Эльминстер в Миф Дранноре

– Очень хорошо, – сказал он почти вкрадчиво. – Не обращайте внимания. Просто на меня слишком большое влияние оказывает ваш внешний вид. Коронель говорил мне, что нам было бы легче, если бы мы воспринимали вас как одного из нас – как кого-то из нашего народа, но побывавшего с визитом в каком-нибудь очень далеком королевстве, где вы были вынуждены носить облик человека. Я попытаюсь, Эльминстер. Прошу вас отнестись ко мне с пониманием. Сейчас я расстроен по другим причинам.

– Вы можете мне о них рассказать? – осторожно спросил Эльминстер.

Эльф бросил на него острый взгляд, а потом отрывисто произнес:

– Позвольте мне говорить со всей прямотой, как это принято у вашей расы, насколько я знаю. К тому же вряд ли вы знакомы с каким-нибудь длинноязыким корманторцем, более откровенным, чем я.

Эльминстер согласился. Маг эльфов огляделся, проверяя, нет ли кого в пределах слышимости, и поведал со всей откровенностью:

– Решение коронеля в отношении вас не слишком популярно. Многие высокопоставленные эльфы, которые имеют звание арматора, пришли во дворец, чтобы отказаться от этой чести и бросить клинки к ногам коронеля. Идут открытые разговоры о его свержении и даже убийстве, об охоте на вас и о… больших неприятностях… здесь, сегодня ночью, и в других местах, пока-пока он не придет в чувство. Мой коллега, маг Высокого Суда Илимитар, не вернулся после визита в один из старейших домов. И мне ничего не известно о его судьбе, или здесь замешана измена. Я думал, что пользуюсь у коронеля самым большим доверием, и вот, без всякого предупреждения, он исчезает, а появляетесь вы с осторожным разговором о «безопасности королевства». Я думал, что забота о порядке в королевстве поручена мне. Невооруженным глазом видно, что вы, человек, стали магом неизвестной, но, возможно, большой мощи, у которого тесные отношения с богиней вашей расы. Именно по этой причине, каковы бы ни были ваши мотивы, вы представляете большую опасность для Кормантора, пока остаетесь в самом его центре. Вы понимаете, почему я менее чем любезен с вами?

– Понимаю, – ответил Эльминстер, – и, клянусь, лорд, нисколько не обижен. Как могли вы поступать иначе в таком затруднительном положении?

– Именно, – с удовлетворением, почти улыбаясь, сказал Эйринспейр, – Боюсь, я недооценивал вашу расу, сэр, и вас тоже… Я никогда не слышал, чтобы люди были озабочены интересами или тревогами других. Все, что мы видим или слышим о вас здесь, – это стук топоров, падающие деревья и звон клинков, которыми спесивцы улаживают даже самые незначительные споры.

– Это правда, что некоторые из нас выбирают самый скорый и прямолинейный путь, – с улыбкой согласился Эльминстер. – И все-таки спешу напомнить вам и всем остальным корманторцам, что судить людей как однородную массу так же неправильно, как судить о добропорядочных эльфах по привычкам их злобных собратьев.

Маг, стоявший рядом с ним, сверкнув глазами, отвернулся и застыл, но потом явно отошел и даже коротко хохотнул:

– Принято, сэр человек. Но я должен напомнить вам, что народ Кормантора не привык к таким смелым и прямолинейным речам, и ему она может понравиться много меньше, чем мне.

– Понял, – сказал Эл. – Мои извинения. Кто-то приближается. Их двое.

Эйринспейр взглянул на Эла, пораженный такой внезапной краткостью, а потом повернулся посмотреть на пару эльфов, на которых указывал молодой человек. Они шли под руку, неторопливо, с бокалами. Удивленное выражение их лиц не оставляло сомнений: им хотелось удалиться отсюда, потому что неожиданно увидели человека-арматора, о котором ходило так много разговоров.

– Ах, – спокойно сообщил Эйринспейр, – до сумерек, когда начнутся танцы и менее возвышенные развлечения, еще несколько часов. Те, кто желает откровенно поговорить друг с другом или с коронелем или в течение вечера найти себе нового супруга, часто приходят пораньше. Веселье еще не в разгаре, и вина пока выпито немного. Позвольте мне вас представить.

Эл склонил голову, весь сама любезность и вежливость, в то время как парочка устремила взгляды на мага Высокого Суда. Молодой красивый эльф уставился на Эльминстера, словно увидел лесного борова, надевшего одежды и явившегося на вечеринку. Однако поразительно красивая, закутанная в легчайший шелк девушка рядом с ним очаровательно улыбнулась магу и сказала:

– Прекрасный вечер, высокочтимый лорд. Ах, мы ожидали увидеть рядом с вами коронеля. Он действительно нездоров?

– Нашего всевышнего коронеля всего мгновение назад призвали срочные дела королевства. Могу я представить вам принца Эльминстера из страны Аталантар, нашего самого молодого арматора?

Эльф продолжал рассматривать Эльминстера и ничего не отвечал. Его дама смущенно хихикнула и сказала:

– Ах, какое неожиданное и, я бы сказала, необычное развлечение.

Руки она не подала.

– Принц Эльминстер, – вкрадчиво продолжал маг Высокого Суда, – познакомьтесь с лордом Куилдором из дома Реввен и леди Аурае из дома Шеремэ. Надеюсь, удовольствие от вашей встречи будет обоюдным.

Эльминстер поклонился:

– Для меня это светлая честь. – Он произнес фразу, которую вычитал из памяти кийры. Три пары бровей дружно взлетели от изумления при таком проявлении старинной эльфийской куртуазности. А человек продолжал: – Мое самое большое желание оказать дружескую услугу – но при этом никого не встревожить и никому ничем не помешать – народу прекрасного Кормантора. И я сам, и другие из моей расы даже издалека уважаем и чтим и страну, и народ, и богатство вашего великолепного королевства.

– Хотите сказать, что вы – не лазутчик человеческой армии, первый из?.. – проворчал лорд Куилдор, не отрывая руки от рукояти меча, висевшего у него на боку.

– И больше того, – мягко ответил Эльминстер. – Ни мое человеческое королевство, ни какое-нибудь другое из тех, что я знаю, не желают вторгаться в Кормантор или проводить дороги и налаживать торговлю там, где нас не жаждут видеть. Где мы, более того, можем только причинить вред. Я прибыл сюда по сугубо личным причинам, и мое присутствие здесь – не начало каких-либо государственных дел, не предвестник какого-то вторжения и не разведка. Корманторцам нет нужды опасаться меня или видеть во мне кого-либо еще, кроме одинокого человека, которому просто внушает благоговение и ваш народ, и ваши достижения.

Лорд Куилдор опять вздернул бровь.

– Простите за мои слова, – сказал он, – но не позволите ли вы ответить вам такими же искренними словами?

– Разумеется. Я даже желаю этого, – отозвался Эл, глядя ему прямо в глаза.

– Если это так, – начал эльф, – то, основываясь на чужих мнениях, я перед нашей встречей недооценивал вас. И еще, лорд Эльминстер, вам следовало бы понимать, что я – как и большинство из моего народа – боюсь и ненавижу людей. Знать, что один из них живет в самом сердце нашего королевства, значит пребывать в постоянной тревоге. И какие бы благородные дела вы ни совершили, какие бы справедливые слова ни говорили, не знаю, сможет ли это когда-нибудь измениться. Поберегитесь, сэр. Другие могут быть менее вежливы, чем мы. Возможно, для всех было бы лучше, чтобы вы никогда не приходили в Кормантор.

Он замолчал и в это мгновение показался особенно мрачным в своих желтых шелках, а потом медленно добавил:

– Хотел бы я найти более приятные слова для вас, человек, но не могу. Их нет у меня, а я видел людей часто, в отличие от остальных.

Эльф кивнул немного печально и отвернулся. В его волосах, рассыпавшихся по спине, таких же длинных и великолепных, как у какой-нибудь высокородной человеческой дамы, там и тут сверкали драгоценные камни. Его леди, которая все слушала с опущенными глазами, гордо вздернула голову, улыбнулась Эльминстеру и магу Высокого Суда и сказала:

– Так сказал мой лорд. Счастливо оставаться.

Когда они удалились на приличное расстояние и украдкой оглянулись назад, то увидели, что эльф и человек все еще стоят вместе. Эльминстер повернулся, чтобы взглянуть лорду Эйринспейру прямо в лицо.