Русская фэнтези-2008

Но вот поднять Белоснежку, самую миниатюрную из всех девчонок, ростом где-то не более полутора метров и с талией, обхватываемой двумя мужскими пальцами, ко всеобщему удивлению ему оказалось не под силу: мотор Карлсона не тянул. К счастью, оказалось, что для её перемещения по вертикали хватает подъемной силы Санчеса-Сонка, хотя и еле-еле. Примечательно, что почти с таким же трудом Санчес поднял и Виктора, который был, как-никак, атлетически сложенным парнем ростом метр девяносто пять.

От буривуха же обществу было мало проку: он был способен, махая крыльями, удерживать в воздухе только себя самого, разумеется, вместе с Ланкой.

— Ладно, разбор полётов окончен, — подытожил Виктор, — экипажи воздушной кавалерии в данном составе утверждены. Что насчёт дорог и транспорта?

— Хорошо бы портал открыть… как керторианцы, — начала размышлять вслух Ланка, — у меня на прошлом экзамене это хорошо получалось… И там роман как раз кончается тем, что открывают портал…

— Ага, портал на Керторию. И что ты на ней будешь делать? Царствовать? — разбила вдребезги её мечты Виола.

— Можно попробовать через Лабиринт, — предложил Мигель, — проверено, он вынесет!

— Он-то вынесет, но, боюсь, только тебя, — скептически выступила Виола. — Ни в одном из нас нет ни капли королевской крови.

— А значит, — подхватил Виктор, — нас он уничтожит уже при попытке войти в него.

— Ну, вообще-то детей у Оберона было много, может, вы сумеете в кого-нибудь обернуться? — нерешительно предположил Мигель.

— Скорее мы превратимся в каких-нибудь гномов или орков, — отрезала Виола. — Вспомните, каждый из вас побывал только одним фантастическим персонажем и несколькими сказочными, а я вообще начинала Тотошкой. Интересно, каким это образом собака может обзавестись королевской кровью?

— Укусив короля! — подал тривиальный, но вполне здравый совет Санчес. Мигеля от этой идеи перекосило, и перекос стал особенно силён, когда он сообразил, что и для всех остальных это может стать единственным путём к спасению. Но в этот момент по квартире прошёл особенно сильный порыв ветра, вызвавший рябь не только у мебели, но и у стен, потолка и пола.

— Кровушки вы моей жаждете, — пробормотал Мигель. — Ладно, — продолжил он скрепя сердце так, как будто кровь из него уже начали выкачивать, — но это в крайнем случае!

— И через Сумрак я вас тоже не проведу. Не уверен, что и сам смогу, — сообщил Виктор.

— Есть идея, — вдруг сказала Ланка и замолчала. — Тут мне пришло в голову… — слегка улыбнулась она. — Хотя я не очень-то в ней уверена. Но шанс есть…

Но она опоздала. Следующий порыв Ветра был настолько силен, что не только распахнул настежь окно в комнате, но и вздыбил пол так, что Виола свалилась на Ланку, Белоснежка, вспорхнув в воздух, опустилась у ног Санчеса, рухнувшего на Мигеля. Стены угрожающе скривились, а потолок над дверью провис так низко, что в оставшийся проход не пролезла бы и Белоснежка. И Ветер продолжал дуть.

— Теоретики паршивые! — завопила Виола, сползая с Ланки на пол и становясь на четвереньки.

— Быстро, уходим! — заорал Виктор, всё ещё стоявший на ногах на единственном ровном куске пола.

— Как? — полузадушенно прохрипел Мигель, сталкивая со своего живота лежащего на нем друга.

— В окно! По воздуху! Карлсон берёт Виолу, Санчес — Белоснежку, буревух — Ланку! И вниз, на землю у подъезда, там место устойчивое! Быстрее!

— А как же ты? — хватая Белоснежку, прокричал Санчес.

— А я через Сумрак. Да летите же скорее! — и секунду поколебавшись, Виктор схватил со стола фломастеры и рисунок — единственную имевшуюся у них схему действительности. После чего поднял с пола свою тень и нырнул в Сумрак.

В это время пропеллер над спиной Карлсона уже набрал обороты и подъемную силу, а руки вцепились в ноги Виолы. Та, сжав зубы, молчала, болтаясь вниз головой над верхушками деревьев. Она прекрасно понимала, что её советы о том, как именно надо её держать, не улучшат аэродинамических характеристик полёта.

«Твоё счастье, — думала она, мысленно обращаясь к Мигелю, — что я в джинсах».

Приземление этой пары чуть было не окончилось драматически. Но Виктор вынырнул из Сумрака там, где надо, и именно тогда, когда надо: в тот миг, когда зажмуренные глаза Виолы (вместе с головой) опасно приблизились к асфальту. Схватить Виолу в охапку и перевернуть вверх головой было не трудно. Не составляло труда и поддерживать её, пока она обвисала в его руках в полуобморочном состоянии. Но удержать её от рукоприкладства к несколько, но не слишком смущенной физиономии Мигеля составило настоящий подвиг.

— А что такого? — с чувством абсолютной правоты заметил Мигель, правда, отступив на шаг и уставившись на свои кроссовки. — Ведь не врезалась же…

Виола судорожно вздохнула и, не сумев вырваться из рук Виктора, заговорила. Остановила ее, ко всеобщему удивлению, Белоснежка. Развернувшись, она решительно, хотя и срывающимся голосом, произнесла:

— Замолчи! Он же спас тебя. Чем ругаться, лучше бы спасибо сказала! — и повернув голову к Санчесу, продолжила: — Прекрасный сэр! От всей души благодарю вас за спасение моей жизни! — после чего она вздрогнула, потупилась, покраснела и обеими руками ухватилась за свою косу.

Прекрасный сэр хмыкнул и, галантно поклонившись, приложил правую руку к сердцу, а затем ею же совершил какие-то плавные зигзаги, имитирующие размахивание шляпой.

Виола перевела пылающий взор с Белоснежки на Санчеса, а затем, прищурившись, опять посмотрела на Мигеля.

— Спасибо, — процедила она, но таким тоном, что вся предшествующая ругань показалась сладкой музыкой. Её спаситель вздрогнул и плавным движением переместился в сторону, за спину Санчеса, жалея только, что это не Виктор с его гораздо более массивной фигурой. Но тот стоял дальше и — слава тебе, Ланделема! — продолжал удерживать Виолу. На что она способна в гневе, все знали, видели в прошлом году собственными глазами ее месть за разбитое сердце. После чего бедного парня восстанавливали по матрице. На теле оригинала осталось менее 10 процентов несгоревшей кожи.

«Но не уронил же, — успокаивал себя Мигель. — В крайнем случае стукнулась бы башкой… А голова — не сердце». Когда же он решился выглянуть из-за укрытия, Виола лишь сверкнула на него глазами. И Мигель с облегчением понял, что расплата откладывается.

В это время Ветер закрутил вокруг компании студентов столб пыли. Не хочу забегать вперед, но прошу заметить, что и это был не случайный поток воздуха, который можно проигнорировать. Этот Ветер был из тех, что навевал определенные мысли…

— Ну что, закручивать Отражения? Двигаем в Амбер? — не то спросил, не то предложил Мигель, осторожно выглядывая из-за спины Санчеса.

— Подождите! — вмешалась Ланка, разгибаясь. Перед этим она что-то вытряхивала из своего деревянного сабо с правой ноги. — У меня есть другая идея. Можно попробовать пробраться через «Золушку»… Дело в том, — медленно продолжала она, — что я еще не успела встретиться там с моей Крёстной. А значит, можно её дождаться и получить волшебную карету. Белоснежку я уж как-нибудь протащу с собой как сказочную подругу, Виола вполне может стать кучером, а вам, парни, извините, но придётся побыть лошадьми. И будет у нас карета, запряжённая тройкой. По-моему, прекрасное транспортное средство, способное довести к Двери!

— Что?! — взвыл Мигель. — Как это, мы и лошадьми?

— Да за кого ты нас принимаешь?! — поддержал его возмущенный Санчес.

— Не думала я, что вы такие слабаки! — сказала, как плюнула, Виола, уже освобожденная Виктором от сковывающих объятий. — Подумаешь, втроём одну карету не смогут свезти!

А Белоснежка молчала, тревожно переводя взор с одного собеседника на другого.

— Девочки! Вы неправильно нас поняли, — тут же начал объяснять Триада. — Мы не возражаем против того, чтобы запрячься в хомут. И мне лично эта идея представляется перспективной. Но мы категорически отказываемся быть лошадьми и согласны — только конями!