Этот выбор - мой (СИ)

- В 18.00 в Выручай комнате в понедельник, среду и пятницу, а в субботу – в 13.00, кто не будет дополнительно тренироваться самостоятельно, выкину нафиг.

- Согласны.

- А кто будет болтать, тот знает что будет, – окинула их строгим взглядом Гермиона, и дождалась ответных кивков, что «ДА», знают.

Друзья пошли на обед, а впереди их ждали ещё сдвоенные Зелья на пару со Слизерином (карма, наверное, у них такая с первого курса – заниматься зельеварением вместе со «змеюками»). Гарри кусок в горло не лез за обедом. Он великолепно представлял, что может ему устроить злопамятный зельевар после вчерашнего. Но он взял себя в руки, здраво рассудив, что всё равно изменить ничего не сможет, так что не надо бессмысленно расходовать свои нервные клетки.

К облегчению гриффиндорца, на уроке Снейп его в упор не замечал. Обратился только два раза за весь урок. Первый – когда заново рассаживал изменённые им пары за парты, а второй раз – когда подсаженный к Гарри Малфой поинтересовался, почему его посадили именно с Поттером. На что зельевар насмешливо выгнул бровь и заявил:

- Мистер Малфой, в этом семестре, мы будем проходить Высшие Зелья. Для этого у команды, варящей их, должно быть что-то общее (Гарри похолодел, вот сейчас Снейп выдаст их родство), но зельевар только молча отвернулся, считая вопрос исчерпанным. «Хорёк» же был другого мнения. Вновь подняв руку, он спросил:

- И что же между мной и Поттером общего?

Слизеринский декан помолчал, а потом выдал:

- Настойчивость в достижении цели, – и, помолчав, добавил: – и умение влипать в неприятности.

Драко от такого ответа опешил, а Гарри начал нарезать ингредиенты к заданному зелью. Учитывая летний опыт, получалось это у него автоматически и почти профессионально. Малфой поначалу не обращал внимания на изменения, произошедшие в гриффиндорце, его даже радовало, что не приходится делать всю работу самому, как в паре с Гойлом, но постепенно возросшее мастерство партнёра привлекло его внимание:

- Поттер, ты часом не заболел?

- Нет, я абсолютно здоров. Спасибо, что побеспокоился.

- Да плевал я на твоё здоровье. Думал, вдруг твои перемены заразны.

- Ага, это бы помогло тебе на трансфигурации.

- О чём ты?

- Говорят, ты слабоват по этому предмету, – Гарри улыбнулся невинной, сочувствующей улыбкой.

Драко едва не зарычал с досады, и тут последнее слово осталось за гриффиндорцем. Не бывать этому:

- Тебя-то какая муха укусила, что ты выучил зелья? Небось, наш декан обещал тебя из школы выкинуть на содержание к твоим маггловским родственничкам?

- Просто я решил, что с меня хватит жить чужим умом. Вот летом и попробовал жить своим.

- И как, получилось?

- Получилось. И тебе советую попробовать.

- И как твои магглы это восприняли?

- Понятия не имею. Я жил самостоятельно с середины июня.

- Что?! Тебя, Золотого мальчика, оставили без защиты крови?

- А я не докладывался. Просто стал жить отдельно, и всё.

- А защита? – Малфой не мог понять, как кто-то, кому угрожает смертельная опасность, может добровольно отказаться от защиты крови и уйти во враждебный мир.

- Драко, если ты сам себя не защитишь, то тебе никакая чужая защита не поможет, это лишь иллюзия безопасности.

- И ты…

- И я установил вокруг своего жилья защиту и добывал знания, чтобы выжить. А также учился всему, что пропустил по своему невниманию, и ещё кое-чему.

Малфой больше вопросов не задавал, он переваривал информацию. Этот новый Поттер вызывал странное чувство, доставать его почему-то расхотелось, а вот от такого союзника он бы не отказался.

Больше ничего необычного в тот день не произошло. Да и в последующие дни всё было спокойно: учёба, тренировки с «ОД», а позже, вечером – учебные бои со Снейпом. Гарри, было, испугался, что профессор откажется от занятий, но тот пришёл, и за все часы, проведённые вместе с Хамелеонами, не отпустил в их сторону ни одной шпильки. Когда ребята разошлись из Выручай-комнаты, где проходили занятия, парень задержался и спросил профессора:

- Вы даже ни разу не съязвили.

- А зачем? Как спаринг-партнёры вы меня вполне устраиваете. До свидания, мистер Поттер, – и он ушёл.

Гарри смотрел ему вслед и думал, как ему не хватает прежнего «летнего» общения.

Постепенно они втянулись в школьную жизнь. С тех пор, как Гарри вернулся в Хогвардс и перестал видеться с Сезаром, его опять начали мучить ночные кошмары. Поэтому на сон он отводил всего три-четыре часа, только чтобы не свалиться от переутомления днём. Вставал он, как и на каникулах, в шесть утра и вместе со своими друзьями шёл на пробежку вокруг замка, а ночью, когда все уснут, переводил дневник Слизерина. Последние страницы в дневнике его особенно заинтересовали. Они проливали новый свет на личность самого неоднозначного из основателей. Вообще, целитель по мере чтения дневниковых записей убеждался, что образ Слизерина сознательно «затемнён» властями. Ничего страшного, кроме того заклятия на Серпентаго, в дневнике он не нашёл. Да и эффект от заклятия был связан, скорее, с выплеском своей неконтролируемой силы, а не с тёмной основой заклинания. На последних же страницах Слизерином излагалась теория, согласно которой «грязнокровок» вообще не бывает. Основатель довольно успешно, даже используя что-то похожее на постулаты Генетики, доказывал, что так называемые магглорожденные – это потомки сквибов по одной или обеим генетическим линиям. Он яростно критиковал своих противников и просто ненавидел слово «грязнокровка». Каково! Слизерин ненавидел слово, а не самих «магглорожденных» волшебников. На следующий день Гарри молча показал перевод последней главы дневника Гермионе. Его подруга прочитала перевод и на мгновение замерла, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула класса Трансфигурации. Потом посмотрела на друга и сказала:

- Спасибо. Ты не представляешь, как на самом деле меня доставали эти насмешки все шесть лет. Надо будет показать перевод нашим профессорам.

- Да мне-то за что? Это ты Слизерину спасибо скажи.

- Гарри, а ты никогда не задумывался, для чего он создал Тайную комнату? Ну, не пакости же ради? Даже если не принимать во внимание его настоящее отношение к грязнокровкам, просто глупо создавать в недрах замка комнату и селить в ней чудовище, если только это чудовище ничего не охраняет.

- Я тоже так думаю. Наверное, пришла пора туда вернуться и заодно поискать более цивилизованный вход. Ну, не может быть, чтобы Слизерин каждый раз съезжал в неё по грязной трубе.

- Как думаешь, Риддл там что-нибудь нашёл?

- Даже гадать не берусь. Хорошо бы, нет.

- Сегодня занятия по боевой магии, покажешь перевод Снейпу?

- Обязательно. Я думаю, он заслужил пойти в комнату с нами.

- А Джинни?

- Не знаю. Даже боюсь заикаться при ней об этом. Всего неделя, как она вернулась к занятиям. Не слишком ли много стрессов для неё за последний месяц?

- Это ты зря. Она очень сильная ведьма. И у неё есть характер.

- Что обсуждаем? – рядом, элегантно откинув мантию, уселся Рон.

Друзья ввели его в курс дела, он нахмурился:

- Была бы моя воля, она бы в этом не участвовала, но Джинни уже большая девочка, и сама должна решить для себя этот вопрос.

- Тогда решено: сегодня после занятий «ОД» мы с ней поговорим. Кстати, как у неё с окклюменцией?

- Шутишь? Она билась над этим больше, чем над всем остальным, у неё железобетонный щит.

- Отлично! А то мы ещё Снейпа собираемся с собой взять. Нельзя его даже невольно подставить.

- Само собой.

Вечером друзья ввели в курс дела Джинни. Она серьёзно посмотрела на Гарри, потом на Рона и, подумав, сказала:

- Года два назад я бы точно испугалась, а в последнее время и сама думала, что надо вернуться. Даже как-то открыла вход, но в одиночку лезть не решилась.

- Что?! Когда?! Как?!

- На прошлом курсе, в мае. Вам тогда не до меня было, вот и не стала приставать.

- Ты открыла тайную комнату?! – Гарри, в отличие от остальных, взволновала не опасность затеи, а сама возможность Джинни это сделать.