маленькое зеркальце, которое, упав, разлетелось на множество осколков. Что за чертовщина, подумал Андрей, с таким ему еще не приходилось сталкиваться. Теперь он понял, что ко всем этим убийствам причастны те самые люди из реальности Элейн. Какой бред, пробормотал он, мне даже, и поделиться не с кем, как он сейчас понимал Журавлева. Тот тоже находился в похожей ситуации. Стоп. Андрей, улыбнувшись, понял о чем он поговорит с Журавлевым, теперь у них есть общая тема для разговора и как следствие того Журавлев должен о многом рассказать, о чем раньше полагал, помалкивать. Комисаров, улыбаясь, понял, какую цель преследовала Элейн, умно очень умно, теперь лед тронется.