Ловушка для наемника (СИ)

"Итак, я снова в монастыре — вместе со всей семьей, кроме тех, кто успел уехать из Севрума. Нас уверяют, что здесь совершенно безопасно. Донн сказал, что опасается провокаций или покушений, причем, как он говорит, это может быть и со стороны сторонников монархии — чтобы вызвать у народа к нам сочувствие. Поэтому лучше нам оставаться пока в монастыре под надежной охраной. А дядя говорит, что мы тут просто заложники. Я не знаю… Но верю Донну, а дядя… он ошибается, вот и все…"

"Я много времени провожу с младшими, читаю, слежу, чтобы они гуляли, вовремя ложились спать. Конечно, с нами остались слуги, хотя их меньше, чем было во дворце, за младшими присматривают монахини, но я все равно чувствую, что за малышей отвечаю именно я… Это моя обязанность… Вот странно — всего-то несколько месяцев назад я жила тут, в этой же комнате, только должна была ходить на занятия… Ни одной из моих подруг здесь нет — все разъехались… кто к родственникам, в провинцию — туда, где еще пока спокойно, а кто за границу…

Вспомнила о занятиях… Когда раньше читала о разных переворотах и революциях в "Истории", я часто представляла себя принцессой Тойны — в то время, когда у них была война с нами и часть придворных устроила заговор. Или участницей — ну, точнее, жертвой — переворотов и бунтов в других мирах… Читать об этом было необычайно интересно, и мне всегда казалось, что так захватывающе — жить в такие вот опасные времена, когда вся жизнь — одно сплошное приключение. Самые непредсказуемые изменения на грани двух исторических эпох, побеги из тюрем, спасение или предательство… Как сказал поэт:

Я помню, как однажды смотрела на звезды и повторяла про себя эти строчки, ужасно завидуя тем, кто видел такие необыкновенные события… А вот теперь думаю, что живи этот поэт в те годы, когда пробил "час роковой и ужасный", он никогда бы не написал, что это счастье. Ты можешь не бояться за себя… даже, может быть, о себе и забывают в такие времена… Но родные? Друзья? Разве можно забыть, что они могут погибнуть, или уйти в изгнание, нищенствовать, голодать… Я иногда останавливаюсь перед зеркалом, смотрю на свое бледное лицо, вижу, что похудела, под глазами круги от бессонницы… И я тогда думаю: да, читать о таких событиях несравненно интереснее, чем в них участвовать…"

"Я сегодня много думала о предсказании, которое услышала в детстве. У меня появилось подозрение, что оно как раз и сбывается сейчас.

Мне было шесть лет, и мы отдыхали в нашем летнем дворце. Однажды я с гувернанткой и двумя служанками пошла в лес, мы устроили пикник, собирали ягоды, было очень весело. И вдруг из-за кустов вышла старуха — в красном платье, высокая, седая. Я ужасно испугалась, сама не знаю чего, заплакала. Служанки заахали, начали звать стражу… А старуха подошла ко мне и взяла за руку. Почему ее не прогнали — не понимаю, но все как будто оцепенели. Правда, одна из придворных дам, которая присматривала за мной, леди Нерни, взяла эту женщину за плечо и сурово велела удалиться. Но старуха на нее и не посмотрела. Потом уже я узнала, что она была из того народа, который называют марра. Марра живут в горах, за Тойной, но многие уходят оттуда и селятся в городах. Они умеют предсказывать будущее. Вот и мне марра тогда наворожила…

Я точно не помню ее слова, кажется, примерно так: когда я вырасту, то полюблю одного человека, на всю жизнь. Я забыла подробности, но то, что предсказание было о любви, я точно помню. И он, этот человек, тоже будет любить меня — очень сильно. Потом еще что-то о путешествии, о дороге к морю… Как жаль, что я тогда толком ничего не поняла и не запомнила. Почти тут же прибежала стража, и ее прогнали…

Потом я спросила у леди Нерни, кто эта женщина и откуда она знает, что со мной будет. Но та ответила, что марра таким образом просто выманивают деньги у доверчивых людей — всякий ведь хочет узнать будущее.

Я никак не могла забыть волшебную старуху — я ее так про себя называла. Потому начала потихоньку расспрашивать и других. На мой день рождения, тем же летом, пришла, как и во всякий год, моя кормилица, Таилла, с моим молочным братом. Ее усаживали всегда за отдельно накрытый стол, угощали пирожным и давали десять золотых монет. А мальчику — какую-нибудь игрушку.

Вот я тогда и спросила у кормилицы о той старухе. Помню, было очень жарко, и мы сидели в тени, в садовой беседке. Я слушала, а Таилла говорила. Она рассказала, что марра действительно умеют предсказывать будущее. Но, добавила кормилица, мало кто ходит к ним — разве совсем уж отчаявшиеся. Я, хоть и маленькая была, этому очень удивилась. Разве не любопытно знать, что тебя ждет? Но Таилла сказала, что есть такое поверье — все, что предсказывают марра, сбывается. Оттого люди и бояться — вдруг гадалка им расскажет о каком-нибудь несчастье. Люди считают, говорила Таилла и пила, глоток за глотком, душистый чай, что если не назвать беду словами, то ее может и не случиться… Я тогда еще подумала, что это глупо — так считать… А теперь мне отчего-то кажется, что они правы. Но, как бы то ни было, мне-то она предсказала счастливое и радостное будущее — ведь она говорила о взаимной любви. Значит, мне нечего бояться?"

"Библиотеку нашу перенесли из дворца сюда, в монастырь. Я долго ходила вчера между рядами полок, рассматривая старые, любимые книги… Попросила слугу достать с верхних полок несколько книг — во-первых, конечно, романы — Лурна Тиана и еще некоторые. А потом прихватила один из томов энциклопедии, тот, где говорилось о различных народах".

"Сегодня днем мы видели страшную картину. Над Гранианом сбили три военных дирижабля — всего их было пять. Какая ужасная картина. Огромные черные дирижабли, медленными рыбами плывущие в небе, вдруг вспыхнули, превратились в небесные костры, горящие над головой — алое на синем. Кажется, они должны были сбросить бомбы на дворец. Я стояла и смотрела, просто забыла обо всем. Прибежала монахиня, сестра Юния, схватила меня за руку (никакого почтения к старшей принцессе, ну и ну!.. я шучу, конечно…) и заставила спуститься в монастырский подвал. Там уже были все монахини, мои брат и сестра. Было решено, что мы будем спускаться туда, если еще раз прилетят вражьи дирижабли. То есть не вражьи, это солдаты так говорят, наша охрана, а на самом-то деле нам они — союзнические. И, конечно, бомбы они должны были сбросить не на дворец, а на казармы. Но могли попасть и в нас. Я сказала настоятельнице об этом, еще прибавила, что рыцарский порыв наших союзников — они же хотят нас спасти — мог бы нас убить. Настоятельница сказала, что шутки сейчас неуместны. Какие уж тут шутки! Впрочем, нельзя же все время плакать, бояться… разве это — подлинная жизнь? А она, такая печальная и тревожная сейчас… и так и проходит…"