Сокрытые-в-тенях

— Ну, раз ты сам сатана, то и возьми русалку в сауну туда, к вам! Будет в бассейне плавать!

— Самый смелый, да? — зловеще замедляя свою речь, обычно скачущую, словно кузнечик по полянке, переспросил Кашин. — А давай лучше я тебя заберу в сауну! В качестве растопки! Идет?

Публика захохотала, и карточный король снова затерялся за спинами.

— Итак — вот билет нашей прекрасной русалки, и на нем во всей красе видна черная метка!

Он дьявольски расхохотался и подвел Аню к аквариуму.

— Для счастливчика мы изобрели ужасное испытание! — объяснил Люцифер-Кашин. — Он должен вытянуть жребий и исполнить предначертание судьбы! Опускай руку в этот магический сосуд, русалка!

Аню вдруг заколотило. Она почувствовала каждый из впившихся в нее объективов — телекамер и фотоаппаратов. Ей захотелось провалиться сквозь сцену прямо сию секунду.

Грохнули фанфары. Ведущий торжественно поднес к Ане аквариум, и дрожащей рукой она выхватила было еще один билетик, однако выронила его, а затем снова подняла из кучи других, в точности таких же.

— Что вы говорите? — внимательно прислушался Кашин и тут же сунул ей микрофон под нос.

— Я говорю, что как на экзамене, — пробормотала Аня, но, услышав свой голос в усилителях, шарахнулась в сторону.

— Ах, да не бойтесь вы так! Всё пройдет, как сказали мудрецы Соломону, ха-ха-ха! Ну и что вам задали на дом фанты преисподней, русалочка? А-а-а! Это крайне интересно! Чтобы получить главный приз праздника, игрок должен пройти испытание музыкой…

— Билана ей включите для испытания! Пусть мучается! — выкрикнул кто-то, и публика согласно загоготала.

— Петь должен сам испытуемый! — объяснил Кашин, и глазом не моргнув. — И не что-нибудь про ёлочку и Новый год, а то, что повелел жребий!

Ане стало дурно. Она не могла больше находиться в поле зрения стольких людей. От ледяного пота под накидкой к ее спине прилип капрон карнавального платья, и ей стало еще холоднее.

И вот она увидела рядом с телекамерой 66 канала великолепного вампира. Это был всем вампирам вампир! Не какой-то там лубочный Дракула в исполнении Толика и еще трех-четырех десятков присутствующих парней, а самый настоящий — притягательный, отталкивающий, прекрасный и жуткий. Сам Носферату!

Аня успокоилась и согрелась, будто ее окатило теплой водой из душа. Знание пришло мгновенно, целиком. Теперь она понимала, что нужно спеть и как это спеть. А из колонок уже сочился медленный и тревожный мотив.

Криво ухмыльнувшись, Носферату сложил руки на груди.

— «Рухнул мир, сгорел дотла, соблазны рвут тебя на части»… [8] — даже не задумываясь, запела Аня, держа микрофон естественно и уверенно, будто делала это каждый день.

Вера взяла Костю под руку:

— Она что, певица?

— Н-не знаю… Подожди, Вер, дай послушать!

Тогда Носферату, взмахнув перед камерой полою черного плаща с пелериной, поднялся к Ане на сцену. Публика засвистела и зарукоплескала, признав кого-то известного под маской кровопийцы.

Аня подняла глаза, и Носферату с холодной улыбкой пригласил ее на танец.

«Играй!» — вспыхнуло в ней.

Как завороженные следили Костя и компания за танцем вампира и русалки.

Опустив микрофон вниз на время проигрыша и глядя на собственный локоть, Аня слушала, о чем ей толкует партнер. Если бы шелк умел говорить, он говорил бы голосом этого мужчины.

— Люди сами виноваты в том, что становятся вампирами! — вкрадчиво сказал Носферату, наклоняясь к ее уху.

Не подняв ресниц, та усомнилась:

— Разве так?

— А разве не так? — он хозяйским жестом отвел ее зеленую челку со лба и рукой, на указательном пальце которой холодно сверкнуло кольцо-коготь, приподнял лицо Ани за подбородок. — Посмотри на меня!

— Не хочу!

— Тебе только так кажется. Посмотри!

Она ударила его по руке и отпрянула с ледяным взглядом:

— Вы забываетесь!

Носферату обрадованно расхохотался:

— Вот и ответ, прекрасная русалка! Обрати внимание: у тебя был выбор, и ты…

— Я поняла, о чем вы будете толковать. Вы еще не поднялись на эту сцену, как я знала, что вы скажете: «У людей есть выбор: предпочесть смерть после укуса или забыть о ней и жить вечно — вечно за счет других. Просто люди слабы и трусливы»…

На его смертельно бледном лице мелькнуло не удивление, нет, но какое-то подобие его. Словно он и ожидал услышать от нее эти слова, но только вообще, не именно сейчас. Носферату вгляделся в Аню.

— У тебя был выбор, и ты его сделала. Поэтому ты здесь сейчас, а я рядом с тобой. Всё есть выбор, так почему…

— Выбор выбору рознь. То, о чем сказали вы, несет в себе какой-то порочный посыл…

— Вот как? — вампир вздернул бровь и угрожающе оскалил клыки; девушка могла бы поклясться, что они у него не вставные.

Аня отступила от него из-за необходимости допеть последние строчки песни и под финальные аккорды, снова опустив микрофон, договорила на ухо собеседнику:

— Кто посмеет взять на себя смелость быть роком для ближнего своего?

— Кто? — Носферату усмехнулся. — Кто угодно! Маньяк в подворотне, кучка скинхедов за углом, члены призывной комиссии, армейские «деды»…

— Это какая-то больная логика! — быстро возразила Аня. — Такого не должно быть…

— Но это есть!

— Смертный не смеет испытывать другого смертного! У него нет для этого полномочий свыше!

— Он сам взял на себя эти полномочия. И потому сам отвечает за все свои поступки и за свой выбор! Впрочем, теория ваша интересна… по-своему. Но нежизнеспособна. Благодарю за танец, леди! — он высокопарно облобызал ее кисть, а когда зрители захлопали, степенно спустился вниз и послал затем Ане три воздушных поцелуя.

— Если судить по уровню шума… — начал было ведущий, но Кашин-Люцифер перебил его:

— Если судить по уровню шума, наша русалочка выиграла главный приз сегодняшнего конкурса! Мотоцикл — на сцену!

В облаке сизых выхлопных из-за кулис выскочил байкер на черной «Ямахе».

Вера запрыгала, как сумасшедшая, и захлопала в ладоши:

— Надо же! Надо же!

— Классный мотик… — заметил Валера-Крик, уже снявший маску и оказавшийся невероятно конопатым мужичком с телячьими ресницами и хитрющими глазами сатира. — Это я наколдунил вам удачу, детки! Благодарите дядю Лерыча!

— Угу, и часовню тоже ты развалил! — Костя похлопал его по плечу. — Свободен!

— Ну прокатиться-то дадите?

— А ты Аню об этом и спроси.

— А ты с ней… разве не… нет? Не вместе?

Костя покачал головой, и Валера в развевающихся черных одеждах понесся домогаться «Ямахи» у ее новой хозяйки.

— Вот так! — сказала Вера Косте. — А ты не щелкай клювом. В большой семье, как известно…

— Какой-то странный сегодня Нагафенов, — не дослушав ее, сказал тот. — Может, его бродячий вампир искусал?..

Шум на площади постепенно стих.

Валера все оглядывался на оставленную у палаток «Ямаху», красиво мерцавшую в отблесках костра, и посасывал баночное пиво. Остальные сидели вокруг огня и завороженно внимали танцу пламени.

— Всё! Пора идти гадать! — Вера решительно поднялась с бревна и шагнула за пределы света, в темноту. — Друиды мы, аль не друиды?

— Мы ошалелые полуночники! — зверски зевая, ответил толстячок Иван. — Может, лучше на боковую? Всю неделю мечтаю выспаться…

Толик не выдержал:

— А тебе-то кто не давал?

— Кто! Вдохновение!