Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

Этой же ночью юноша смог по достоинству оценить пользу трудотерапии. На этот раз спал он спокойно, без какихто сновидений, не обращая внимания на творившийся за прочными стенами концерт.

Как и всякий уважающий себя рыболов, Алекс отправился посидеть "на зорьке". Раны затягивались как на той самой собаке, и он сумел в один присест преодолеть храмовый двор и даже перебрался через забор. Правда, перед тем, как соорудить удилище, пришлось подождать, пока утихнет сердцебиение.

За время своего путешествия по Лауму Александр много раз наблюдал, как келлуане ловят рыбу. Чаще всего используют сети, иногда острогу, но он нигде не видел простой удочки. Очевидно, этот способ здесь не знаком или не пользуется популярностью.

Наверное, поэтому через пару минут какаято любопытная рыбешка схарчила большого темнокоричневого слепня. От неожиданности Алекс едва не выронил удилище. И нитка, и крючок с честью выдержали испытание. На траву плюхнулся первый улов. Непонятная, сантиметров тридцать длиной, рыбина с крупной чешуей, большими глазами и короткими усами у толстогубого рта. Окрыленный удачей, начинающий рыболов словил на коленке новую наживку. Увы, но на этот раз добыча ушла, прихватив крючок и нитку.

Не уставая нахваливать себя за предусмотрительность и запасливость, Александр заменил снасть и поймал еще пару примерно таких же рыбин.

"Для начала достаточно", – подумал юноша, сматывая удочки. Не отходя от канала, он почистил добычу, нанизал на прутик и собрался уходить. Но вовремя вспомнил, что рыбу еще надо на чемто пожарить, есть её сырой както совсем не хотелось. Пришлось наломать охапку хвороста и только после этого возвращаться в свое убежище.

Нанизав рыбу на прутики, он воткнул их в щели между каменных плит пола и разжег костер. Очень скоро зал наполнился дымом, лениво выходившим сквозь окна, а Алекс сидел и давился слюной.

Рыба оказалась ужасно костлявой и сильно пахла тиной, но юноша не обращал внимания на такие мелочи. Он уже заканчивал с последней, когда привычную тишину нарушили громкие удары.

Едва не поперхнувшись, Александр взялся за меч и резко обернулся к главному входу. Но звук шел не оттуда.

– Кто здесь? – послышался чейто знакомый голос.

Он встал и, держась рукой за правый бок, поспешил к задней двери. Вновь послышался стук.

– Откройте! Кто здесь?

Стараясь ступать как можно тише, юноша крался по темному коридору, прислушиваясь к ударам и женскому голосу, требовавшему открыть "сейчас же".

– Мерисид?! – тихо позвал он, берясь за засов.

– Алекс?! – донеслось снаружи. – Это ты?

Заведя руку с мечом за спину, Александр отодвинул замок и отступил в сторону. Девушка распахнула дверь и застыла. Её стройная фигура четко выделялась на фоне пылавшего полуденным солнцем проема.

Юноша вышел из темноты.

– Ты сдурел? – вскричала долгожданная спасительница.

– Чего? – он ожидал совсем не такого приветствия.

– На весь двор рыбой воняешь!

– Так есть чтото надо! – не остался в долгу Александр. – Не с голоду же помирать?

– Значит, тебя убьют сытым! – не переставая ворчать, она затащила в коридор большую корзину.

– Забыл, сколько золота обещали за твою голову?! – спросила девушка, упирая руки в бока. Сегодня на ней не было парика, длинные локоны, которые зачесывались кверху, удерживались маленькой серебряной заколкой. – Полгорода хочет заработать, а он рыбу жарит!

– Мало ли кто тут жарит, – попытался возразить Алекс. – Может, рыбак какойто?

– В пересохшем канале?! – фыркнула Мерисид. – Я пойду еще коечто принесу.

Она покачала головой и припустила бегом через храмовый двор. Александр выглянул, чтобы посмотреть ей вслед. Девушка бежала широкими шагами, уверенно попирая мелкий песок босыми маленькими ступнями. Юноша невольно залюбовался грациозными движениями танцовщицы, крепкими покатыми плечами, стройными смуглыми ногами, круглыми ягодицами, перекатывавшимися под короткой юбкой.

– Стоп! – Александр нырнул обратно в храм: "Чтото ты не туда смотришь".

Отвлекаясь от нехороших мыслей, он взял корзину за широкий ремень, привязанный к боковым ручкам, и не в силах поднять, потащил по каменному полу. Сразу же разболелся бок. Шипя и ругаясь, парень сел на кучу сухого камыша.

В зал вошла Мерисид с корзинкой поменьше. Посмотрела на потухший костер, потом на него.

– Ты ходил на канал? – спросила она, присаживаясь.

– Пришлось, – буркнул Алекс.

Первым делом девушка поменяла ему повязку.

– Рана очень быстро заживает, – проговорила она мягким, грудным голосом, аккуратно заправляя бинты.

Сегодня Александр почемуто чувствовал себя очень неуютно, когда кожи касались ласковые пальчики Мерисид.

– Я на руках повязки уже снял, – пробормотал он, отводя взгляд.

Девушка осторожно взяла его за плечо.

– Рановато. Здесь нужно еще помазать.

– Что нового в городе? – спросил Алекс, пока танцовщица наносила мазь, по его мнению, слишком тесно прижимаясь.

– Тебя еще ищут, – пробормотала Мерисид, наклоняясь вперед так, что её грудь ненароком коснулась руки юноши.

– А как там Тусет? – Александр отодвинулся.

– Хочет переделать дом, – танцовщица встала. – Сегодня рабочие будут перетаскивать вещи к Небраа.

– И еще, я ушла их храма, – она вынула из высокой корзины жареного гуся, обернутого в листья лопуха, потом достала стопку лепешек, кульки с финиками, большую связку лукапорея, два кувшина.

– И куда ты? – поинтересовался юноша, с жадностью откусывая от жестковатой лепешки.

– Буду старшей служанкой у господина Небраа, – с гордостью ответила бывшая танцовщица. "Теперь понятно, что ты потребовала с Айри за помощь", – подумал Алекс.

В маленькой корзине оказались два бурдюка. Один с водой, другой поменьше – с вином.

– Мне надо спешить, – вздохнула Мерисид. – Я сказала, что привезу свои вещи из храма, а сама поехала сюда.

– Посиди еще немножко, – попросил Александр, мысленно ругая себя за эти слова. Саша Дрейк была очень компанейской девчонкой, легко сходилась с людьми и ужасно скучала, оставаясь одна. Превратившись в Алекса, она стала гораздо легче переносить одиночество. Но страдания от ран, мрачные стены заброшенного храма, непонятный и тревожный сон, вой диких зверей по ночам, все это многократно усилило его тоску. К тому же Мерисид нравилась ему, возможно, потому что напоминала все еще дорогого человека?

– Расскажи еще чтонибудь? Я слышал, Тусета хотели сделать верховным жрецом?

Бывшая танцовщица присела.

– Говорили. Но Джедефраа чувствует себя гораздо лучше. Сегодня я видела его в храме. Может быть, Сет даст ему еще много лет жизни?

Она поправила юбку.

– Я еще слышала, что у тебя в сундуке хранилось добра на сто дебенов золотом. Правда?

– Нет, – Алекс налил в стаканчик вина. – Может дебенов тридцать.

Потом предложил девушке:

– Выпьешь?

– Откуда у тебя столько? – она взяла плошку.

– Ты, кажется, стала подругой Анукрис? – вместо ответа спросил Александр.

– Она моя госпожа, – Мерисид выпила.

– Вот и спроси у неё, – юноша знаком предложил еще вина.

Девушка покачала головой.

– Алекс, почему ты не взял её замуж?

Парень застыл с недожеванной лепешкой во рту. Мерисид смотрела на него, чуть склонив голову, и глаза сверкали любопытством совсем как у Сайо. Сердце Александра както странно екнуло. Он выпил стаканчик сладкого, терпкого вина и отвел глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Госпожа сама сказала, – бывшая танцовщица буквально сверлила его глазами. – Она же тебя любит, и приданое у неё хорошее.

Юноша молчал. Правды сказать он не мог. Не хватало еще прослыть сумасшедшим, а врать почемуто не хотелось. Казалось, что ложь сразу разрушит то робкое, еле уловимое чувство приязни, толькотолько возникшее между ними.

– У тебя есть невеста? – допытывалась Мерисид. – Или ты дал комуто клятву верности?