Поиски

Она не хотела, чтобы ашурт видел это. Она вообще не хотела его видеть.

— Ласти, что произошло? — герцог взял демонессу за плечи и никак не ожидал, что она резко вырвется, — Ласти! Объясни, ради всех богов, что случилось?! — он снова с тревогой всмотрелся в ее лицо, — Милая, что случилось? Малышка моя, скажи, пожалуйста, — взмолился растерянный Сантилли, ничего не понимая.

Принцесса закусила губу и промолчала, чтобы не разреветься. Горло перехватило, невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть. Воистину невыплаканные слезы могут задушить. Ашурт ничего не помнил. Что с ним случилось этой ночью? Почему любимый мужчина стал вести себя хуже дикого зверя? Йёвалли попыталась успокоиться и взять себя в руки. Надо попробовать разобраться, понять.

— Ласти, — прошептал Сантилли, осторожно сжимая плечи девушки и чувствуя, как они напрягаются, — Ведь все было так хорошо.

От этих слов обида прорвалась наружу, и йёвалли неожиданно зло выкрикнула, не чувствуя, как по щекам побежали горячие струйки слез:

— Хорошо?! Я рад, что тебе было хорошо! — она толкнула друга, но герцог продолжал сжимать руки, — Если бы я знал, как тебе будет хорошо…. Пусти меня! — закричала Ласайента и начала вырываться.

Она все-таки задохнулась и остановилась, враждебно глядя на герцога и судорожно глотая слезы. И Сантилли все понял.

Боги! Девочка моя, что я наделал?

— Ласти, — герцог попытался остановить любимую, но девушка ожесточенно оттолкнула его и убежала, захватив охапку одежды со стула.

Разве можно удержать ветер? Ашурт потерянно опустил руки.

Вот и все. Теперь ни друга, ни любимой. Ничего нет. И не будет никогда. Лас отцу не простил, а ему тем более не простит. Малышка доверилась ему, а он растоптал все, что смог и даже больше.

На стук в дверь вышел почти одетый Лас и, безразлично пройдя мимо Сантилли, пошел открывать. Вошедший Шон весело хлопнул брата по плечу.

— Демоны, вы завтракать идете? — спросил он, с недоумением глядя на понуро сидящего на постели герцога.

— Да, — твердо ответил принц, — Сейчас, — и потянулся за кафтаном.

Санти, молча, встал и начал одеваться.

Завтрак, начинавшийся в приподнятом настроении, при виде траурных выражений лиц молодежи, сразу перешел в стадию похорон. Ласайента, сдержанно поздоровавшийся со всеми и даже с отцом, кивнув ему (князь чуть не поперхнулся), немедленно уткнулся в стол и больше не проронил ни слова. Сантилли, зашедший следом за ним, выглядел так, будто собирался на собственную казнь. Он вяло поковырялся в тарелке и застыл, глядя на нее отрешенным взглядом. Все это напоминало гробовое молчание на могиле. Вот только чьей?

Терпение у Найири лопнуло быстро, почти сразу. Когда эти оболтусы успели поссориться, да еще так крупно?

— Что у вас случилось? — ашурт отложил вилку и по очереди оглядел демонов.

— Ничего, — фантастически спокойный принц невозмутимо продолжал есть.

У Найири появилось стойкая уверенность, что Ласайента вкуса еды не замечает.

— Поссорились? — нахмурил брови Андерс, покосившись на сына.

— Почему? — тот мотнул головой, пряча глаза, — Нет.

«Что ты сделал?», — обратился к Санти Найири, сразу вычислив виновного.

«Плохого? Все, что смог», — безучастно отозвался тот.

Прекрасно! Утром мы к ним заходим и все замечательно, а через пятнадцать минут они смотреть друг на друга не могут!

Король раздраженно вытер рот салфеткой и бросил ее на стол. Легче королевством управлять, чем разбираться с собственными детьми. Дьявол, и с Андерсом не посоветуешься!

Сантилли начал подниматься, чтобы уйти.

— Сидеть, — коротко приказал ему отец, — Я тебя не отпускал.

Лас никак не среагировал на строгость Найири. Обычно он сразу вскидывается, а тут даже есть не перестал, продолжая безучастно пережевывать пищу. А ведь принцу все равно, что будет с другом, понял Найири. Что младшему надо было сделать, чтобы получить такой результат?

Так, что у нас имеется?

Найири поставил локти на стол и уткнулся носом в сцепленные пальцы. Андерс и Шон тоже тревожно рассматривали обоих мальчишек.

Лас сменил пол и… и что? Ночь должна быть бурной, но по сыну этого не скажешь. Рожа у него не светилась. А должна, еще бы, столько ждать! И не похоже, что это продолжается давно, потому что в поведении демонов ничего не менялось. Дьявол! Он что, девчонку силой взял? Как еще можно объяснить внезапный холод Ласти по отношению к другу. От него же презрением за километр несет.

Но что-то не помнится за сыном таких грехов. Ему нравятся, жаркие женщины, а не визжащие и сопротивляющиеся. Девочки в замке от него без ума, прощая герцогу всю его ветреность только лишь за одну ночь с ним или даже поцелуй.

Вот именно. Женщины! А Санти в последнее время с принцем. И исключительно с ним одним. Найири сложил два и два и сделал соответствующие выводы.

Судя по тем взглядам, что сын бросал на девушек, их у него давно не было. А тут Ласти решает сменить пол. Женщина, любимая, желанная, единственная. Есть от чего сорваться и потерять голову. Да, впечатления у девочки от такой ночи должны быть сногсшибательными.

Найири звучно припечатал ладонями стол. Надо отдать должное выдержке демонов: никто не вздрогнул. Ну что ж, займемся воспитанием подросшего, но не поумневшего поколения.

— За мной, — приказал он, вставая, — Оба.

При виде разгневанного Найири Андерс не на шутку встревожился и тоже дернулся вслед за ними, но король придавил его плечо:

— Сейчас вернусь.

«Мозги немного вправлю своему и сразу обратно».

Найири пропустил вперед Ласайенту, кивнул сыну: «Заходи», и, не удержавшись, придал ускорение тычком в спину. Тщательно прикрыл дверь и развесил полог тишины. Потом прошелся по комнате, стараясь притушить бушевавшую в груди ярость.

Оба молодых демона упорно смотрели в пол.

— Сколько времени у тебя не было женщин? — сердито спросил отец сына.

Лас удивленно посмотрел сначала на короля, потом на герцога. Причем здесь это, он не сразу понял.

Санти шевельнул губами, но промолчал, все так же не поднимая глаз.

— Считаешь? — ядовито осведомился Найири и вдруг рявкнул, — Я вопрос задал, щенок!

— Почти полгода, — угрюмо ответил сын.

— Почти полгода, — раздраженно повторил Повелитель, — Почти полгода! И ты полез к девчонке, зная, чем это кончится?!

Гнев на сына одержал верх над здравым смыслом и отец впервые в жизни по-настоящему ударил сына ладонью. От всей души. Не жалея. Забыв о том, что не хотел давать волю рукам. Сантилли, не ожидавший оплеухи, упал на пол, по пути снеся стул и ударившись головой об стол. Ласайента вскрикнул и бросился к Найири. Король стряхнул его руку, вцепившуюся в кафтан, и оттолкнул принца.

— Не мешай, — прикрикнул Повелитель на него, — Умней будет, паршивец.

Лас остался растерянно топтаться на месте. Он ожидал чего угодно, но никак не этого.

Сантилли мотнул гудящей головой и начал вставать. Мог бы и остаться на полу, отец никогда не будет бить лежащего, но заполучить славу трусливого подонка не хотелось. Заработал — получай.

— Наверняка, ты сдерживал себя, — Найири начал мерить комнату быстрыми шагами, наблюдая, как сын медленно, пошатываясь, выпрямляется, — А вы еще не каждую ночь вместе, особенно в последнее время. Так трудно было завести наложниц? — желчно спросил он.

— Я не хотел, — невнятно ответил герцог.

В голове звенело, а где-то внутри начала подниматься злость на отца. Умом он понимал, что тот прав, но душой мириться с этим не хотел. Хочешь наказать — накажи, но бить, последнее дело.

— Что? — король сделал вид, что не расслышал, — Что ты там мямлишь? Говори, как мужчина!

— Я не хотел! — громко ответил Сантилли, поднимая на отца дерзкие глаза, — Куда я этот табун дену?

Ах, так?! Найири хлестнул его тыльной стороной ладони по лицу, рассекая когтями бровь и щеку. Не больно, зато зрелищно. В самый раз для впечатлительных девиц, которые в это время судорожно переводят дыхание.